Когда Цзи Аньань толкнула дверь, Су Хэ лежала на татами, задрав попу кверху, и сосредоточенно играла в телефоне. Перекрещенные белоснежные ступни венчали стройные икры — те были точеными, с идеальными пропорциями, — и покачивались в воздухе, словно плыли в ритме невидимой мелодии.
Цзи Аньань кашлянула.
Никакой реакции.
Су Хэ сделала вид, будто не слышит.
Цзи Аньань вошла с подозрением.
— Что делаешь, звезда наша? — спросила она, приподняв бровь.
— Ленту Weibo листаю, — безразлично ответила девушка, не оборачиваясь.
Цзи Аньань вздрогнула.
Перед тем как подняться наверх, она как раз видела, что сегодня страница Су Хэ в Weibo наводнена комментаторами, и в основном с отборной бранью.
По всем законам шоу-бизнеса актрисе восемнадцатого эшелона, которая никогда не пользовалась популярностью, такое внимание было не по статусу.
Но словно идеально совпало: малобюджетная веб-дорама с ее участием, отснятая полгода назад, вышла в онлайн как раз на днях. Ее партнер — молодой актер, который теперь дорос до третьего эшелона, — обзавелся толпой безумных фанаток. Съемочная группа без зазрения совести воспользовалась моментом, подлила масла в огонь и искусственно раздула слухи об их отношениях в «реальной жизни».
В итоге страница Су Хэ мгновенно утонула в волне ненависти от фанатов юного актера. Вид был, мягко говоря, удручающий.
Представив, через что сейчас проходит Су Хэ, Цзи Аньань неожиданно смягчилась и шагнула вперед с нотками сочувствия в голосе:
— Босс, не обращай внимания на этих психов. Придет день, когда ты…
Она не закончила. Просто осеклась.
Точнее, задохнулась.
Цзи Аньань отчетливо видела экран телефона в руке Су Хэ.
Но на нем был вовсе не ее Weibo с характерной красной галочкой верификации.
Экран был уменьшен до минимума.
На нем красовалась не сцена словесной бойни, а полноростовой снимок великого Шан Сяо — гения и кумира нации, известного под прозвищем «Национальный Айдол Номер один».
Актриса, которой следовало рыдать в подушку, с явным удовольствием «облизывала экран» прямо сейчас.
В этот момент Су Хэ, наконец, соизволила обратить внимание на гостью.
Подняла глаза — а в них улыбка, на лице ни грамма макияжа, а все равно красивая до безумия.
— А?
— А? Тебе самой А!
Цзи Аньань была в ярости.
Но будучи помощницей актрисы из нижней лиги, она лишь тяжело вздохнула, присела рядом и… тоже залипла в экран с фото божественного Шан Сяо.
Через несколько секунд она со вздохом пробормотала:
— Эти ноги, эта талия, это лицо… Божье творение, не иначе.
Су Хэ согласно кивнула и, не моргнув глазом, нажала на кнопку «лайк». Затем вернулась на главную страницу.
Цзи Аньань уже собиралась встать, но, бросив взгляд на никнейм Су Хэ, нахмурилась и присела обратно.
Потрогала экран пальцем:
— Это… что за ник такой?
Су Хэ посмотрела на нее как на инопланетянку:
— Ты не знаешь «Тяньшэнь*»?
П.п.: В китайском языке означает «Бог в Раю» или просто «Бог».
Цзи Аньань с глуповатым взглядом ответила:
— Конечно, знаю.
Путь к славе Шан Сяо был ослепителен. Он бросил лучший музыкальный вуз страны и выпустил дебютный альбом «Мистер Сяо», который прогремел на всю страну.
Самая культовая песня в нем — «Тяньшэнь».
Так что, несмотря на все прозвища вроде «Сяошэнь», «ИксШэнь» или «Мистер Сяо», именно «Тяньшэнь» стало любимым обращением фанатов.
Уже много лет в фандоме гуляет крылатая фраза: [Я утопаю в звезде и пребываю под покровительством Бога.]*
П.п.: По сути, это поэтическая дань уважения Шан Сяо: мол, он бог, возвышающийся над всеми, а поклонники тонут в его божественном сиянии…
Цзи Аньань провела рукой по лицу.
— Ладно, смысл Тяньшэня я уловила.
Она провела пальцем по экрану, открыв полное имя аккаунта.
— Но можешь объяснить мне вот это: [Тяньшэнь Надо Мной] — это ведь… то, о чем я думаю?
Су Хэ молчала. Смотрела с невинной миной.
Через пару секунд, поняв, что не выкрутится, она лукаво прищурилась:
— Ну, угадай?
Цзи Аньань: «Не буду я угадывать».
Она тяжело вздохнула и похлопала босса по плечу:
— Тебе, босс, лучше не становиться знаменитой. Потому что, если кто-то найдет твой похотливый аккаунт… — Представив последствия, она поежилась. — Считай, мне уже жаль тебя.
Су Хэ лишь отмахнулась с ленцой:
— Да брось. Шансов, что я стану знаменитой меньше, чем то, что Шан Сяо сегодня вернется в страну.
Цзи Аньань замерла.
— Ты тоже слышала, что он возвращается?
— Его фанаты весь день носятся с этим слухом. Как я могла не услышать?
— Эй? А ты уверена, что это слух? Он же учился за границей три года. Пора бы уже вернуться. Может, правда?
— Невозможно, — отрезала Су Хэ. — Ни слухов, ни подтверждений. С чего бы ему возвращаться?
— Иногда я просто поражаюсь твоей уверенности, взявшейся из воздуха.
Су Хэ лишь улыбнулась и ничего не пояснила.
— Кстати, а чего ты вдруг пришла? У меня же вроде нет съемок.
Цзи Аньань посмотрела на нее с тоской:
— У тебя не может быть съемок, ты же прячешься ото всех. Я тебе неделю назад сказала, что компания отдает эту квартиру новому сотруднику. Пришла помочь с переездом.
— Ааа… Точно… забыла.
— Да я и не рассчитывала, что ты запомнишь. — Она засучила рукава. — Я твой помощник. Я все сделаю.
И направилась в спальню.
Су Хэ тоже поднялась и начала собирать мелочи в гостиной.
Но вдруг дверь спальни распахнулась.
Цзи Аньань вышла с удивлением, держа в руках красную книжечку:
— Босс, это что — свидетельство о браке? Никогда не видела.
Договорить она не успела.
Су Хэ, что до этого лениво тянулась за бумагами, внезапно сорвалась, включив режим молнии.
Цзи Аньань только и увидела что вспышку перед глазами.
В следующую секунду руки у нее были уже пусты.
Через два удара сердца Су Хэ стояла в трех метрах, зажав в руках книжицу.
— Насколько уродлив твой муж, босс?
Су Хэ сдержала бешеный пульс и торжественно ответила:
— Настолько, насколько ты себе можешь представить.
Он что, и правда страшен?
За три года Цзи Аньань ни разу не видела мужа Су Хэ. Ни звонка, ни сообщения. И она всерьез начала представлять его с самой мрачной стороны.
Собрали вещи быстро, их было немного.
Цзи Аньань вдруг стало грустно. Она вспомнила, как три года назад начала работать с Су Хэ.
За это время та не добилась ничего: отказывалась от неписаных правил, поссорилась с влиятельными людьми, была «заморожена» как актриса. Хоть и красива, хоть и с талантом — но так и осталась актрисой восемнадцатого эшелона.
А ее муж… будто испарился. Три года — и ни следа.
Цзи Аньань не удержалась:
— Босс… Ты не думала сменить профессию?
Су Хэ замерла, запечатывая последнюю коробку.
Она опустила глаза. Ее профиль был безмолвен и прекрасен, как картина. Но вдруг дрогнули длинные ресницы, и в уголках глаз вспыхнула живая улыбка.
— Нет, не думала.
— Почему?
— Я же говорила: чтобы попасть в эту сферу, я поссорилась с семьей. Они от меня чуть не отказались.
— Я помню… но, босс… в этой индустрии тебе не выжить. Не боишься остаться без куска хлеба?
Су Хэ рассмеялась:
— Не бойся. У меня есть алименты.
— Ты про того мужа-фантома? За три года я даже его голос не слышала. Разведись с ним!
Су Хэ вздохнула:
— Не могу. Брак по договоренности. Семья все решила.
Цзи Аньань поперхнулась.
— Что? Типа… как дочка из фруктовой лавки вышла за сына хозяина цветочного магазина?
У Су Хэ загорелись глаза:
— Хм? Значит, моя скидочная карта из фруктов может действовать в цветах?
— Лучше уходи, правда.
Цзи Аньань больше не выдержала.
Но прежде чем Су Хэ успела ответить, ее телефон на диване вдруг завибрировал, как сумасшедший.
Цзи Аньань вздрогнула.
— Наверное, из фан-группы сообщение. Посмотри, пожалуйста, — бросила Су Хэ.
— Ага…
Цзи Аньань взглянула на экран и застыла.
Через секунду подняла глаза:
— Босс.
— М?
— Твой Сяошэнь и правда вернулся.
— Что?
— Его сфотографировали в аэропорту пять минут назад. Вся фан-страница и Weibo в огне.
Су Хэ долго приходила в себя.
— Дай мне телефон.
— А?
— Телефон.
— А… вот.
Цзи Аньань передала телефон, все еще в шоке от того, как сурово выглядит ее милая босс без каких-либо эмоций на лице.
На самом деле Су Хэ сейчас была совершенно безобидна — просто внутри нее будто птенцы носились по гнезду и щебетали в панике.
Она уставилась на экран, трижды глубоко вдохнула и написала первое за три года сообщение контакту «X»: [Ты вернулся?]
Телефон пикнул спустя десять секунд: [Угу].
Без точки.
Будто ведром ледяной воды окатило, и птенцы замерзли на корню.
Су Хэ неподвижно сидела пару минут. Потом медленно произнесла:
— На обед я не пойду.
— А?
Цзи Аньань обернулась.
Су Хэ встала.
— Могила моего мужа взорвалась. Пойду жечь благовония.
Цзи Аньань: «???»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|