Глава 9. Решение

Линь Хань услышала, как Чэнь Чэнь ушла, и в комнате остались только она и Лу Чэн.

Линь Хань не хотела ничего объяснять, как и Лу Чэн не хотел ничего спрашивать.

Дело было не в том, что они хотели, чтобы недопонимание усугублялось, просто любые слова были бы бесполезны.

Линь Хань все еще лежала с закрытыми глазами, а Лу Чэн тихо сидел рядом с ее кроватью.

Они слышали биение сердец друг друга, отсчитывающее уходящее время.

Быстро наступил вечер.

Линь Хань все еще не могла есть, и Лу Чэн заботливо обтер ее и укрыл одеялом.

Когда Лу Чэн закрывал окно, Линь Хань смотрела на его подтянутую фигуру и заметила несколько седых волос.

Она легко могла представить, каких усилий ему стоило идти с ней в ногу.

И теперь плоды этих усилий были потеряны для нее.

Она вспомнила, как днем Лу Чэн кричал на Чэнь Чэнь, защищая Хо Юэюэ.

Линь Хань начала колебаться. Осталась ли еще хоть капля любви?

— Лу Чэн? — прошептала она.

— А? Что такое? — после долгого молчания голос Линь Хань заставил Лу Чэна вздрогнуть.

Он боялся, что если все прояснится, то окончательный разрыв станет неизбежным.

— Ты еще любишь меня? — без раздумий спросила Линь Хань.

Лу Чэн немного помедлил, а затем энергично кивнул. Линь Хань краем глаза заметила, как он закивал головой, словно марионетка. Она поняла его чувства.

Но просто кивок… Лу Чэн не мог, как когда-то в аэропорту, пообещать ждать ее. То обещание он не сдержал, а новые клятвы были бы еще более пустыми.

По щекам Линь Хань текли слезы, сверкающие в лунном свете, прекрасные, как их многолетняя любовь, которую уже нельзя было сохранить.

Линь Хань не сомкнула глаз всю ночь, и Лу Чэн, сидя у ее кровати, тоже не спал.

Некоторые вещи не нужно проговаривать вслух, они и так понятны.

Эта ночь тянулась, как полярная, и оба ждали рассвета. Но в то же время она пролетела, как падающая звезда, и им хотелось, чтобы эти мгновения длились дольше, еще дольше.

— Рассвело. Я пойду куплю завтрак, — сказал Лу Чэн, зная, что Линь Хань, как и он, не спала.

Линь Хань кивнула.

Но когда Лу Чэн вернулся, Линь Хань уже собрала вещи и ушла.

Лу Чэн смотрел на пустую кровать и записку, оставленную Линь Хань.

— Прощай.

Больше ничего. Когда-то, разделенные Тихим океаном, они могли бесконечно говорить о своих чувствах и переживаниях. Но теперь расставание навсегда, возможно, было лучшим решением.

Уход Линь Хань все объяснял.

Лу Чэн не стал ее искать. Возможно, из-за своего поведения накануне, а может, просто не видел смысла продолжать эти мучительные отношения.

Пока Лу Чэн покупал завтрак, Линь Хань вызвала такси и уехала.

Она все еще была слаба, бледная и с холодными руками и ногами.

Вернувшись домой, она услышала встревоженный голос матери, Ли Вань:
— Где ты была всю ночь, негодница? Мы с ума сходили от беспокойства!

Линь Хань не успела ответить, как отец, Линь Цифэн, взял ее за руку:
— Почему ты такая бледная?

— Вчера вечером гуляла с Чэнь Чэнь и простудилась. У меня, кажется, температура.

Линь Хань действительно выглядела больной, и родители легко поверили, не задавая лишних вопросов.

— Ложись скорее в постель! Не ходи на работу с простудой, — засуетилась Ли Вань, боясь, что Линь Хань станет еще хуже.

— Мама права, иди в постель, — поддержал ее отец.

Линь Хань вспомнила детство, свою болезненность и постоянные родительские переживания. Они всегда так волновались, чуть что — бежали в больницу. Во время учебы мама сама писала ей записки об освобождении от занятий.

В детстве Линь Хань даже нравилось болеть, чтобы не ходить в школу.

— Доченька, укрывайся потеплее, пропотеешь. Я сейчас сварю тебе имбирный отвар, — крикнула Ли Вань из кухни.

— Давай быстрее, пусть ложится, — поторопил ее Линь Цифэн.

Родители всегда так реагировали на ее болезни, словно это конец света, окружая ее заботой и вниманием.

Думая об этом, Линь Хань тихо заплакала под одеялом.

По дороге домой в такси она решила вернуться в Австралию.

В этом городе прошло ее детство, здесь она училась, здесь встретила Лу Чэна. Здесь осталось бесчисленное множество воспоминаний и чувств.

Но для будущего здесь не было места.

Рядом не было человека, с которым можно было бы строить будущее.

Даже если такой человек и был, он уже строил будущее с другой. Нравилось ей это или нет, но это была реальность.

Но Линь Хань забыла о родителях.

О родителях, которые всегда думали о ней и беспокоились.

Которые переживали из-за каждой ее простуды, хвастались ее успехами и радовались ее счастью.

Линь Хань слишком долго была погружена в свои переживания и чуть не забыла, что кроме любви у нее есть еще кое-что очень ценное — семья, которая всегда ее поддерживала.

— Давай, неси имбирь!

— Знаю, знаю, режу уже.

— Быстрее, быстрее!

Линь Хань лежала под одеялом, слушая, как родители суетятся на кухне. Они часто спорили по пустякам, но быстро мирились.

Оба были упрямыми и амбициозными, но ради нее готовы были на все.

Линь Хань подумала, что если она уедет за границу, родители будут волноваться. Они всю жизнь заботились о ней, и эта забота никогда не прекратится.

Ей не хотелось причинять им боль.

Но стоило ей вспомнить все, что случилось, этот город становился похож на глубокий шрам на ее сердце.

Воспоминания о прошлом и настоящем крутились в ее голове.

Многое, возможно, уже изменилось.

Лежа в постели, Линь Хань чувствовала себя так же неопределенно, как погода за окном. Сейчас было пасмурно, и невозможно было предсказать, что будет дальше.

Если уход из Сианя означал разрыв со всеми надеждами, то остаться — означало позволить этим надеждам, которые она лелеяла семь лет, превратиться в раковую опухоль.

Линь Хань, почему ты такая слабохарактерная?

Этот город был ее родиной, она не хотела уезжать, оставлять родителей, но в то же время этот город причинил ей боль, и у нее не хватало сил остаться.

Слушая, как родители хлопочут на кухне, она не смогла сдержать слез.

— Что случилось? Почему ты плачешь? Ты что-то скрываешь от мамы? — Ли Вань, заметив, как Линь Хань закусила губу, сразу поняла, что та плачет, и поспешила к ней с имбирным отваром.

— Мама…

Линь Хань крепко обняла мать. Это была самая нежная любовь в ее сердце, такая же глубокая, как ее чувства к этому городу.