Глава 2 (Часть 2)

Хотя в двадцать первом веке это выглядело бы довольно обыденно, по сравнению с простой обстановкой в доме Цзян, богатство семьи Гу было очевидно.

Помимо гостиной, на первом этаже был еще кабинет, где три стены книжных шкафов были до отказа забиты всевозможными книгами. Дальше находилась ванная комната, и просторная ванна из керамики, выглядящая довольно старомодно, мгновенно покорила сердце Цзян Ецзы.

Иметь ванну было ее давней мечтой, верно?

Неожиданно, по воле случая, она осуществилась здесь.

Но этот всплеск энтузиазма был тут же охлажден, когда Цзян Ецзы включила свой Nokia.

Чему она радовалась?

Она даже не могла "сплетничать".

Ее духовное утешение исчезло. Как ей жить?

Не прошло и полдня с момента ее перемещения, а Цзян Ецзы в эту секунду отчаянно захотела вернуться в свой мир.

Она помнила, что перед перемещением она допоздна зубрила экзамены на учительскую квалификацию на кровати в общежитии.

Подумав об этом, Цзян Ецзы честно развалилась на диване в позе Гэ Ю и начала бормотать: — Мэн-цзы привел четырех ушастого Будду в дом и вышел искать, где растут арахис.

— Принцип нравственного воспитания — Тао Синчжи собрал группу учеников для наставления, только активное соблюдение дисциплины приносит достоинство, Синчжи — это единство знания и действия, коллектив — это принцип сочетания индивидуального и коллективного образования, наставление — это принцип наставления, группа — это принцип последовательности и преемственности...

То ли она слишком устала, то ли экзамены на учительскую квалификацию были слишком магическими, но Цзян Ецзы успешно усыпила себя зубрежкой.

Сознание снова вернулось, и Цзян Ецзы почувствовала насыщенный аромат куриного супа, словно бесчисленные нежно-желтые цыплята чирикали вокруг нее, аромат окутывал ее, почти проникая в каждую пору.

Она изо всех сил игнорировала усиливающийся аромат и свое урчащее, не желающее успокаиваться брюхо, утешая себя: галлюцинация, все галлюцинация, должно быть, она сильно проголодалась, зубря экзамены, или Ван Цзе спустилась вниз, купила куриный суп и пьет его.

Сделав психологическую подготовку в течение нескольких минут, Цзян Ецзы с ожиданием открыла глаза.

Перед глазами все еще был роскошный дом.

У нее потемнело в глазах, и она чуть не упала в обморок.

Неужели она действительно не может вернуться?

Тётя Ли вышла из кухни с миской куриного супа: — Госпожа, не хотите попробовать? Только что сваренный куриный суп, туда еще добавили красные финики. Я сняла весь жир, совсем не жирный.

Действительно, Тёте Ли пришлось нелегко. Чтобы она не умерла с голоду, она тайком готовила для нее, пока Гу Цзиня не было дома.

Но сейчас у нее совершенно не было настроения.

Губы Цзян Ецзы зашевелились, голос был слабым: — Я хочу... "сплетничать".

Прежняя Цзян Ецзы всегда была похожа на маленькую перепелку, которую каждый мог обидеть, и даже к тому, что Тётя Ли тайком готовила для нее, она относилась с опаской и даже некоторой тревогой.

Это был первый раз, когда она сама сказала, что хочет что-то съесть.

Тётя Ли заметила изменение в ее поведении и стала еще более осторожной. Она достала из холодильника арбуз и вытащила из него черные семечки.

Цзян Ецзы смотрела на ярко-красную мякоть арбуза и несколько раз чуть не упала в обморок: — Этот "гуа"... не тот "гуа".

— Госпожа, дома есть еще дыня, сладкая дыня, папайя и огурец-фрукт. Какой вы хотите попробовать?

Цзян Ецзы не расслышала, какие именно "гуа" есть. Она опустила глаза и издала бессмысленный стон.

Как раз в этот момент из школы вернулся Гу Цзинь.

Хотя он был всего лишь учеником средней школы, мальчик уже вымахал до метра восьмидесяти.

Цзян Ецзы разглядывала его слишком красивое лицо.

Хм, забыв о проблемах с невозможностью "сплетничать", она вдруг ощутила радость от того, что стала мамой без боли и ее сын — самый красивый парень в школе.

В следующую секунду фильтр "мама-фаната" разбился.

Подросток стоял на лестничной площадке с презрительным выражением лица и сказал Тёте Ли: — Тётя Ли, она хочет зимнюю тыкву.

О, он пришел, он пришел.

Он пришел со своей вечно неизменной зимней тыквой.

Ожидаемой покорной Цзян Ецзы не появилось. Молодая женщина с улыбкой парировала: — Сейчас зимняя тыква довольно дорогая. Сяо Цзинь такой рассудительный, даже не пожалел, чтобы Тётя Ли приготовила мне зимнюю тыкву.

Гу Цзинь: "..."

Подросток сердито фыркнул и, развернувшись, убежал наверх.

Оставив Тётю Ли уговаривать: — Госпожа, маленький господин такой. У него детский характер, не обращайте на него внимания.

— Не волнуйтесь, не буду.

Хотя она так сказала, она не могла есть зимнюю тыкву каждый день. Хотя сама по себе она не против ее есть, если есть ее каждый день, ее стошнит.

Прошла неделя с момента свадьбы, муж уехал, а пасынок еще и заставлял ее есть зимнюю тыкву целую неделю?

Что этот ребенок, Гу Цзинь, вообще хочет?

Они могли бы прекрасно ладить, не вмешиваясь в дела друг друга, но он обязательно должен был урезать ее в еде.

Цзян Ецзы долго думала и придумала вынужденное решение: — Тётя Ли, давайте так. Вы приготовите суп с фрикадельками из зимней тыквы, зимнюю тыкву, жаренную с креветками, и суп из зимней тыквы со свиными ребрышками.

— Хорошо, сейчас же пойду приготовлю.

Тётя Ли снова отправилась на кухню, оставив Цзян Ецзы одну в просторной гостиной без дела.

Цзян Ецзы снова развалилась на диване. Делать было нечего, и она включила телевизор.

Она редко смотрела телевизор. В детстве условия были плохие, а когда выросла и появился телефон, ей нравилось "сплетничать".

Сейчас, когда "сплетничать" невозможно, можно посмотреть телевизор, чтобы хоть как-то скоротать скучное время.

По телевизору показывали «Восемь небожителей». (Прим. пер. - китайский сериал «Demi-God and emi-Devil », часто переводится как «Восемь небожителей и полубогов» или «Восемь частей небесного дракона»)

Телевизор хоть и был цветным, но с низким разрешением. Однако это ничуть не мешало Цзян Ецзы разглядеть красоту Ли Жотун, которая мгновенно покорила ее сердце.

Вечером.

Цзян Ецзы сознательно выключила телевизор, рано вымыла руки и села за обеденный стол.

Гу Цзинь, должно быть, какое-то время читал. От знаний в его глазах не осталось ни искорки.

Лицо подростка позеленело еще больше, когда он увидел на столе сочетание зимней тыквы с мясом.

Цзян Ецзы, наоборот, выглядела довольной, что было очень раздражающе.

Гу Цзинь сейчас безмерно жалел. Он не должен был позволять отцу жениться на Цзян Ецзы только потому, что отец лишний раз взглянул на нее.

Как только она вошла в дом, она начала доставлять ему неприятности: взяла его шахматы, чтобы подпереть цветочный горшок, не говоря уже о том, что потеряла фотографию его матери.

В любом случае, он и Цзян Ецзы будут врагами всю жизнь!

Цзян Ецзы намеренно игнорировала злобный, почти убийственный взгляд Гу Цзиня и, невозмутимо, выбирала мясо из трех разных "пар" зимней тыквы.

Она понимала, что дети в этом возрасте в основном находятся в переходном периоде. Чем больше ты обращаешь на них внимания, тем больше они наглеют. Лучше просто игнорировать их, как камни.

Но Гу Цзинь прижал ее палочки для еды, не давая ей взять мясо.

Мальчик отрезал: — Тебе нельзя есть нашу еду, только зимнюю тыкву. Хочешь — ешь, не хочешь — голодай.

Этот маленький сопляк действительно неразумен.

Цзян Ецзы терпела, терпела, но больше не могла. Весь гнев от вынужденного перемещения выплеснулся наружу в этот момент. Она сжала кулаки и начала сходить с ума, на ее красивом лице появилось что-то свирепое: — Я действительно разозлилась!

— Неужели, если человек не злится, его считают дураком?!

S3