Разлука

Первую половину жизни мать Линь прожила безбедно. Если не считать неудачного замужества, никаких серьезных трудностей она не знала. Ее увлечения были вполне изысканными: чтение, икебана и благотворительность.

В общем, без дела она не сидела.

Но когда она переехала с Чжэн Шуянь в этот маленький городок, внезапная праздность стала ее тяготить. Она чувствовала себя неловко, не зная, чем заняться.

Чжэн Шуянь заметила это и решила взять мать Линь на утренний рынок.

Рано утром мать Линь встала даже раньше Чжэн Шуянь и уже ждала у дверей.

На рынке ее сразу же привлекли лотки с уличной едой. То ей хотелось попробовать шуйцзяньбао – шесть жареных пельменей за один юань, то ее манили ароматом жареные пирожки цайхэ.

От каждого блюда она съедала лишь по кусочку, а все остальное доставалось Чжэн Шуянь.

Потом мать Линь остановилась у магазинчика, где продавались платья из хлопкового шелка. Ей приглянулось длинное красное платье. Продавец запросил сто юаней, и мать Линь уже готова была достать кошелек… но Чжэн Шуянь остановила ее и начала торговаться, сбив цену вдвое: пятьдесят юаней, и ни юанем больше. Иначе они уйдут.

Мать Линь с удивлением наблюдала, как Чжэн Шуянь спорит с продавцом, чувствуя, что научилась чему-то новому.

В общем, домой они вернулись с полными сумками.

В дальнейшем мать Линь словно интуитивно поняла, как жить в этом городке. Утром она либо шла с соседкой, тетей Чжан, в супермаркет за яйцами по акции, либо присоединялась к группе женщин, танцующих на площади.

Однажды, когда Чжэн Шуянь убиралась в доме в свой выходной, она заметила, что книги, которые мать Линь привезла из дома семьи Чэнь, покрылись пылью. Девушка поняла, что мать Линь, кажется, наконец-то оправилась от пережитого.

Но счастье длилось недолго.

Чжэн Шуянь помнила, что в тот день была хорошая погода. Уходя на работу, она поставила вариться рис и нарезала овощи, чтобы приготовить на обед мясо по-домашнему и острый картофель с уксусом. Мать Линь обещала дождаться ее.

Но она не дождалась. Вместо этого Чжэн Шуянь получила от соседей известие о смерти матери Линь.

Она бежала домой, не веря, что это правда. Войдя во двор, она увидела Чэнь Синъюя и старших сестер Линь.

Они уговаривали ее держаться, говоря, что мать Линь прожила так долго только чудом.

Но в ушах у Чжэн Шуянь звенело, она ничего не слышала.

Всеми делами занялся Чэнь Синъюй. После похорон они вчетвером впервые спокойно пообедали вместе. Старшая сестра Линь собиралась учиться за границей, а вторая сестра нашла свою любовь и решила переехать в другой город, не собираясь возвращаться.

Услышав это, Чжэн Шуянь охрипшим голосом спросила: — Тётя Линь… Еще даже седьмой день не прошел, а вы уже уезжаете?

— Нужно смотреть вперед, — сказала, погладив ее по голове, старшая сестра Линь.

Чжэн Шуянь не выдержала и разрыдалась. Она не плакала, когда умерла ее мать, не плакала, когда помощник отца Чжэн продал ее в глушь, не плакала даже тогда, когда голодала и мерзла в горах.

Ей казалось, что где-то далеко тётя Линь и ее дочери ждут ее возвращения.

А теперь они все уезжали.

Она не могла их остановить, не могла удерживать их рядом, прикрываясь любовью.

На следующий день, собравшись с духом, Чжэн Шуянь с улыбкой проводила в аэропорту самых близких ей людей.

На седьмой день после смерти тёти Линь Чжэн Шуянь одна пошла на могилу, чтобы прибраться и сжечь ритуальные деньги.

Солнце уже садилось, когда она, наконец, спустилась с горы. Вернувшись домой, девушка увидела, что в доме горит свет. На мгновение ей показалось, что тётя Линь вернулась. Она открыла дверь.

Из кухни вышел Чэнь Синъюй. На нем был розовый фартук с изображением мыльных пузырей, что выглядело довольно забавно. В руках он держал два блюда.

Острый картофель с уксусом и мясо по-домашнему.

На столе стояло пять тарелок с рисом и пять пар палочек.

У Чжэн Шуянь перехватило горло. Чэнь Синъюй усадил ее за стол и положил ей еды. — Ешь.

Она ела и плакала.

— Невкусно? — нахмурился Чэнь Синъюй.

— Картофель… немного пересолен.

Чэнь Синъюй попробовал. Нет, соль в норме.

Он долго и тайком тренировался готовить эти два блюда, и это были самые удачные попытки.

— Так что, можно мне у тебя питаться?

— Хорошо.