Глава 6 (Часть 2)

— Ты выглядишь так, будто вы поругались. Послушай меня, — Сяо Лян принял свойственную менеджерам поучительную позу. — Твоя сестра всегда была к тебе добра. В детстве, может, и была незрелой, не всегда хорошо к тебе относилась, но и плохого тебе не сделала. А потом… в том деле она сама себя не контролировала, ее нельзя винить. Тетя Линь тоже была достаточно терпима, учитывая, что ты… ну, ты понимаешь.

Сун Цинъюэ опустила голову, губы ее сжались в тонкую линию, пальцы крепко сжимали край стула, словно хотели что-то раздавить.

— Почему вы все считаете, что я должна ненавидеть Линь Цинцянь и тетю Линь? — холодно спросила она.

— Почему вы все, и вы, и господин Ло, и даже сама Линь Цинцянь, так думаете?

— Вы что, считаете меня такой неблагодарной и неразборчивой?

— Я ненавижу только Му Хуачэна! — в отчаянном крике вырвались долго сдерживаемые эмоции.

Сун Цинъюэ опустила голову еще ниже.

— Почему? Почему он мог поступать как вздумается? Почему он мог совершить насилие над моей матерью и не понести никакой ответственности? Моя мама работала на пяти работах, чтобы вырастить меня до трех лет, а он… как он мог так легко меня забрать? Как он мог так легко игнорировать мою маму, когда она умоляла его на коленях?

— А обещанная компенсация? Он сказал: «Между нами все кончено, она тебе не дочь», когда моя мама звонила ему бесчисленное количество раз, умоляя о встрече со мной.

— А когда у моей мамы обнаружили лейкемию, он хоть раз навестил ее?

— И после всего этого в своем завещании мама просила меня хорошо к нему относиться, потому что он мой отец.

— Смешно, правда? Ее личные вещи мне передала тетя Линь.

Сун Цинъюэ закрыла лицо рукой, всхлипывая.

Когда она снова подняла голову, слез на ее лице не было, но глаза были красными.

— Я рада, что тетя Линь не позволила мне взять его фамилию, — сказала она, четко выговаривая каждое слово.

Поэтому, как бы он ни был добр ко мне, мне от этого только противнее.

Я сбежала, потому что не хотела больше видеть ничего, что связано с ним.

Я не собиралась пользоваться той картой.

Это то, что по праву принадлежало моей матери.

Я ненавижу то, как привилегии и деньги могут полностью изменить человека.

До трех лет, когда мама иногда вспоминала о нем, на ее губах появлялась счастливая улыбка.

А он этого не заслужил.

Линь Цинцянь получила звонок от Сяо Ляна и молча выслушала его пересказ.

Она знала, что Сун Цинъюэ развита не по годам, но не думала, что настолько.

Дело было не в соблюдении дистанции.

Она задела Сун Цинъюэ, привычно сказав: «У «золотых» спонсоров, конечно, есть привилегии».

Это негласные правила, то, что все считают нормальным.

Но то, что все считают нормальным, не обязательно правильно.

— Я поняла, — только и смогла выдавить она.

— Нам с Ло Юном не стоит вмешиваться, тебе нужно самой ее успокоить. Детские психологические травмы, должно быть, довольно глубоки.

— Мне еще нужно разобраться с той актрисой, которая пытается пропиариться на слухах о романе со мной. Когда придумаешь, как успокоить ребенка, дай мне знать, если нужна наша помощь — обращайся.

— Хорошо. Кстати, — вдруг вспомнила Линь Цинцянь, — Ло Юн говорил, что пришлет мне папку с файлами, которые имеют ко мне отношение. Он до сих пор не прислал. Напомни ему, пожалуйста.

— Хорошо.

Сяо Лян повесил трубку и сказал Ло Юну: — Цинцянь просила прислать ей папку.

— Эх, давай еще немного отложим, — вздохнул Ло Юн. — В семье Линь только что взорвалась «бомба замедленного действия», нужно дать ей время.

— Ну, тогда сам и думай, как отложить.

Линь Цинцянь долго думала.

Сюжет развивался совсем не так, как она помнила.

Если Сун Цинъюэ не ненавидит ее и Линь Чжиинь, то почему Линь Чжиинь попала в тюрьму, а с ней так обошлись?

Если Сун Цинъюэ ненавидит привилегии, то почему позже она стала тем, кто использует свою власть, чтобы ложно обвинять других? Где произошел сбой?

Это из-за нее?

Есть ли еще какие-то скрытые сюжетные линии, которые она упустила?

Это как-то связано с ее происхождением, о котором она спрашивала Ло Юна?

Может, стоит… спросить маму?

— Есть новости от Цинъюэ?

Это был компромисс, который придумала Линь Цинцянь. Она написала Сун Цинъюэ, что отозвала тех людей.

Сун Цинъюэ не ответила.

Конечно, Линь Цинцянь не собиралась полностью игнорировать Сун Цинъюэ. Ей по-прежнему ежедневно докладывали о ее состоянии. Просто теперь она больше не стремилась оградить сестру от любых неприятностей, позволяя интригам и обману идти своим чередом. Пока все оставалось в рамках приличия, она не вмешивалась, независимо от того, было ли это частью сценария или реальной жизнью. Она предупредила об этом и Ло Юна, так что Сун Цинъюэ фактически оставалась без присмотра.

— Руководитель Линь, один из инвесторов сделал Сун Цинъюэ непристойное предложение, — робко доложила секретарша.

— Какое предложение? — не сразу поняла Линь Цинцянь.

— Ну… предложение интимного характера.

Позже, уже будучи директором одного из филиалов компании Линь, секретарша вспоминала:

— В тот момент в глазах директора Линь читалась жажда убийства.