Глава 9. Заступничество (Часть 1)

Цяо Чжэньчжэнь обвела взглядом всех присутствующих, крепко сжимая лямки рюкзака. Наконец, она спокойно спросила: — У вас есть доказательства, что это он взял прокладки? И какое вы имеете право меня судить?

— Разве это не самое убедительное доказательство? — Чжао Ляньцяо взглянула на то, что было у неё в руках, и вздохнула. — Я знаю, что в последнее время ваши отношения улучшились, но теперь, когда есть неопровержимые улики, ты должна взглянуть правде в глаза. Лучше держись от него подальше.

С этими словами она мягко попыталась взять Цяо Чжэньчжэнь за руку, но та, с отвращением в глазах, непроизвольно отстранилась.

Она инстинктивно выразила неприятие, не прилагая особых усилий, но Чжао Ляньцяо замерла, затем, прикрыв рукой место, которого коснулась Цяо Чжэньчжэнь, со слезами на глазах воскликнула: — Я понимаю, что ты расстроена, но это не я взяла твои прокладки! Зачем ты меня ударила?

— Да, Ляньцяо специально встала на час раньше, чтобы помочь тебе поймать этого извращенца! Ты не только не благодарна, но ещё и обижаешь её! — возмутилась подруга Чжао Ляньцяо.

Остальные тоже начали высказываться:

— Это же очевидно, что Чи Шэнь взял твои вещи. Ты не только не хочешь с ним разобраться, но ещё и срываешься на Чжао Ляньцяо. Это как-то нечестно.

— Наверное, она злится от стыда. После ссоры с Чжао Ляньцяо она постоянно обедала с Чи Шэнем, я видела их несколько раз. А теперь оказалось, что Чжао Ляньцяо желала ей добра, а Чи Шэнь просто мерзкий извращенец. Вот она и потеряла лицо.

— Если так, то она тоже отвратительна. Чжао Ляньцяо не стоило к ней хорошо относиться.

В классе все говорили наперебой, но Цяо Чжэньчжэнь смотрела только на молчащего Чи Шэня, испытывая одновременно гнев и сочувствие. Она не очень хорошо его знала, но после стольких дней, проведенных вместе, понимала, что он не из робкого десятка. Он никогда не боялся издевательств, а сейчас молчал только из-за её присутствия.

Он боялся, что она ему не поверит, и в глубине души был уверен, что она не поверит.

Чжао Ляньцяо, видя, что Цяо Чжэньчжэнь стоит, не произнося ни слова, почувствовала удовлетворение. Насладившись похвалами, она снисходительно произнесла: — Хватит, ребята. Чжэньчжэнь слишком добрая, поэтому и поверила такому человеку.

— Чжао Ляньцяо, хватит её защищать! Ты её избаловала! — кто-то возмутился.

Чжао Ляньцяо горько усмехнулась и хотела что-то сказать, но Цяо Чжэньчжэнь вдруг перебила её: — Ты совсем ничего не скажешь?

Чжао Ляньцяо опешила, поняв, что эти слова обращены к Чи Шэню.

Благодаря стараниям Чжао Ляньцяо, образ Цяо Чжэньчжэнь как высокомерной дочери члена школьного совета прочно закрепился в сознании одноклассников. И хотя раньше она часто ссорилась с Чжао Ляньцяо, с ней всё равно считались. Пока она молчала, всё было нормально, но как только она заговорила, в классе воцарилась тишина.

Чи Шэнь слегка дрогнул, его ресницы трепетали, как сломанные крылья бабочки.

Цяо Чжэньчжэнь глубоко вздохнула, подошла к нему и тихо спросила, глядя на его бледные губы: — Ты позволишь им оклеветать себя?

— А разве мы клевещем? — возмутился один из парней.

Цяо Чжэньчжэнь бросила на него взгляд, и он тут же замолчал.

В классе снова стало тихо. Цяо Чжэньчжэнь, выдохнув, терпеливо спросила Чи Шэня: — Ты не будешь объяснять?

Минуту назад она уже придумала, как решить эту проблему, но решила сначала дать Чи Шэню возможность высказаться. Если бы это было возможно, она бы хотела защищать его всю жизнь, но, к сожалению, она не всегда могла быть рядом. Чтобы избежать повторения событий прошлой жизни, когда его образ был искажен, он должен был научиться постоять за себя.

Услышав её слова, Чи Шэнь сжал губы в тонкую бледную линию, но так и не поднял головы.

Цяо Чжэньчжэнь почувствовала укол в сердце, но всё же продолжила ободрять его: — Я тебе верю. Что бы ты ни сказал, я поверю.

Она говорила негромко, но весь класс её услышал. Чжао Ляньцяо нахмурилась: — Чжэньчжэнь, не дай себя обмануть.

Цяо Чжэньчжэнь проигнорировала её и продолжала спокойно смотреть на Чи Шэня.

Прошла минута, две, но Чи Шэнь не собирался ничего говорить. Его молчание и отсутствие новых очков благосклонности говорили о том, что он не верил в её доверие. Чем дольше он молчал, тем больше Цяо Чжэньчжэнь переживала за него.

Приближалось время утреннего чтения, в класс постепенно приходили ученики. Новенькие, присоединившись к остальным, начали перешёптываться, обсуждая произошедшее. В классе стало шумно, и до Цяо Чжэньчжэнь долетали обрывки неприятных фраз.

Чжао Ляньцяо занервничала и многозначительно посмотрела на двух парней рядом с Чи Шэнем. Те тут же заговорили: — Предлагаю всем разойтись. Очевидно, что кое-кто не ценит доброту и хочет связаться с извращенцем. Скучно.

— Точно. Она уже сказала, что верит Чи Шэню, как будто мы тут злодеи. Пойдёмте отсюда.

Они задали тон, и шум в классе усилился. Всё больше людей начали поддакивать, говоря, что Цяо Чжэньчжэнь неблагодарная и такая же, как Чи Шэнь.

Чи Шэнь сжал кулаки, на бледной коже выступили синие вены.

Цяо Чжэньчжэнь внимательно посмотрела на него, и у неё появилась новая идея: — Слышишь? Если ты не объяснишься, то и меня затянет в эту историю.

Не успела она договорить, как Чи Шэнь резко поднял голову. В его темных зрачках отражалось её лицо. Цяо Чжэньчжэнь терпеливо смотрела на него, ожидая, что он скажет.

Однако его лицо становилось всё бледнее, но он продолжал молчать.

…Похоже, она слишком торопится. Цяо Чжэньчжэнь вздохнула и ободряюще похлопала его по плечу: — Я пошутила…

— Это не я, — хрипло произнес он, его голос был скрипущим, как ржавый нож.

Цяо Чжэньчжэнь замерла, в её глазах вспыхнула радость: — Что ты сказал?