Глава 20. Утренняя каша

Фан Бояню и Чжан Цзюню пришлось повозиться внизу, прежде чем они смогли подняться наверх. Найдя нужный номер, Фан Боянь немедленно провёл картой и толкнул дверь.

Ворвавшись внутрь, они оба мгновенно ощутили отвращение от увиденного на кровати.

— У-ух... — Чжан Цзюнь не удержался и, оперевшись о стену, согнулся в рвотных позывах. Это было чертовски мерзко.

Фан Боянь плотно сжал брови. Одного взгляда на кровать ему хватило, чтобы отвести глаза. Он открыл дверь ванной — там никого не было, и только тогда он вздохнул с облегчением.

— Похоже, с Су Цин ничего не случилось, — сказал Чжан Цзюнь, прокашлявшись и отвернувшись от кровати.

— Да, — Фан Боянь успокоился и встретился взглядом с Чжан Цзюнем. Они обменялись безмолвными вопросами: «Сфотографируем?»

— А?.. — Чжан Цзюнь не сразу понял. Только когда Фан Боянь вышел из комнаты, он скривился.

Почему такие дела всегда достаются ему?

В коридоре Фан Боянь прислонился к стене и позвонил Су Цин. Вскоре на том конце ответили, и раздался ленивый, мягкий голос:

— Алло, что-то случилось?

Глаза Фан Бояня потемнели.

— Ты где сейчас? — спросил он.

— Дома, конечно. Только что спала, не слышала твой звонок.

— Правда?..

— Да, да.

— Хе-хе, — Фан Боянь усмехнулся. — Ничего, спи дальше.

— Хорошо, спокойной ночи... — Су Цин повесила трубку и, сидя на кровати, похлопала себя по груди. Слава богу, она успела убежать.

Телефон пиликнул. Это люди, присланные её братом, отправили компрометирующие фотографии Цзоу Чэнпина.

Су Цин прикрыла глаза ладонью, оставив щелочку, взглянула пару раз и сохранила фото в зашифрованный альбом.

Было уже почти девять вечера. Су Цин приняла душ, легла в кровать и погрузилась в сон.

На следующее утро её разбудил манящий аромат.

Она вышла в гостиную в пижаме и увидела мужчину в повседневной одежде, который варил на кухне кашу. Её первой реакцией было...

— Фан Боянь, откуда у тебя ключи от моей квартиры?

Фан Боянь, помешивавший длинной ложкой кашу с консервированными яйцами и постным мясом, замер на мгновение. Через несколько секунд он невозмутимо продолжил помешивать и с видом полной правоты ответил:

— Это моя квартира, конечно, у меня есть ключи.

— Твоя квартира?

Су Цин подошла ближе, взглянула на кашу в кастрюле, сглотнула слюну, но всё же решила уточнить:

— Разве это не квартира Чжан Цзюня? Как она стала твоей?

— Она всегда была моей, — Фан Боянь зачерпнул ложкой немного каши, подул на неё и поднёс ко рту Су Цин. Его взгляд был нежным. — Попробуй.

Су Цин: ... ...

Она открыла рот и попробовала. Её глаза слегка заблестели, и она доела остатки с ложки.

Фан Боянь мысленно вздохнул с облегчением и выпроводил её:

— Иди умывайся и приходи завтракать, скоро будет готово.

Когда Су Цин закончила умываться, Фан Боянь налил ей полную миску каши и принёс маленькую ложку.

— Ты ешь, а я посмотрю, готовы ли паровые булочки.

— Мяу!

[Цинь-цинь, что ты ешь? Так вкусно пахнет...]

Система вышла из другой комнаты, видимо, тоже разбуженная ароматом.

Су Цин указала на кухню:

— Вон, твой избранник судьбы готовит завтрак.

Система взглянула туда, увидела знакомую спину, немного съёжилась и, подпрыгнув, послушно уселась рядом с Су Цин.

Фан Боянь вышел с булочками и на этот раз без церемоний налил себе миску каши, сев напротив Су Цин.

— Ты сегодня не в компанию? — Обычно он уходил сразу после готовки.

— Ничего страшного, там есть Чжан Цзюнь, — Фан Боянь элегантно съел булочку. В его длинных пальцах она казалась чем-то особенно ценным.

Су Цин опустила глаза и ела. Вдруг она сказала:

— Завтра можешь не приходить.

— Почему? — Фан Боянь остановился и серьёзно посмотрел на неё.

— О, у меня завтра дела, меня, скорее всего, целый день не будет дома.

— Хорошо, я понял.

Су Цин беспокоилась, что он начнёт расспрашивать, но он ответил всего одной фразой. Она и сама не знала, радоваться этому или нет.

В гостиной воцарилась тишина. Только когда оба почти закончили есть, Фан Боянь встал, чтобы убрать со стола.

Су Цин, скрестив руки на груди, прислонилась к шкафу-перегородке и неотрывно смотрела, как мужчина моет посуду.

Под её пристальным взглядом мужчина оставался невозмутимым, его глаза были опущены, словно он занимался чем-то очень важным.

— Не ожидала, что ты так хорошо готовишь.

Уголки губ Фан Бояня приподнялись в улыбке, но тон остался ровным:

— Ты преувеличиваешь. Главное, что тебе нравится.

Су Цин скривила губы и, развернувшись, вернулась в гостиную, включив телевизор.

Услышав удаляющиеся шаги, Фан Боянь улыбнулся шире. Его движения ускорились, и вскоре посуда была вымыта.

Он вытер руки и вышел. С самым естественным видом он сел рядом с Су Цин.

И без того небольшой диван стал казаться тесноватым из-за двоих.

Су Цин почувствовала себя немного неловко. Она взяла пульт с журнального столика и начала переключать каналы. Когда она прошла по всем каналам, её руку вдруг остановили.

— Ещё немного, и пульт сломается, — рука Фан Бояня накрыла её руку. Он улыбался утончённо и элегантно, его глаза были полны нежности.

Су Цин встретилась с ним взглядом, её тело необъяснимо дрогнуло. Она выдернула руку и с отвращением сказала:

— Фан Боянь, ты можешь вести себя нормально?

— Чт-что такое? — рука Фан Бояня застыла в воздухе, улыбка всё ещё играла на его лице. Вспомнив слова Чжан Цзюня, он улыбнулся ещё... слаще.

Су Цин не выдержала, встала и пересела на отдельное кресло, обняв подушку, словно пытаясь отгородиться от Фан Бояня.

Видя такое явное отвращение, Фан Боянь всё же стёр с лица улыбчивое выражение. Он потёр застывшее от улыбки лицо, размышляя, не удержать ли Чжан Цзюню зарплату за несколько месяцев.

Помолчав немного, Фан Боянь заговорил с Су Цин о завтрашних планах.

— Завтра мне нужно на один приём. Если закончу рано, вечером заеду.

— Угу, — Су Цин смотрела на телевизор, а сама думала о том, какое выражение лица будет у Фан Бояня, когда он увидит её завтра. Она даже почувствовала некоторое предвкушение.