Сячэн (Часть 10)

Сячэн (Часть 10)

После того, как Бай Ин разобралась с Ху Эром, было уже очень поздно.

Уставшие после долгого дня Бай Ин и Цзо Е собирались спать.

Цзо Е уступил Бай Ин кровать, а сам постелил себе на полу.

Бай Ин без стеснения приняла его предложение и даже пару раз перекатилась по кровати.

«Довольно большая кровать», — подумала она.

Перед тем как Бай Ин легла, Цзо Е постелил на кровать новую бамбуковую циновку и положил бамбуковую подушку. В подушке были какие-то травы, от неё исходил легкий успокаивающий аромат.

Бай Ин почувствовала приятную прохладу и быстро уснула.

Ночной ветерок был прохладным.

Цзо Е лежал на полу и не мог заснуть.

Не потому, что ему было жестко — он привык спать на полу.

Но эта ночь была не такой, как все остальные.

В маленькой комнате он слышал чье-то ровное дыхание.

Цзо Е повернул голову и посмотрел на кровать, залитую лунным светом.

В такой темноте он почти ничего не видел.

Освещенная луной кровать казалась ему лишь размытым серебристо-белым пятном.

Но он чувствовал, как длинные волосы девушки упали с кровати — одна прядь лежала у него на ладони.

В темноте Цзо Е смотрел на эту прядь, хотя ничего не видел.

Внезапно он вспомнил слова Бай Ин:

— Вот бы плохие воспоминания были как нить, которую можно легко перерезать.

«Да, — молча согласился Цзо Е, — вот бы так».

К сожалению, болезненные воспоминания не так просто забыть.

Даже если забыть, всегда найдется что-то, что напомнит о них.

Он хотел, чтобы Бай Ин поскорее ушла.

Её доброта, возможно, была для неё лишь мимолетным жестом, но Цзо Е пугала.

Пугала, потому что он понял, что всё ещё на что-то надеется, что чья-то теплота может заставить его сердце дрогнуть.

Это было плохо.

Он не заслуживал этого.

И он не мог вынести чьей-либо близости.

Цзо Е закрыл глаза, убрал руку и, свернувшись калачиком на полу, обнял себя.

Его ждала ночь кошмаров.

Следующие несколько дней Бай Ин провела в комнате Цзо Е, залечивая раны.

Ей было очень скучно, и она целыми днями наблюдала за жизнью Цзо Е.

Его дни были однообразными и монотонными.

Большую часть времени он занимался своими травами и лечил обитателей публичного дома или пациентов из окрестностей.

Остальное время он пил.

Бай Ин казалось, что в том, как он пьет, есть что-то странно притягательное.

Когда Цзо Е пил, он всегда слегка хмурился.

Бай Ин спросила его, почему он хмурится, и он ответил, что вино горькое и терпкое, и ему трудно его глотать.

— Ты что, глупый? — спросила Бай Ин. — Если тебе невкусно, зачем ты пьешь каждый день?

Цзо Е не ответил, лишь нахмурился и сделал еще один глоток, словно претерпевая какую-то мучительную пытку.

Чем больше он пил, тем яснее становился его взгляд. Казалось, он никогда не пьянеет.

Он молча пил, молча убирал бутылки, а по ночам не мог заснуть.

Каждый вечер, когда Бай Ин ложилась спать, Цзо Е ещё не спал. А когда она просыпалась, постель на полу была уже аккуратно сложена — он давно встал.

Цзо Е не только мало спал, но и мало ел.

Он постоянно пил, поэтому у него часто не было аппетита.

А если он что-то ел, у него начинала болеть желудок.

Со временем он стал ещё больше ненавидеть еду.

Кроме того, есть в одиночестве было слишком тоскливо.

Бай Ин никогда не видела человека, который бы так издевался над своим телом.

Если бы проводился конкурс «Самоистязание», Цзо Е занял бы второе место только потому, что никто не осмелился бы занять первое.

Когда Бай Ин сказала ему это, Цзо Е лишь слегка усмехнулся, продолжая бледным лицом держаться за ноющий желудок.

У него снова болел желудок.

— Почему ты не лечишь свой гастрит? Ты же лекарь, — спросила Бай Ин, указывая на его полный лекарский ящик.

Цзо Е взглянул на неё и небрежно ответил:

— Не слышали поговорку «Сапожник без сапог»?

— Не слышала, — ответила Бай Ин. — Может, мне стоит похвалить ваше чувство юмора?

Цзо Е промолчал.

Бай Ин тяжело вздохнула и присела перед ним на корточки.

Цзо Е непонимающе смотрел на неё.

Даже сейчас, когда она вела себя так странно, в его взгляде читалось лишь равнодушие.

Он словно не боялся ничего и никого.

Бай Ин поднесла пальцы к его животу, собираясь с помощью внутренней энергии согреть его желудок.

Цзо Е замер, а затем схватил её за руку, останавливая.

— Не надо, — сказал он дрожащим, почти умоляющим голосом. — Пожалуйста, не надо.

Бай Ин испугалась.

— Простите, я не должна была этого делать, — растерянно сказала она.

Цзо Е покачал головой, не выпуская её руки.

— Дело не в этом, — с трудом произнес он. — Вы не виноваты. Это я недостоин. Не тратьте на меня свою энергию.

Если бы Бай Ин передала ему свою внутреннюю энергию, она бы поняла, что его искалеченное тело готовили к тому, чтобы стать сосудом для чужой культивации.

Что бы она тогда подумала о нем?

Наверняка была бы шокирована и почувствовала бы отвращение.

Она бы забрала свою доброту и пожалела о потраченной энергии.

Цзо Е был в этом уверен.

Он старался убедить себя в своей проницательности, игнорируя горечь и тоску в сердце.

Он осторожно отпустил руку Бай Ин и отошел в другой конец комнаты.

Наступила тишина.

— Ладно, не расстраивайтесь, — сказала Бай Ин. — Я поняла, больше не буду.

Цзо Е молчал, опустив голову.

Бай Ин подошла к нему и тихо сказала:

— Сегодня, пока вы были на приеме, ко мне заходили мои друзья. Они сказали, что мне пора возвращаться в школу, и спросили, как мои раны.

Цзо Е стоял неподвижно, словно безмолвная статуя, даже пальцы у него были напряжены.

Видя, что он молчит, Бай Ин продолжила:

— Как раз мои раны почти зажили. Я уйду завтра.

Цзо Е продолжал молчать, словно ему было всё равно.

Но там, где Бай Ин не видела, в его глазах что-то разбивалось на мелкие осколки.

«Уходишь?» — беззвучно спросил он.

Почему то немногое, что он хотел бы сохранить, было таким мимолетным?

«Пусть уходит. Я всё равно этого не заслуживаю. Если она останется, мне будет только хуже».

— Я ухожу. Будешь скучать по мне, Цзо Е? — с улыбкой спросила Бай Ин. — В конце концов, таких красивых и умелых девушек, как я, не так уж много.

«Буду. Я буду скучать по тебе, — беззвучно ответил Цзо Е. — Не из-за твоих навыков или красоты, а из-за твоей доброты. Возможно, для тебя это обычное дело. Ты, наверное, так же нежно улыбаешься даже бездомным кошкам и собакам. Но для меня это невиданная теплота. Но тебе никогда не нужно об этом знать. Ты будешь восходящей звездой цзянху, ярким солнцем. А я сгнию в грязи. Так что не вспоминай обо мне».

— Я не буду скучать, — сказал Цзо Е.

Он подошел к столу, налил себе воды из чайника и быстро выпил.

Только проглотив воду, Цзо Е понял, что вкус не такой, как обычно. Вода была кисло-сладкой.

Он вспомнил, что Бай Ин не любила пить обычную воду, а хорошего чая у него для неё не было, поэтому он добавил в воду сушеную кожуру мандарина и боярышник.

Бай Ин понравился этот напиток, и Цзо Е несколько дней подряд заваривал для неё этот чай.

И забыл, что сам он обычно пил обычную воду.