Глава 3. Вэй Ихао и Цинь Момо

— Я хочу ее.

Эти три слова потрясли Цинь Шао, но еще больше — Цинь Момо. Она никак не могла понять, как она, совершенно невинная, могла стать разменной монетой в устах Цинь Шао.

Однако это потрясение длилось недолго, потому что в следующую секунду Цинь Момо столкнулась с новым шоком.

Цинь Шао повернулся и упал на колени перед ней.

— Момо, спаси папу, спаси папу!

Хотя Цинь Момо и догадывалась, что Цинь Шао пожертвует ею ради собственного спасения, ей все равно стало холодно на душе. Разве она сделала для него недостаточно? Всего семь дней назад он подсыпал ей что-то в напиток и отправил к незнакомому мужчине. А теперь он снова собирался отдать ее другому мужчине. Неужели на свете действительно существуют такие бессердечные люди?

— Ты хочешь отдать меня ему? — Голос Цинь Момо был тихим, но для нее самой эти слова прозвучали невероятно резко.

— У папы нет выбора! Спаси папу, папа не хочет в тюрьму!

— Ты не хочешь в тюрьму… Ты не хочешь в тюрьму… — Цинь Момо вдруг рассмеялась. — Да, все, чего ты не хочешь делать, приходится выносить мне. Цинь Шао, я говорила тебе: Бог троицу любит. Это третий раз. Я согласна.

— Не говоря уже о благодарности за воспитание, даже если бы это была величайшая милость, за эти годы я вернула тебе все сполна. С этого момента между нами больше ничего нет.

Она подошла к мужчине, но не смотрела на него, уставившись в пол.

— Отпусти его. Я пойду с тобой.

Вэй Ихао, разумеется, был доволен таким исходом.

Неуместный смех девушки ранее вызвал у него небывалый интерес. Ему действительно хотелось узнать, что это за женщина, способная смеяться в такой ситуации.

Раз так, он не прочь сначала заполучить эту девушку. Что касается Цинь Шао, этот старик уже был как черепаха в кувшине — он мог разобраться с ним когда угодно, все зависело от его настроения.

Цинь Момо собрала немного вещей и последовала за мужчиной, имени которого даже не знала, на борт самолета, летевшего в Америку.

Мужчина летел на своем частном самолете, и весь персонал на борту обслуживал только его одного. Такое мог позволить себе далеко не каждый бизнесмен. Цинь Момо невольно задумалась, кем же на самом деле был этот человек.

— Как тебя зовут? — внезапно спросил мужчина.

— Меня зовут Цинь Момо.

— Момо? Интересное имя. Иероглиф «мо» как в слове «тушь»?

— Нет, как в слове «пена». — Пена, пузырьки… казалось, это единственное значение иероглифа ее имени.

Цинь Момо вдруг почувствовала ненависть к своему имени.

Раньше, в приюте, ее звали Лу Ци. Имя Цинь Момо дал ей Цинь Шао. Ей вдруг показалось, что она и вправду похожа на пену — от появления до исчезновения проходит лишь мгновение, такое короткое, что никому нет до этого дела.

Мужчина вдруг взял ручку со столика перед ним, левой рукой потянул к себе руку Цинь Момо и написал несколько иероглифов на ее ладони. Трение кончика ручки о кожу вызвало легкую боль. Она хотела отдернуть руку, но сдержалась.

— Это мое имя. Отныне ты должна крепко запомнить его.

Вэй Ихао.

Эти иероглифы он оставил на ее ладони.

У него был очень красивый почерк. Даже написанные на ее руке, иероглифы выглядели изящно.

Цинь Момо с детства завидовала людям с красивым почерком. Когда она была маленькой, воспитатели в приюте часто повторяли старую поговорку: «Почерк отражает характер человека». Они еще любили подшучивать над ней, говоря, что те, кто не видел маленькую Ци лично, но увидел ее почерк, наверняка подумают, что она уродлива.

Но на этом мужчине поговорка, похоже, сбылась. У него было лицо с четкими линиями, но не квадратное. Глубоко посаженные глаза, прямой высокий нос — в этом было что-то западное, но при этом у него были абсолютно черные волосы и черные глаза.

Если бы они встретились при других обстоятельствах, она, возможно, потеряла бы голову и сама попыталась бы с ним познакомиться.

Всю оставшуюся дорогу Вэй Ихао не проронил больше ни слова, погрузившись в чтение каких-то документов на английском языке, которых Цинь Момо не понимала.

После приземления их уже ждал автомобиль «Бентли».

Машина ехала больше часа и наконец остановилась перед виллой.

Виллы не были для Цинь Момо чем-то новым, ведь у Цинь Шао водились деньги. Однако по сравнению с этим домом дом семьи Цинь казался просто соломенной хижиной.

То, что предстало перед ней, было настоящим замком, возвышающимся в ночной тьме.

Вэй Ихао обнял ее за плечи и повел в замок. Она ожидала увидеть внутри две шеренги слуг, приветствующих хозяина, но дом был пуст, ни единой души.

Пока Цинь Момо размышляла об этом, лицо Вэй Ихао внезапно оказалось всего в сантиметре от ее лица. Его губы коснулись ее уха.

— Второй этаж, налево, вторая дверь — моя комната. Пойди и вымойся. Я не люблю грязных женщин.

Цинь Момо вынуждена была признать, что у Вэй Ихао была невероятно сильная аура. Даже тихий шепот заставил ее похолодеть, от него по коже пробежал мороз.