Глава 3 (Часть 1)

Фан Сысин и Хоу Моцянь вышли из бара и остановились у входа.

— Мой дом совсем рядом, я сама дойду, — сказала Фан Сысин, беря сумку и собираясь повернуть направо.

— Я провожу вас…

Хоу Моцянь не успел договорить, как к нему подошла женщина в майке с V-образным вырезом и чёрной кожаной юбке. Она положила руку ему на плечо.

— Привет, красавчик.

Фан Сысин вскинула бровь и понимающе улыбнулась. Ничего больше не говоря, она махнула Хоу Моцяню рукой и молча развернулась, чтобы уйти.

Там, где Фан Сысин не могла видеть, красивое лицо Хоу Моцяня стало ледяным.

— Мисс, у меня уже есть спутница.

Хоу Моцянь протянул руку и схватил Фан Сысин, пытавшуюся улизнуть. Его хватка была сильной, и Фан Сысин мгновенно оказалась в его объятиях, прижатая к нему так, что не могла разглядеть его лица.

— Она? — Женщина явно не поверила. — Вот это, ни рыба ни мясо?

Ни рыба ни мясо? Глаза Фан Сысин затуманились печалью. Давным-давно кто-то уже говорил ей нечто подобное. Он сказал, что в ней нет ни капли женственности, и быть с ней — всё равно что дружить с парнем.

Хоу Моцянь почувствовал, как тело Фан Сысин в его руках постепенно напряглось, и его лицо тут же помрачнело.

— А мне нравится именно такой её вид. Всяко лучше, чем ваша палитра, — он бросил взгляд на женщину перед ним. Действительно, макияж на её лице напоминал палитру художника. Он не смог сдержать усмешки.

— Ты что, ослеп?! — Женщина сердито развернулась и, преувеличенно виляя бёдрами, ушла.

— Хоу Моцянь, сегодня у тебя не будет романтических приключений, — тихо сказала Фан Сысин.

— Я просто пришёл встретиться с друзьями, а не клеить девушек, — подчеркнул Хоу Моцянь. Хотя он и не был из тех, кто хранит целомудрие как нефрит, но и вести себя легкомысленно он не собирался.

— Пойдём, я отвезу тебя домой.

Фан Сысин среагировала с опозданием. Когда она пришла в себя, её правая рука уже была крепко зажата в его ладони, и он тянул её с некоторой силой. Неужели он рассердился?

Сказала ли она только что что-то, что могло его разозлить?

Так, держа её за руку, он привёл её к машине. Хоу Моцянь довёз её до самого дома.

— Приехали.

Фан Сысин украдкой взглянула на него. Гнев на его лице был очевиден — он действительно злился.

— Хоу Моцянь, я сказала что-то не то?

Она спросила его прямо, не пытаясь угадать, потому что не могла вспомнить, что такого неподобающего она могла сказать.

— Да, — в глазах Хоу Моцяня вспыхнул огонёк.

— Что именно?

— Ты пыталась улизнуть, — обвинил её Хоу Моцянь.

— А что, мне нужно было остаться? — Она не хотела портить ему вечер.

— Я сказал, что отвезу тебя домой, — сдерживая раздражение, произнёс Хоу Моцянь.

— Я не ребёнок. В таком виде, как у меня, даже если я голая побегу, никто и не взглянет, — самоуничижительно сказала Фан Сысин.

— Ерунда, — холодно фыркнул Хоу Моцянь.

— Хоу Моцянь, спасибо тебе, но правда, не стоит беспокоиться. Я в полной безопасности.

Хоу Моцянь молча смотрел на неё. В его тёмных глазах словно бушевал чёрный торнадо, готовый затянуть её в свою воронку.

— Ладно, пока, — у Фан Сысин возникло странное чувство в груди. Она тряхнула короткими волосами, отгоняя неуместные мысли.

Хоу Моцянь снова схватил её за белоснежное запястье. Фан Сысин слегка нахмурилась, повернулась к нему и только открыла рот, как тёмная тень наклонилась к ней.

— Если ты соберёшься бегать голой, я буду против, — едва прозвучали слова, как губы Хоу Моцяня коснулись её глаза. Её ресницы были чистыми, без туши.

Фан Сысин ошеломлённо смотрела на его приблизившееся лицо. Её щёки внезапно вспыхнули. Губы Хоу Моцяня медленно переместились от её глаза к уголку, касаясь легко, нежно, мягко.

Её никогда так не целовали. Кроме застывшего тела и широко раскрытых глаз, она ощущала только прикосновения к своему лицу.

Его губы были очень нежными, очень мягкими. Прикасаясь к уголку её глаза, они тёрлись о кожу невероятно медленно. В то же время его губы были горячими, они постоянно касались её, заставляя её тоже гореть. На щеках расцвёл румянец.

Дыхание Хоу Моцяня волнами горячего воздуха обдавало её, словно стремясь затопить в своей волне. Его рука гладила её спину, раз за разом, будто играя на её позвоночнике.

Фан Сысин почувствовала лёгкое головокружение. Она заметила, что его ресницы длиннее её, они трепетали, как крылья танцующей бабочки.

Её дыхание сбилось, она слегка прищурилась, щёки пылали.

Хоу Моцянь отступил на полшага и прошептал ей в губы:

— Сысин, ты женщина. Очень привлекательная женщина.

Сердце забилось так быстро, быстрее, чем на американских горках. Фан Сысин, прищурившись, изучала этого мужчину. Неизвестно откуда взявшейся силой она оттолкнула его.

Тишина распускалась между ними, как чайные листья в чашке.

— Ты… — Фан Сысин замерла, не зная, что сказать.

Хоу Моцянь вдруг протянул руку и погладил её по голове.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — глупо повторила Фан Сысин.

Хоу Моцянь молниеносно коснулся рукой её лба и оставил на нём поцелуй.

— Быстрее поднимайся, — сказал он.

Что-то пошло не так, всё вышло из-под контроля. Фан Сысин чувствовала, как её тело охватывают волны жара, странного жара, который трудно описать.

Она слегка задыхалась, смутно понимая, что его поцелуй пробудил в ней осознание себя как женщины. У неё были одни отношения, любовь, которую она считала настоящей, но поцелуи с тем человеком никогда не были такими.

Словно желая что-то проверить, она ухватила его за край одежды и обольстительно улыбнулась.

— Хочешь подняться ко мне на чашечку кофе?

В прошлый раз, когда он захотел кофе, она купила ему растворимый. Теперь она приглашала его на кофе, который сварит сама.

Тёмные глаза Хоу Моцяня сверкнули, как утренние звёзды. Его рука коснулась её щеки, и он тихо пробормотал:

— Кофе останется за мной. В следующий раз я попрошу его у тебя.

Он понял её намёк. Кофе был лишь предлогом. Она хотела разгадать тайну своего волнения, вызванного его неопределённым поцелуем. Но он хотел дать ей понять, что хорошая, обаятельная женщина заслуживает лучшего ухаживания. Он хотел, чтобы она насладилась обожанием, которое положено женщине.

Фан Сысин ясно видела скрытые в глубине глаз Хоу Моцяня странные эмоции, но его мягкое выражение лица заставило её полностью согласиться с его предложением.

— Хорошо.

Что-то вырвалось из кокона. Она не знала, что именно.

Она толкнула дверцу машины.

— Спокойной ночи.

Фан Сысин одна поднялась наверх. Её стройная спина будоражила воображение.

◎ ◎ ◎

Фан Сысин стояла в ванной с выражением полного недоверия на лице. Она только что пригласила к себе мужчину, которого едва знала! А он не только не отказался напрямую, но и спокойно договорился с ней о следующей встрече. Она сошла с ума!

Она посмотрела на женщину в зеркале. Губы были искусаны докрасна от нервозности, щёки пылали. Этот образ разительно отличался от того, что она привыкла видеть. Она привыкла к той женщине в зеркале — спокойной, сдержанной, с мудростью во взгляде, пусть и с обычной внешностью. А сейчас перед ней была раскрасневшаяся женщина с томным взглядом. Привычное лицо казалось чужим.

Глаза были те же, нос тоже, но губы немного изменились — стали более чарующими и нежными, чем обычно.

Разве так должно быть между мужчиной и женщиной?

Её глаза, её лоб всё ещё хранили тот трепет.

Почему тот, прежний, не вызывал у неё таких чувств?

Целоваться с тем человеком было всё равно что пить кипячёную воду — пресно и безвкусно. А поцелуй Хоу Моцяня был как крепкий алкоголь — обжигающий и сильный, опаливший её сердце. Но тот последний поцелуй на прощание был таким нежным, полным бережности, лёгкости и той душераздирающей осторожности.

Это даже не был настоящий поцелуй, он коснулся лишь её глаз и лба, а она уже была взволнована до потери самообладания.

Внезапно зазвонил телефон, прервав её смятение. Она взяла трубку. Незнакомый номер.

— Алло?

— Сысин…

— Хоу Моцянь? — Ни один другой мужчина не называл её так по имени. Коллеги-мужчины в офисе звали её либо Фан Сысин, либо дизайнер Фан.