Эпилог

Юнги так переживал, что не успеет, так спешил с тренировки, буквально бежал, а оказалось, что пришел первым.

Едва он ввалился в этот пафосный ресторан, «Золотой дракон», как к нему поспешила девушка-администратор в традиционных одеждах, и Юнги, задыхаясь, выпалил:

— Я… Фух! У нас заказан кабинет на пять, на имя господина… уф… Юка.

Девушка приветливо улыбнулась и кивнула:

— Давайте я вас провожу. Остальные гости пока не прибыли.

Юнги чертыхнулся, но администратор тактично сделала вид, что не заметила.

Бля, вот и стоило так спешить!.. Лучше бы нормально тренировку закончил вместо того, чтобы отпрашиваться у тренера и портить с ним отношения в преддверии олимпиады.

Он вошел в распахнутую перед ним дверь и сразу бросил спортивную сумку у стены, а потом и сам плюхнулся на мягкий диванчик в углу, откинув голову на спинку. Посидел, успокаивая дыхание, и полез за телефоном.

«Я на месте. Вы где?» — улетело в общий чат.

Чонгук тут же отписался, что они с Тэ застряли в пробке, Юна отправила лаконичное «скрро ьудем», написанное с ошибками, и Юнги закатил глаза — для кого в телефоне установлена автозамена? Сложно выбрать готовый вариант, что ли? И куда Хосок смотрит? Сокджин сообщил, что они с «Джун-и» пока не дома, но уже скоро приедут и тогда выйдут на связь.

Его всегда забавляло, как ласково тянет Сокджин имя своего парня: «Джун-и». А ведь этот амбал с габаритами два на два действительно превращается в милого Джун-и и полную тряпку, когда Ким Сокджин включает стерву и начинает мотать ему нервы.

Юнги, если честно, откровенно не понимал этих игрищ и вообще считал, что переезд в Америку на них обоих повлиял не лучшим образом. Но не осуждал, а в чем-то даже понимал.

Когда Ким Намджун влез в ту историю с отцом Чонгука, взломав компы и сервера с данными, а после уничтожил все материалы на Тэхёна-Ви, для него началось не лучшее время. Совсем скоро Намджуну пришлось уехать, буквально сбежать в США. И хорошо, что расстановка сил поменялась и Чон Суджин не успел довести до логического конца свою задумку, окончательно испортив Намджуну жизнь.

Сокджин после стремительного отъезда своего парня был просто безутешен, даже подурнел и подзабил на свои обязанности… но не сдался, и Юнги искренне уважал его за это. Джин сдал экзамен, поступил в универ на маркетинг, а после первого же семестра перевелся за границу. Все они узнали, что Сокджин подал заявку на учебу по обмену, только постфактум. Повозмущались, поудивлялись, но устроили ему запоминающееся прощание. И не зря — за прошедшие пять лет Сокджин приезжал на родину всего дважды. Так что виделись они теперь в основном только по фэйстайму.

Юнги снова проверил телефон, но за последние пять минут ничего не поменялось: Чимин так ничего и не ответил.

Он печально вздохнул — наверное, опять опоздает с этой своей ординатурой, — и решил сделать заказ, раз уж скоро все подтянутся.

Нажал на кнопку, вызывая официанта, и подумал, что иметь в знакомых совладельца ресторана весьма удобно. Еще удобнее, что господин Юк всегда идет навстречу, а иногда и сам настаивает, чтобы «молодежь развлеклась», когда Чонгук пытается заказать бронь в «Золотом драконе». В итоге бронь обычно как-то незаметно снималась, а персонал при их появлении, вежливо улыбаясь, провожал к личному кабинету одного из совладельцев, который господин Юк всегда держал зарезервированным для себя.

К чести Чонгука, тот никогда не злоупотреблял расположением своих «опекунов», как он их называл, и праздновали они здесь всей компанией от силы раза два-три в год, по особенно значимым случаям.

Заказав на всех нормальной еды, то есть из корейской кухни, а не вот этого непонятного нечта, и алкоголя, Юнги пересел за стол, сложил руки перед собой и опустил на них голову. Спать хотелось ужасно, и если он просидит еще хотя бы пять минут на диване, то точно отрубится прямо так. А потом Чимину придется помогать ему, разминать уставшие мышцы…

Юнги улыбнулся, вспомнив своего парня и его заботу (тот даже на курсы массажа пошел, чтобы разминать его после тренировок), а уж когда вспомнил, что Чимин вытворял ночью, и вовсе замечтался, так что даже не заметил прихода сестры и ее мужа.

— Юнги! — хлопнула его по плечу Юна, и он вскинулся, злобно зашипев. — Убери это дебильное выражение со своего лица, а то я все Чимину расскажу.

— Интересно, о чем это? — фыркнул Юнги и потер пострадавшее плечо. Рука у сестренки была тяжелая, даром, что младшая. Впрочем, чего он удивляется, сам же удар и ставил…

— О том, что ты о ком-то мечтаешь, пока он не видит, — показала ему язык эта ехидна и с любопытством уставилась, ожидая, что ей ответят.

— Айщ! Хосок, следи за своей женой, а то она совсем распоясалась, — проворчал Юнги, но Хосок только заржал на его слова: знал, что у них с Юнми такая манера общения, и после пары неудачных попыток влезть, еще до свадьбы, больше не вмешивался. В конце концов, они с Юной всю жизнь как-то находили общий язык, так что это было правильное решение.

— Ты от темы-то не уходи, — все не унималась наглая мелочь, — о ком ты там так мечтательно улыбаешься?

— О Чимине, бля! — не выдержал Юнги. — О ком еще-то?!

— Ну не знаю… — без улыбки протянула Юнми, и Юнги застыл, а потом подался к сестре, с тревогой спросив:

— Стой, это ты чего… От Чимина что-то слышала?.. Ну-ка признавайся!

Юна взяла паузу, бесстрастно рассматривая его и мастерски нагнетая обстановку, а потом захихикала и отмахнулась:

— Да ну тебя, даже не интересно! Вы с Чимином ведете себя как неразлучники. Как будто в браке лет пятьдесят как минимум, а на самом деле даже не женаты, — и надула губы.

Юнги выдохнул, неодобрительно посмотрел на сестру и подумал, что с тех пор, как она стала работать в агентстве дяди Хосока, ее характер капитально испортился. Не то чтобы он до этого был идеальным, но все-таки…

— Следи лучше за своей женой, а то воспитаешь тиранозавра — и привет, — посоветовал Юнги другу, и лицо Хосока вытянулось от образного сравнения. Юна моментально перестала хихикать и грозно уставилась на него:

— Что «привет»?

— Будем пожинать плоды, то есть прятаться и сбегать при любом удобном случае, — захихикал теперь Юнги, видя возмущенно-изумленное лицо сестры — видимо, с динозавром ее еще не сравнивали.

Она набрала побольше воздуха, собираясь ввязаться в перепалку, но сказать ничего не успела — дверь открылась, впуская внутрь смеющихся над чем-то Чонгука и Тэ. По их виду было понятно, что они только что с работы, даже вылезти из своих официальных костюмов не успели. Юнми сдулась и недобро зыркнула на него, взглядом обещая отомстить. Юнги только усмехнулся и закатил глаза.

— Привет, а вы тут что, ругаться собрались? — моментально считал настроение собравшихся Тэхён, и Юнги фыркнул:

— Не-а, мы просто обсуждаем превращение моей сестры в тиранозавра, — Юна шикнула на его слова и в шутку замахнулась, и он ухмыльнулся. Лицо Тэ вытянулось в удивлении, Чонгук тоже непонимающе хлопал глазами, зато Хосок сориентировался быстро: обхватил жену за уже раздавшуюся на пятом месяце талию и потянул в сторону, громко прошептав на ухо:

— Не волнуйся, дорогая, я тебя буду любить даже зубастую и с зеленой в пупырышек кожей.

Юнги захрюкал в попытках сдержать смех, но получалось плохо. И не у него одного — Тэхён кусал губы, а Чонгук беззвучно трясся, отвернувшись в сторону.

— Правда? — жалобно протянула Юна, шмыгнула носом, будто вот-вот заплачет, и робко спросила: — И даже толстую будешь?

— Правда, — кивнул Хосок и поцеловал ее в лоб, потом в нос и наконец чмокнул в губы. — Я всегда тебя буду любить.

— Хорошо, — разулыбалась сразу повеселевшая Юнми и, поудобнее устроившись за столом, хищно занесла над тарелкой палочки, собираясь хорошенько подкрепиться.

У Юны был тот самый период, когда она постоянно хотела есть. Юнги такая сестра пугала, особенно когда собиралась попробовать что-то странное. Например, совсем недавно, когда он повез ее в больницу на осмотр вместо уехавшего в двухдневную командировку Хосока, она попыталась облизать подвеску на зеркале заднего вида, говоря, что та «очень аппетитно выглядит». Юнги в упор не понимал, что в металлической бляхе с эмблемой его универа может быть аппетитного, но спорить не рискнул.

Пока они с Тэ и Чонгуком зачарованно наблюдали, сколько может влезть в одну беременную девушку, Хосок даром времени не терял: подрубил висевший на стене экран к телефону и теперь настраивал связь с Джином и Джуном.

— Хэй-хэй! — махнул рукой Намджун и снес какую-то штуку со стола — угол обзора был такой, что толком непонятно, зато глухой звук рассыпавшегося пластика услышался четко. — Ой…

Сокджин закашлялся, как раз не вовремя глотнув что-то из кружки, и пихнул Джуна коленом. Тот виновато потер затылок и улыбнулся.

— Привет, — улыбнулся им Сокджин и заметил: — Связь сегодня на редкость стабильная. Как у вас дела? Гук-и, как тот макет по рекламе, который мы делали?

— Отлично, — оживился Чонгук, быстро проглотил еду, даже толком не прожевав, и стал с энтузиазмом рассказывать: — Хён одобрил, и я вчера провел презентацию нового продукта. Успешную!

— Мы в тебе и не сомневались, — улыбнулся Сокджин, на что Чонгук благодарно кивнул и продолжил:

— Ты не думай, что я неблагодарный, на днях тебе переведут гонорар, только скинь мне в чат реквизиты счета.

— Спасибо! — кивнул Сокджин, переглянулся с Намджуном и внезапно сказал: — Деньги нам пригодятся — мы решили оформить отношения, а потом купить домик, так что вот… Мы скажем, когда будет церемония… Вы же приедете? — неуверенно уточнил он.

— Конечно! — спохватился раскрывший рот Чонгук и так глянул на Тэхёна, что тот начал краснеть. Юнги подумал, что наверняка эти тихушники, пока будут в гостях на чужой свадьбе, могут и сами пойти и расписаться — дури и авантюризма хватит. — Обязательно! Поздравляю!

— Поздравляем, — кивнул и Тэхён. — Расскажете, что планируете?

Пока Сокджин увлеченно рассказывал, какие цвета он выбрал для свадьбы, — «весенний бутон» и «нежная сирень» — а Намджун на заднем фоне страдальчески закатывал глаза и жалобно моргал, думая, что Сокджин не видит, но почему-то забывая про окошко отображения внизу экрана, Юнги пытался представить, как это все будет выглядеть… Свадьба, в смысле, и они все в вырвиглазно-пастельных костюмах. Глаз нервно дернулся, и он решил, что нервов и так не хватает, так что проблемы следует решать по мере поступления, а то недалек тот день, когда он поседеет.

— Кстати! — перебил вдруг увлеченно вещающего про рассадку гостей Джина Чонгук. — Я тоже хочу похвастаться: Тэхёна перевели в договорной отдел, так что его стажировка, получается, окончена. Правда, круто?

— Да-а, — протянул Хосок и с хитрым прищуром заметил: — Это они твой голос оценили, — Тэ со смешком кивнул и обменялся выразительными взглядами с Чонгуком. — А вот если бы ты пошел к дяде в агентство, то уже был бы мировой знаменитостью!

— Не факт! — тут же горячо возразил Чонгук, заспорив на извечную тему, что было бы лучше для Тэ.

— Ты не можешь знать, — с удовольствием поддержал дискуссию Хосок.

Все, и Тэхён в том числе, пару минут слушали, а потом Тэ, как и всегда, одной фразой положил спору конец:

— Я выбрал Чонгука и ни о чем не жалею.

— Ладно, закрыли тему, — поскучнел Хосок, но тут же оживился и снова пристал к Чонгуку: — А ты когда свою стажировку закончишь?

— Когда господин Со скажет, что я готов, — пожал плечами Чонгук, но расстроенным не выглядел. Впрочем, его стажировка сильно отличалась от обычной стажировки новичков — натаскивали его на управление всей компанией, то есть как руководителя, а не просто как рядового сотрудника. — Но мне пока и так нравится, — улыбнулся он и вернул тему беседы к предстоящей свадьбе. Вставила свое ценное мнение сестра, и все принялись живо обсуждать флористов и заказ свадебного меню.

Юнги поморщился и подложил себе еще пулькоги. Медленно пережевывая, чтобы подольше не разговаривать, а то не дай бог втянут в это бесконечно обсуждение, он смотрел на лучшего друга и видел, как тот счастлив со своим Чонгуком, хотя первый год после школы выдался непростым: Чон Суджин сделал заявление, что оставляет свой пост по состоянию здоровья и уезжает из страны на лечение; чуть позже в газетах всплыла новость, что родители Чонгука разводятся, и стали вспоминать, чем отличились его родители; проходились по самому Чонгуку, который как исчез с собственной помолвки, так больше на публике и не появлялся; потом грянул побег Чхве Ланмин и скандальное замужество с каким-то то ли художником, то ли голодранцем — пресса толком ничего не знала, но не стеснялась строить предположения, разрыв помолвки стал окончательным, и акции компаний Чхве и Чон стали падать…

Тогда Тэхён и Чонгук почти не выходили из дома, только двигались перебежками от дверей своей квартиры до универа и обратно.

Сам Юнги тот год запомнил урывками: постоянные тренировки для отбора в основной состав команды не оставляли времени ни для чего, постоянное давление и страх не справиться и не оправдать, постоянные переживания за Юнми, которая вообще творила что хотела, и если бы не Хосок, то, наверное, свернула бы себе где-то шею. И отец, конечно же. Тот также постоянно требовал внимания, но с ним Юнги не желал общаться, в отличие от сестры. И не общался до сих пор. Хотя на свадьбе Юны, где тот, кстати, ни капли алкоголя в рот не взял, Юнги с ним все-таки пришлось взаимодействовать — семья ведь… Никто бы не понял, начни он демонстративно игнорировать родного отца.

Если бы не Чимин, он бы все это не выдержал — свихнулся бы. Только его солнышко постоянно сияло и убеждало, что все будет хорошо.

Зато после первого выигранного матча в основном составе Юнги наконец стали поступать рекламные предложения, появились спонсоры, а значит, денег стало больше. С первой нормальной зарплаты он купил Чимину в подарок золотую подвеску в форме солнца и раздал часть долгов. В течение полугода он сумел закрыть этот вопрос и впервые лет с пятнадцати вздохнул полной грудью. Он и не замечал, привыкнув жить с этим едва заметным чувством, насколько это давит.

Студенчество остальных и первые годы его карьеры в качестве спортсмена промелькнули быстро. Конечно, за учебой, постоянно занятые, они виделись и встречались гораздо реже, но все равно не теряли связь.

Пожалуй, более-менее свободный был первый семестр на первом курсе, а потом понеслось. Тяжелее всего приходилось — и до сих пор приходится — Чонгуку и, как ни странно, Чимину, который учился на хирурга, решив пойти по стопам отца. Вот и сейчас Чимин опять задерживался, но Юнги знал, что по-другому тот не мог… Да и нравилась ему медицина.

А вот про Чонгука Юнги помнил, как ему все эти стажировки в Тэхан, которые начались прямо с первого курса, а позже, с третьего, и на фирме отца, не слишком нравились, зато позже он, кажется, втянулся — Тэхён часто упоминал, что «мой Гук-и вошел во вкус». Что бы это ни значило.

Учитывая, что господин Со лично натаскивал его, даже Юнги, далекий от деловых кругов человек, слышал, как Чон Чонгука прочат на место его преемника. А это значит, что Чонгук по факту получит в наследство две корпорации, а не одну.

— Юнги-и… — протянул над ухом голос Юнми, и он лениво повернул голову. — О чем задумался?

— Да так, вспомнилось что-то, как мы после выпуска из школы жили, — усмехнулся Юнги, а Юна слабо отмахнулась:

— Ой, лучше не вспоминай!

— Ладно, — фыркнул Юнги и внезапно для себя спросил: — Как там отец?

— Работает, — пожала плечами Юнми, сморщилась и полезла в сумочку. — Как меня достала эта изжога, ты бы знал… — бормотала она, перелопачивая содержимое своего клатча.

— Все там же? — с интересом наблюдая за безуспешными поисками нужного лекарства в небольшой с виду сумочке, спросил он.

— Ага, — рассеянно отозвалась Юнми, — как же это… Супервайзером, вот. Главное, что не пьет, — рассудительно заметила она и громко и радостно воскликнула: — Нашла!

Юнги даже вздрогнул. И не он один. Тэ подавился и закашлялся, а Чонгук уронил кусочек кимчи, который почти положил в рот, причем на колени. Не менее громко, с чувством, чертыхнулся, Хосок рассмеялся, прикрывая ладонью лицо и качая головой, а Намджун опрокинул на Сокджина кофе.

На секунду все замолчали, переглядываясь, и в тишине раздался умиротворенных вздох Юны, которую наконец прекратила мучить изжога, а затем грянул хохот. И конечно, в этот самый момент дверь открылась и внутрь влетел Чимин. Он всегда умел выбрать подходящий момент для появления.

— При… вет, — растерянно поздоровался он со всеми, растерялся еще больше, быстро оглядел себя, не понимая, над чем все смеются, и решил, что над ним. Юнги на подгибающихся от смеха ногах встал, подошел к нему и, проводив к столу, усадил рядом с собой.

— Привет, — все еще хихикая, поздоровался он и поцеловал того в горящую от прилившей крови щеку. — Не обращай внимания, Юнми чудит. Как ты?

— Теперь хорошо, — тепло улыбнулся ему Чимин и, озорно сверкнув глазами, склонился и прошептал на ухо: — А вечером будет еще лучше — я там кое-что попробовать хотел. И позу шестьдесят девять мы вчера так и не…

Горячее дыхание обжигало тонкую кожу, и Юнги ощутил, как сильно, в один момент, нахлынуло возбуждение, рассыпаясь электрическими искрами вдоль позвоночника. Чимин был неистощим на выдумки и постоянно подбивал его на эксперименты.

— Ребят, а можно потише? Я вот этого про родного брата знать не хотела, — возмутилась Юна, и Юнги понял, что последние слова Чимина слышали все. Они так увлеклись, что не заметили, как друзья прекратили смеяться и наступила тишина.

— Ешь давай, тебе мелкого кормить нужно, — огрызнулся Юнги и крепко сжал ладонь Чимина под столом. Не удержался, искоса глянул на него, поймал ответный смущенный и наполненный весельем взгляд и счастливо улыбнулся.

Все было хорошо и обещало стать еще лучше.

Примечание к части

https://vk.com/photo-214316602_457239061

Вот и закончилась эта история))

Спасибо всем читателям, что были с нами, поддерживая комментариями, лайками и наградами

Спасибо нашей бете, КёульЁрым - поистине святая женщина😇, преклоняюсь перед ней💜

Спасибо Вабисаби за шикарную обложку😍, а Лу - за неугасающий энтузиазм и создание прекрасных видео 🥰

Отдельное спасибо Пегасику санячке - после вашего комментария мы решили ввести линию юнминов... И понесла-а-ась😅

А вообще это должно было быть миди на др Чон Чонгука... 😁🙈 но у нас с миди беда - оно получается только если мы собрались писать миник/драбблик. Упс...

До новых встреч, спасибо, что были с нами💜💜💜😘