Глава 7 (Часть 2)

Сян Хуан несколько раз пытался уйти под разными предлогами, но режиссер, на удивление проявив твердость, не отпускал его.

На самом деле режиссер и сам немного нервничал — отец Сян Хуана уже звонил. Он решился и сбросил вызов, после чего его охватило беспокойство.

Режиссер вздохнул с облегчением, только когда увидел, как в дверь вбежали Ло Юн и Сяо Лян.

Он не ошибся. Сун Цинъюэ была не так проста.

Девушка, которая смогла так быстро сориентироваться и практически идеально справиться с ситуацией, не могла быть обычной.

Вот и оба руководителя Юнлян лично приехали.

Ло Юн сразу сел рядом с Сун Цинъюэ, а режиссер, понимая ситуацию, заговорил с Сяо Ляном.

— Ты как? — спросил Ло Юн, заметив на руке Сун Цинъюэ несколько неглубоких царапин. Его глаза потемнели, сердце замерло.

— Все в порядке, это я порезалась осколками, когда разбила зеркало.

Ло Юн облегченно выдохнул и посмотрел на Сун Цинъюэ с восхищением.

Хотя по дороге он и слышал краткий пересказ событий, вид разрушенного туалета произвел на него сильное впечатление.

Он честно признался себе, что на ее месте не смог бы справиться так безупречно.

Сун Цинъюэ смотрела на Ло Юна, который смотрел на нее с отеческой любовью (нет).

— С этого момента, — сказал он, — зови меня «брат», как и Цинцянь.

Это был не вопрос, а утверждение, не допускающее возражений.

Сяо Лян, закончив обсуждать дела с режиссером, подошел к ним. Он посмотрел на Сун Цинъюэ и спросил: — Рассказывать твоей сестре?

Сун Цинъюэ задумалась на мгновение, а затем покачала головой.

— Все еще злишься на нее? — спросил Ло Юн с легким укором.

— Угу, — буркнула она.

— Тогда я свяжусь с тетей Линь, — сказал Сяо Лян, показывая телефон. — Нужно же кому-то из семьи рассказать. Я попрошу ее не говорить Цинцянь.

Сун Цинъюэ немного поколебалась, но потом кивнула.

Затем они встали, и Сяо Лян сказал режиссеру: — Мы отвезем Цинъюэ в больницу на обследование.

Режиссер поспешно кивнул.

Троица гордо удалилась, не удостоив Сян Хуана даже взглядом.

Режиссер продолжал удерживать Сян Хуана, игнорируя все телефонные звонки, пока не приехала полиция и не арестовала его.

Под крики Сян Хуана: «Я хочу видеть своего адвоката!» — режиссер облегченно вздохнул.

Хорошо, что он оказался сообразительным.

Слова Сяо Ляна ясно давали понять, что за Сун Цинъюэ стоит не только Юнлян.

Так кто же такая эта Сун Цинъюэ?

Он не слышал ни об одном влиятельном семействе по фамилии Сун.

Выслушав восторженный рассказ секретарши, Линь Цинцянь ошеломленно сидела в кресле.

— Это случилось вчера?

— Да.

— Сун Цинъюэ попросила не говорить мне?

— Да.

— И Ло Юн с Сяо Ляном действительно скрыли это от меня?

— …Да.

Секретарша с ужасом наблюдала, как руководитель Линь, не меняясь в лице, сломала ручку.

Долгое время стояла тишина. Так долго, что секретарше начало казаться, что она вот-вот упадет в обморок от напряжения. Наконец Линь Цинцянь медленно произнесла: — В больнице подтвердили, что травм нет?

Секретарша замотала головой, как погремушка: — Нет-нет-нет, только небольшие царапины от осколков.

— Останутся шрамы?

Секретарша чуть не расплакалась.

Какие шрамы от поверхностных царапин?

— Врач сказал, что нет.

— Психологическое обследование проводили?

— Да-да, врач сказал, что госпожа Сун очень сильная и это происшествие никак на нее не повлияет.

— Хорошо, — Линь Цинцянь безучастно кивнула. — Можете идти работать.

Секретарша с облегчением выбежала из кабинета.

Линь Цинцянь достала новую ручку, но сосредоточиться на документах не могла.

Нахмурившись, она все же достала телефон и набрала номер.

В кабинете директора Юнлян…

Ло Юн и Сяо Лян смотрели на звонящий телефон. На экране высвечивался номер Линь Цинцянь. Они замерли, словно перед лицом смертельной опасности.

— Лян, ответь, — дрожащим голосом прошептал Ло Юн.

— Почему я?

— Ты с Цинцянь не так близко знаком, она не будет тебя ругать.

— …Вот и все мое предназначение.

— Вечером компенсирую, честно. Давай, отвечай.

Сяо Лян глубоко вздохнул, ответил на звонок и по знаку Ло Юна включил громкую связь.

— Алло, Цинцянь. Что-то случилось?

В голосе Линь Цинцянь невозможно было уловить ни гнева, ни радости: — Мама знает об этом?

Сяо Лян посмотрел на Ло Юна, тот быстро кивнул.

— Тетя Линь в курсе.

— Хорошо, — Линь Цинцянь поняла, что ей не нужно вмешиваться, и сменила тему. — Если я не ошибаюсь, послезавтра первое выступление. У вас должны быть билеты?

— Да… Сколько вам нужно?

— Один.

— Но ты же хотела избежать подозрений?

Линь Цинцянь бесстрастно выругалась: — Каких, к черту, подозрений?! На голову семье Линь уже сели, а я должна молчать и делать вид, что ничего не происходит? Чтобы все надо мной смеялись?

— И вам, — продолжила она, — Юнлян, которую какой-то выскочка смеет не воспринимать всерьез? Это позор для семьи Ло! Хватит скрывать свои таланты! Забыли, чему учились все эти годы? Посмотрим, как вы будете оправдываться перед дедушкой Ло, когда он начнет стучать своей тростью вам по голове.

Линь Цинцянь повесила трубку.

На другом конце провода Сяо Лян и Ло Юн, тесно прижавшись друг к другу, дрожали от страха.

Линь Цинцянь открыла ящик стола. Внутри лежали два листа бумаги.

Послезавтра было не только первое выступление, но и восемнадцатый день рождения Сун Цинъюэ.

В глазах Линь Цинцянь мелькнуло беспокойство и смущение.

Интересно, понравится ли ей этот подарок?..