Чу Сяои был убежден, что если бы он не родился, возможно, его родители не ссорились бы постоянно.
Он был отправной точкой противоречий между его родителями, он был причиной раннего их старения и он был фактором нестабильности в семье. Он не обладает ни экстраординарными талантами своей младшей сестры, ни ее пониманием, а просто приносит несчастье в виде споров в семью.
У детей нет возможности выбирать родителей, а у родителей нет возможности выбирать детей. Если бы Чу Сяои сейчас стал отцом, он бы скорее хотел иметь ребенка, похожего на его сестру, верно?
«Она бы нигде не доставляла хлопот, всегда была бы воспитанной и милой, и у нее было бы светлое будущее».
Сяо Би посмотрела на болезненное выражение лица своего старшего сына. Ей тоже было не по себе, но она все равно изливала свою обиду.
— Сяои, ты однажды сказал, что твой отец только зарабатывает деньги и почти не бывает дома, но посмотри на себя сейчас? Почему ты так неохотно вернулся к нам?
Чу Сяои не был дома пять лет. Если бы Сяо Би сказала, что ей все равно, это была бы ложь. Она не знала, что она сделала не так, что привело их к этому. Возможно, Чу Цзядун чем-то обязан своему сыну, но она действительно сделала все, что могла, и все же зашла в тупик.
Она была матерью, но при этом оставалась человеком, и у нее были свои эмоции. Она не могла оставаться на месте и жить только ради своего сына.
Чу Сяои сказал, что он всегда хотел добиться успеха и проявить себя перед своими родителями, но забыл о своих прошлых желаниях. На самом деле ему не нужно было, чтобы его отец зарабатывал много денег, он просто надеялся, что тот сможет чаще бывать дома и поддерживать общение.
Ему не нравилось то, как раньше поступал его отец, но теперь он и сам не сильно от него отличался.
Ожесточенный конфликт в кабинете наконец-то стих.
Чу Сяосяо не знала, о чем говорили ее мать и брат. Она успела уловить, что они оба грустили, выходя из комнаты. Чу Сяосяо запомнилось унылое выражение лица брата. Казалось, впервые она поняла значение этого цвета. Это было не только сопротивление ей, но и его сопротивление всему, что было в их семье.
У него не было возможности нормально влиться в семью. Он мог только отвергать все, даже самого себя. Оно было печальным, как цвет глубокого синего моря. Он плыл один по морю и не знал, как причалить к месту назначения.
Следующие два дня прошли спокойно, и взрослые больше не упоминали о той ссоре, возможно, потому, что хотели создать хорошую семейную атмосферу в присутствии Чу Сяосяо. Отпуск Чу Сяои закончился, и ему пришлось вернуться на работу и попрощаться с родителями у дверей.
Чу Цзядун долго колебался, но все же сказал:
— Позвони домой, если тебе что-то понадобится.
Чу Сяои редко проявлял инициативу и связывался со своей семьей, Чу Цзядун все равно неустанно напоминал ему.
Чу Сяои не знал, что ответить, поэтому в конце концов ему оставалось только обнять своих родителей, чтобы избежать этой темы. Он посмотрел на маленького медвежонка, прятавшегося за папой, и беспомощно улыбнулся:
— Ты и теперь продолжишь прятаться?
Чу Сяосяо молча уставилась на него. Чу Сяои не стал заставлять ее обнимать его, улыбнулся и помахал на прощание своей семье.
Чу Сяосяо посмотрела брату вслед. Тут неожиданно она резко выбежала, заставив свою маму вскрикнуть.
— Сяосяо!
Чу Сяосяо догнала Чу Сяои и решительно спросила:
— Ты вернешься?
Нынешние эмоции Чу Сяои были слишком сложными, чтобы она могла сразу их истолковать, но она чувствовала, что если отпустит его сейчас, он никогда больше не вернется домой.
Чу Сяои не ожидал, что она побежит за ним. На несколько секунд он остолбенел и спросил хриплым голосом:
— А я могу вернуться?
Это и было причиной колебаний Чу Сяои в последние дни. Он не знал, как его существование может помочь его семье, и даже его работа лишь бросала на его семью тень. Иногда ему казалось, что если бы Чу Сяосяо была их первым ребенком, возможно, его родителям вообще не пришлось бы беспокоиться, и они, естественно, стали бы счастливее.
Чу Сяосяо несколько секунд молчала. Она смущенно опустила глаза и озабоченно сказала:
— Ты такой глупый, ну куда еще тебе идти?
Сердце Чу Сяои смягчилось. Он вдруг что-то вспомнил, достал из сумки знакомый красный конверт и сказал:
— Я чуть не забыл одну вещь... Твой брат на самом деле заработал много денег на улице, поэтому он не будет просить тебя прислать красный конверт.
Чу Сяои вручил красный конверт Чу Сяосяо и с улыбкой сказал:
— Счастливого Нового Года.
Чу Сяосяо взяла красный конверт. Она обнаружила, что в нем оказалось больше денег, чем изначально, и притом в несколько раз. Она сделала чрезвычайно озадаченный вид, захотела ответить тем же и серьезно сказала:
— Больше не неси чепухи!
Чу Сяои: «?!»
Парень наблюдал за ее неожиданной реакцией.
— ...Но я же не несу чушь?
— Перестань хвастаться понапрасну, неужели ты не можешь жить проще?
Она действительно не понимала, почему ее противный братец так хотел сохранить лицо, что ему пришлось отдать ей так много денег перед уходом из дома, и все это напомнило ей о том, как он покупал тот дорогой виноград.
«Почему мне никто не верит, даже если я говорю правду?»
Чу Сяои сердито сунул ей в руки красный конверт и толкнул чемодан, догоняя Хэ Синя.
— Ладно, ладно, не сердись на меня...— Увидев, что он уходит, Чу Сяосяо повторила свой вопрос: — Ты вернешься?
Ее глаза сияли, как будто она ждала его обещания.
Некоторое время Чу Сяои не мог ответить. Он долго колебался, потом предложил:
— Если ты будешь скучать по мне каждый день, тогда я буду приходить чаще, идет?
«Раз уж моя сестра кокетничает и уговаривает меня вернуться, то я могу неохотно согласиться».
Девчушка задумалась, словно прикидывая, возможно это или нет. Через некоторое время она помахала на прощание своему противному братцу.
Она спокойно сказала:
— Пока!
Чу Сяои: «???»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|