Но с тех пор в моей еде всегда ощущался легкий горьковатый привкус лекарства. Я не особо разбиралась в фармакологии.
Однако в прошлой жизни при дворе я слышала, что некоторые знатные семьи подмешивали определенные снадобья стражам, чтобы контролировать их.
Видимо, Цзян Сюбай тоже мне не доверял.
Я не особо расстроилась.
Ну, может, совсем чуть-чуть.
Но слишком задумываться об этом не решалась.
Пока спустя время не поняла, что мой организм не проявляет никаких аномалий.
Вообще-то, я даже перестала простужаться.
Тогда я напрямую спросила Цзян Сюбая.
− У тебя хватает нашлости спросить?
Сначала Цзян Сюбай сделал вид, что не расслышал.
Когда же я продолжила настаивать, он не выдержал и раздраженно сверкнул на меня глазами.
Потом, с выражением брезгливости отвернувшись, пробормотал:
− Это лекарство настолько ценно, что если бы я дал его собаке, та превратилась бы в кабана. А ты? Сколько тебя ни корми, все равно торчишь, как голодающий попрошайка!
Последнюю фразу он произнес очень тихо.
Но у меня чуткий слух. Так что я поняла:
«О, значит, это снадобье на самом деле укрепляло мое здоровье».
Я сжала губы и серьезно сказала Цзян Сюбаю:
− Использовать такие лекарства на мне - пустая трата.
Я лишь хотела найти способ отблагодарить Цзян Сюбая за доброту, но, кажется, становилась все больше ему обязана.
Я не хотела возвращаться в тот людоедский дворец.
Но у меня и не было денег, чтобы оплатить эти лекарственные снадобья.
Цзян Сюбай остался недоволен моими словами.
Он сверкнул на меня глазами:
− Что значит «пустая трата»? Когда я подобрал тебя, ты болела через день. А теперь можешь в одиночку справиться с четырьмя моими телохранителями! Это доказывает, что я умею заботиться о людях! Когда вернусь, с гордостью расскажу родителям, какой я способный!
Я молчала, в уме подсчитывая, как смогу вернуть этот долг.
Цзян Сюбай, видимо, догадался о моих мыслях.
Он цокнул языком:
− Неужели ты считаешь меня круглым дураком?
Я подняла на него взгляд и кивнула.
Этот молодой мастер из семьи Цзян был известен по всему Юнчжоу как безнадежно щедрый простак. Как тот плащ за тысячу лян, его сшила безвестная портниха, которая даже на лекарства скопить не могла.
Цзян Сюбай рассмеялся от злости:
− Даже обругав благодетеля в душе, солгать не можешь. Настоящий чурбан.
Хотя слова его звучали сердито, в глазах плескалось веселье.
Пока я снова не открыла рот.
Я стиснула зубы:
− Моя жизнь не стоит таких затрат. На эти деньги можно купить десяток таких, как я.
В прошлой жизни, когда Шэнь Шицзи забрал меня, он тоже вызывал лекаря.
Тогда я узнала, сколько серебра ушло на мое лечение.
Я хотела жить, но не хотела быть слишком обязанной.
Когда долг превышает возможность отдачи - само существование становится роскошью.
Особенно учитывая, что доброта Шэнь Шицзи всегда имела ценник.
Я уже хлебнула горя из-за этого.
Вдруг я заметила, как улыбка на лице Цзян Сюбая постепенно угасла.
Через мгновение он криво усмехнулся и произнес тихо, словно насмехаясь:
− Вот почему я презираю этот мир, где человеческие жизни - дешевая полынь. Этот мир всегда считал жизни ничего не стоящими. Резня повсюду, существование - самая доступная валюта.
Я молча смотрела на Цзян Сюбая, ощущая в нем доброту, так резко диссонирующую с окружающей жестокостью.
В этом не было ничего хорошего. Но неважно, я все равно буду защищать Цзян Сюбая. Если он не сможет убивать, я сделаю это за него.
Цзян Сюбай не ожидал моего ответа.
Он задумался, затем внезапно улыбнулся:
− Раз так рвешься отрабатывать долг - выполни кое-что для меня.
− Хорошо.
Я согласилась без колебаний.
И в тот же миг Цзян Сюбай снова стал прежним беспечным повесой.
Тот миг серьезности растворился, словно мне все лишь почудилось.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|