Глава 6. Часть 1

Настало время обеда, и Эмма отвела девушек в столовую на втором этаже. Цзян Нань уже давно проголодалась, и, увидев целый ряд аппетитных блюд разных кухонь мира, чуть не захлебнулась слюной.

Она готова была поклясться, что это лучшая столовая, которую она когда-либо видела. Даже лучше, чем столовая университета А, которой завидовали все студенты страны, потому что здесь не только вкусно кормили, но и бесплатно.

Вспомнив утреннюю экскурсию по тренажерному залу, читальному залу, кафе, чайной комнате, студии йоги, бильярдной, комнате для игры в го…

…и даже временную детскую комнату, полную игрушек и лошадок-качалок, под присмотром няни…

…Цзян Нань поняла, почему сотрудники «Гаоюань» такие бодрые и жизнерадостные.

Вот оно, счастье?

— Я не хочу уходить! — воскликнула Цзян Нань, обращаясь к Чжоу Цянь. — Пусть меня капиталисты эксплуатируют всю жизнь, я согласна!

— Я тоже, — пробормотала Чжоу Цянь, не поднимая головы от тарелки.

После обеда девушек отвели к их рабочим местам. Для удобства съемок их разместили на этаже, где находились кабинеты председателя правления и администрации.

Судя по планировке офиса, в «Гаоюань» царила приятная рабочая атмосфера. Даже в кабинете председателя правления была стеклянная стена, позволяющая общаться с внешним миром.

Через стекло было видно, что кабинет Цэнь Цзюня просторный и светлый. На столе стоял открытый ноутбук, рядом лежала стопка документов, чай в чашке остыл.

Самого Цэнь Цзюня не было.

Цзян Нань и Чжоу Цянь остались довольны своими рабочими местами. Они были чистыми, удобными, со всеми необходимыми канцелярскими принадлежностями. Их разместили рядом с секретарями, недалеко от кабинета Цэнь Цзюня, чтобы им было удобно снимать.

Эмма сказала, что отведет их поздороваться с руководством, так как Цэнь Цзюнь и управляющие фондами как раз были на совещании.

Подойдя к двери переговорной, Эмма постучала и объяснила, кто пришел. Изнутри сказали: «Входите», и Цзян Нань вошла вместе с ней.

Переговорная оказалась не такой, как она представляла. В комнате стоял овальный стол, за которым сидели пять или шесть человек, которые теперь смотрели на вошедших.

Спиной к двери сидел Цэнь Цзюнь. Он обернулся, бросил на них взгляд и сказал, чтобы они подождали, видимо, совещание еще не закончилось.

Цзян Нань впервые видела Цэнь Цзюня так близко. Он был одет совсем не так, как на конференции. На нем была светло-голубая льняная рубашка и темные джинсы, рукава закатаны до локтей, длинные пальцы стучали по клавиатуре, подчеркивая изящные линии рук. Волосы были слегка растрепаны, падали на лоб, придавая ему свежий и молодой вид.

Он выглядел даже моложе своих лет.

На совещании присутствовали лучшие управляющие фондами компании. Цзян Нань видела их фотографии на доске почета. Все они были выпускниками престижных университетов, опытными бойцами, прошедшими испытание бычьим и медвежьим рынками.

Но сейчас все они внимательно делали записи, время от времени хмурясь и задумываясь, словно каждое слово Цэнь Цзюня было достойно тщательного анализа.

На большом экране отображался рабочий стол Цэнь Цзюня, вероятно, с основными тезисами его выступления. На графиках с колебаниями рынка были сделаны пометки и указаны временные интервалы.

Не обращая внимания на нежданных гостей, он продолжил: — Что главное для выживания частного инвестиционного фонда? Умение выстоять на медвежьем рынке. Можно снизить позиции и контролировать просадку, а можно провести глубокий анализ отдельных акций и инвестировать в них, несмотря на падение рынка. Я надеюсь, что «Гаоюань» выберет второй путь.

Управляющие нахмурились еще сильнее, на их лицах появилось беспокойство.

Хотя Цзян Нань не понимала, о чем говорит Цэнь Цзюнь, она чувствовала, что он бросил им серьезный вызов.

Заметив напряжение в зале, Цэнь Цзюнь смягчил тон: — Я часто говорю, что будущее за оптимистами, и это не просто слова. Запомните, медвежий рынок — лучшее время для исследований. Мы должны уважать рынок, но и в своих силах нужно быть уверенными. Хотя, судя по вашим лицам, вы в себе не очень уверены?

Все засмеялись, напряжение спало.

Цэнь Цзюнь хлопнул в ладоши: — На этом все. — Он повернулся к стоящим у двери и посмотрел на них.

Улыбка еще не сошла с его лица. Он говорил серьезные вещи, но в его взгляде чувствовалась легкая ирония.

Словно все эти сложные проблемы были для него лишь игрой.

— Кстати, новые коллеги из «Таньчэн Чуаньмэй», представьтесь, пожалуйста, — он сделал приглашающий жест, скрестил руки на груди и, слегка наклонив голову, стал ждать.

Цзян Нань не боялась публичных выступлений, она даже занимала призовые места на конкурсах ораторского искусства, но сейчас она покраснела.

Она чувствовала на себе взгляд Цэнь Цзюня, и ее щеки горели.

После короткого представления управляющие фондами пригласили девушек сесть: — Присаживайтесь, не стесняйтесь. В «Гаоюань» нет формальностей, здесь все свои.

Цзян Нань и Чжоу Цянь послушно сели.

Цэнь Цзюнь усмехнулся и отошел в сторону, чтобы позвонить.

Все присутствующие были молодыми людьми двадцати-тридцати лет, самому старшему было не больше сорока. Они быстро нашли общий язык, и вскоре, по предложению Эммы, перешли на «ты».

Самым разговорчивым был Эрик, самый молодой из управляющих. Он явно был душой компании. Не прошло и пары минут, как он спросил девушек, есть ли у них парни, и уже собирался предложить себя.

— Эй, ты чего? — Эмма шутливо ударила его по руке. — Даже кролики не едят траву у своего дома! Как тебе не стыдно!

Цзян Нань и Чжоу Цянь засмеялись.

«Здесь такая приятная атмосфера, — подумала Цзян Нань. — Цэнь Цзюнь, наверное, хорошо относится к своим подчиненным, раз они так свободно шутят в его присутствии».

Эрик не сдавался, с надеждой глядя на девушек.

— У меня нет парня, — первой ответила Чжоу Цянь.

— Серьезно? — с наигранным удивлением воскликнул Эрик. — Что, в университете А все парни слепые? Кстати, как тебе… я?

Чжоу Цянь бросила взгляд на Цэнь Цзюня, который был занят телефонным разговором, и уклончиво ответила: — Ты хороший, но сейчас я сосредоточена на карьере.

— О, как жаль! — Эрик изобразил страдание.

Все рассмеялись.

— А ты, Цзян Нань? — спросил Эрик.

Цзян Нань, все еще краснея, покачала головой: — У меня тоже нет.