Глава 15. Извращенная теплота

Цинь Момо не стеснялась того, что Бартон находился рядом, когда она разговаривала по телефону. Она не боялась, что эти слова дойдут до ушей Вэй Ихао. Единственное, что ее пугало, — это мысль о том, как она поведет себя, если однажды действительно снова встретится с Цинь Шао.

Вскоре ее телефон снова зазвонил — пришло сообщение.

Цинь Шао прислал ей адрес, написав, что завтра в четыре часа дня он надеется, что она придет, и хочет лично извиниться перед ней.

Цинь Момо, не ответив, сразу удалила сообщение, пытаясь сделать вид, будто ничего не произошло. Но адрес, словно заколдованный, отпечатался у нее в мозгу, вызывая необъяснимое раздражение.

— Бартон, пойдем со мной прогуляемся, — сказала она, надеясь, что, развеявшись, сможет забыть о звонке Цинь Шао и том адресе, который не давал ей покоя.

— Хорошо, — охотно согласился Бартон.

В машине он спросил:

— Куда ты хочешь?

— Купить одежду, — ответила она, не отрывая взгляда от окна.

Машина остановилась под огромным логотипом с двумя переплетенными буквами «С». Цинь Момо вошла внутрь, но никто не поприветствовал ее.

Она наугад взяла платье, посмотрела на ценник, прикинула в уме… Да, в пересчете на юани выходило чуть больше тридцати тысяч.

Вообще-то, раньше она была барышней из высшего общества, повидавшей мир, и одежду от «Шанель» носила не раз. Но в жизни случаются неожиданности. Глядя на ее нынешний наряд, который вместе с носками стоил чуть больше двухсот юаней, неудивительно, что продавщицы даже смотреть на нее не хотели.

Однако… когда она примерила более тридцати вещей, включая одежду и обувь, и решила купить большую их часть, продавщицы наконец поняли одну истину: нельзя судить о человеке по внешности.

Хотя Вэй Ихао обычно обращался с ней не лучшим образом, он был весьма щедр. Карманных денег он ей давал по несколько сотен тысяч долларов. Цинь Момо считала, что уже достаточно натерпелась от этого мерзавца. Не то что сотни тысяч — даже миллиарды не могли бы компенсировать все те мучения, которым он ее подверг. Деньги, которые он давал, нужно было тратить, иначе какой в них смысл? Она тратила десятки тысяч долларов, даже не моргнув глазом.

Бартон все это время выступал лишь в роли переводчика, не говоря ни слова больше. Но Цинь Момо нутром чуяла, что он наверняка считает ее ужасно меркантильной женщиной, которая не может пройти мимо предметов роскоши. Впрочем, ей было все равно. С тех пор как она вышла из тюрьмы, ее перестало волновать чужое мнение.

Вернувшись домой — о нет, не домой, а в дом Вэй Ихао, — Цинь Момо принялась примерять в ванной только что купленную одежду.

Когда-то она каждый день носила подобные наряды, сопровождая Цинь Шао на различные приемы и банкеты. Но теперь она остро чувствовала, что больше не достойна такой дорогой и элегантной одежды — ни телом, ни душой.

Она потянулась, чтобы расстегнуть молнию на спине платья, но чьи-то руки обхватили ее талию сзади.

— Зачем снимаешь? Так ведь очень красиво, — сказал Вэй Ихао и легонько поцеловал ее в макушку.

Ему действительно показалось, что это розовое платье ей очень идет, делая ее похожей на настоящую леди.

— Красивую одежду носят для других. Для кого мне наряжаться в четырех стенах? — она вырвалась из его объятий и, ничуть не стесняясь, переоделась перед ним в свою обычную рубашку.

Она повернулась, чтобы выйти из ванной, но мужчина схватил ее за руку. С серьезным лицом он сказал:

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Неужели у вас есть странная привычка разговаривать в ванной, господин Вэй? — Цинь Момо бросила на него презрительный взгляд.

Вэй Ихао на удивление не рассердился на ее дерзость. Ему просто стало любопытно, почему эта женщина способна шутить в любой ситуации.

Он вывел ее в гостиную, сам сел на диван и, потянув за руку, усадил ее прямо к себе на колени, обхватив за талию. Эта последовательность действий заставила Цинь Момо слегка остолбенеть.

— Ты ведь считаешь, что я плохо с тобой обращаюсь? — его голос прозвучал необычно низко.

Цинь Момо почувствовала, как по коже побежали мурашки. Она бросила на него недовольный взгляд, но промолчала.

— Если хочешь, чтобы я относился к тебе лучше, забудь свое прошлое. Иначе, уверяю тебя, твоя жизнь станет еще хуже, — эти слова прозвучали как угроза, но в них, казалось, была и какая-то извращенная теплота. В общем, это было неописуемое чувство.

Цинь Момо поняла, что Бартон рассказал ему о звонке Цинь Шао.

Цинь Шао был его врагом. Если она — дочь Цинь Шао, то она тоже станет его врагом. Но кем они были сейчас, если не врагами?

Какая разница между односторонней ненавистью и взаимной…

Она ненавидела его, это было несомненно…

— Я сама разберусь со своими делами, — таков был ее ответ.

— Надеюсь, ты меня не разочаруешь, — сказал Вэй Ихао и, оттолкнув ее в сторону, перестал обращать на нее внимание.

Какая редкость! Сегодня вечером Вэй Ихао не придумал никакого извращенного способа причинить ей двойную — физическую и душевную — боль. Он даже не сказал ей ни слова. Разумеется, это было именно то, чего Цинь Момо желала больше всего. Она решила, что у этого дьявола сегодня просто что-то переклинило.