Когда Су Хэ вошла в частный зал, там уже собрались люди: кто-то сидел, кто-то стоял, ни одного знакомого лица. Но и не нужно было. На таких вечеринках помимо актрис приглашали, как правило, моделей, мечтающих зацепиться хоть за какой-нибудь шанс подняться наверх.
Су Хэ узнала лишь одну из собравшихся.
Центром внимания была Линь Хань.
Линь Хань, конечно, тоже узнала ее. Услышав голос и повернув голову, она на секунду замерла, а затем очаровательно улыбнулась:
— А я-то думаю, кто это к нам так поздно заглянул... А это, оказывается, наша звезда Су.
— Сестра Хань, а кто это? — тут же откликнулась одна из девушек рядом. — Ты ее знаешь?
— Конечно, знаю. Это же знаменитая звезда Су Хэ, — томно рассмеялась Линь Хань. — Вся Xingtian Entertainment знает ее имя.
Губы ее улыбались, но в глазах метались острые, ледяные кинжалы, направленные в сторону Су Хэ.
— Звезда? — кто-то из моделей прокряхтел в кулак.
За этим последовал взрыв хохота. Все тут поняли: между Линь Хань и Су Хэ старые счеты. А с тем, как стремительно росла Линь Хань, все знали, на чьей стороне им стоит быть.
— В Xingtian, может, и полно звезд, но про такую звезду мы впервые слышим.
Линь Хань прошлась вдоль низкого столика и встала прямо перед Су Хэ:
— Все-таки она ведь звезда... три года назад. Если бы не эта великая Су Хэ, которая вытолкнула меня из тренировочного лагеря новичков в Xingtian, где бы я сейчас была?
Она наклонила голову, продолжая смотреть на Су Хэ с той же искусственной доброжелательной улыбкой:
— Ты ведь так считаешь, да, звезда Су? Мне ведь надо поблагодарить тебя за все, что у меня есть сегодня, не так ли?
Су Хэ и бровью не повела. Стояла, слегка улыбаясь, как будто все это ее не касалось.
И только когда смех за ее спиной угас, а в комнате повисла тишина, раздался легкий голос, спокойный и с мягкой насмешкой:
— А вы кто?
Лицо Линь Хань побагровело от злости.
Нет, сама по себе эта фраза не была чем-то убийственным. Но в ее ушах она прозвучала чересчур «знакомо», до боли напомнив о недавнем унизительном вечере, когда она добровольно полезла в чужую постель и была отвергнута.
Явно всплывшее перед глазами его холодное и красивое лицо вонзилось ей под ребра, но Линь Хань лишь натянуто усмехнулась, стараясь взять себя в руки.
— Что, так долго сидишь в тени, что даже в интернет не заходишь? — насмешливо произнесла Линь Хань. — Ты вчера не видела, что о тебе писали на Weibo?
Су Хэ молчала.
Линь Хань решила, что та испугалась, и уже хотела продолжить наступление, отомстив за ту давнюю обиду — за то, как ее когда-то вытолкнули из тренировочного лагеря. Но в следующую секунду увидела, как девушка перед ней вдруг улыбнулась ослепительно, с яркими глазами и белыми зубами.
— Линь Хань, — негромко сказала Су Хэ. — Ты знаешь, почему тогда Xingtian не стал тебя удерживать?
— Разве не потому, что ты использовала грязные методы?! — резко отозвалась Линь Хань.
— Даже без меня ты бы не осталась.
Голос Су Хэ был легким, почти ленивым. Она скользнула по Линь Хань взглядом медленно, без всякой спешки.
— Потому что у тебя «тело воробья, а сердце феникса»*.
П.п.: Фраза подчеркивает противоречие между внешней скромностью и внутренним величием. Иногда используется с долей сарказма, если человек «зарывается» или претендует на большее, чем может достичь. В драматических сценах подчеркивает разрыв между внешним и внутренним миром героя.
Лицо Линь Хань исказилось.
Но прежде чем она успела что-то сказать, Су Хэ наклонилась чуть ближе, улыбнулась мягко и почти по-дружески:
— Если добродетель не соответствует положению, жди беды. Ты бы лучше подумала об этом.
С этими словами Су Хэ просто отвернулась и пошла к высоким французским окнам. Та легкомысленная усмешка исчезла с ее лица, сменившись холодом в глазах.
Линь Хань ее не волновала. Такие провокации не стоили даже секунды внимания.
Была только одна вещь, которую Су Хэ не могла стерпеть.
Шан Сяо.
Она могла отказаться от всех принципов, что хранила три года. Но одно — позволить Линь Хань так бесстыдно марать имя человека, на ком не было ни единого пятна — этого она не допустит.
Если бы она это стерпела, она бы страшно пожалела об этом.
В это же время у входа в другое здание У Сун провожал Шан Сяо и не скрывал досады:
— Ты что, правда, отказываешься?
— Я уже сказал, — Шан Сяо нахмурился. — Я не принимаю участия в пустых шумихах. Тем более, в развлекательных шоу.
— Подумай еще раз. Мое шоу совсем другое! У него реально есть шанс стать хитом, феноменом! Если с постпродакшеном все будет четко, его может ждать мировой успех. Ты войдешь в центр, откроешь международный путь. Тебе это разве не нужно?
— Нет.
Коротко, холодно, жестко.
— Шан Сяо, да ты же… да чтоб тебя, — У Сун выругался с досады.
Слова не вызвали у Шан Сяо ни малейшей реакции.
Зато привели в замешательство всех остальных.
Коридор впереди был тих и приглушен до тех пор, пока голос, прозвучавший неожиданно, не заставил Цзи Аньань подпрыгнуть от испуга.
Она резко обернулась, глаза округлились от шока, а потом… потом ее взгляд стал медленно меняться. В мозгу разложилось по полочкам услышанное имя.
Шан… Сяо?
Черт побери.
«Босс, срочно вылетай, твой идол здесь!»
Пока она, ошеломленная, вглядывалась в молодого мужчину, ее глаза начали буквально светиться, и У Сун, заметив это, весело хмыкнул:
— О, кажется, у тебя тут фанатка, Сяошэнь?
Он только успел договорить, как Цзи Аньань подскочила к ним, словно метеор.
— Тяньшэнь! Мой босс вас обожает! Можно автограф?!
У Сун расхохотался:
— Ну и фантазия! Изящный ход. Вы, барышня, такая преданная. Даже отдыхая, о начальнице не забываете?
Все еще на эмоциях от личной встречи с кумиром Цзи Аньань даже не задумалась над его словами:
— Мой босс сейчас в том приватном зале, работает!
Улыбка У Суна замерла.
Через секунду он взглянул на Шан Сяо и, понизив голос, пробормотал:
— Там, кажется, съемочная группа, тусовка всякая… Ты сам понимаешь. Фанатка, да еще изнутри, с ее положением, будь начеку.
Шан Сяо оставался непроницаем, словно и не слышал ничего.
У Сун уже привык к такой реакции.
Он повернулся к Цзи Аньань с широкой улыбкой и полез в сумку:
— У меня тут как раз есть бумага и ручка. Ну что, Сяошэнь, распишись и пойдем.
Последняя фраза прозвучала с легким нажимом, будто намек.
Шан Сяо взял ручку, раскрыл блокнот и, опустив перо, начал писать. Чернила легким потоком выливались в каллиграфически выверенные черные иероглифы.
— Сяошэнь! А можно с именным посвящением?! — возбужденно воскликнула Цзи Аньань сбоку. — Моего босса зовут Су Хэ, Су как в Сучжоу, Хэ как лотос!
*шррррк*
Ручка со скрежетом прорвала бумагу.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|