Глава 6 (Часть 2)

«Ну почему они снимали только те моменты, когда у меня было такое ужасное лицо?! Эти ужасные фото попали в тренды и вызвали всеобщее обсуждение! И хотя в целом все обернулось неплохо, для меня, человека, для которого внешность — это все, это просто катастрофа!» — сокрушалась Ся Цинляо.

Она была так расстроена, что даже в пятизвездочном отеле не могла прийти в себя.

— Да ладно тебе, что такого? — Чжоу Ян, едва сдерживая смех, пытался ее утешить. — Меня в свое время травили за мои старые фотографии. А тебя сколько людей хвалит! Не расстраивайся.

— Хвалят?! За то, что я стала мемом? За эти дурацкие рожи? Да уж лучше бы не хвалили!

— Ха-ха-ха! — Чжоу Ян больше не мог сдерживаться и расхохотался. — А знаешь, Сяо Ся, твои стикеры — просто огонь! Я уже себе на аватарку поставил.

— Не смей!

— А вот и смею!

— Бряк! — раздался звон.

Все посмотрели на Цзян Улю, который издал этот звук.

Он поставил фарфоровую чашку на стол и, бросив на всех беглый взгляд, слегка улыбнулся. Но улыбка эта была какой-то ледяной.

— Еда подана, — сказал он.

Сяо Сунь, его оператор, поежился. «Вот опять! Кажется, в Корее действительно намного холоднее, чем в Китае», — подумал он.

—

Пообедав и не успев перевести дух, участники получили новое задание от съемочной группы.

— Да сколько можно?! — Чжоу Ян не выдержал и закатил глаза.

— Следи за своим имиджем! Не повторяй моих ошибок, — прошептала ему Ся Цинляо.

— Добрый день, уважаемые участники!

Ся Цинляо откинула волосы назад, закинула ногу на ногу и холодно произнесла: — Мне не добрый.

Чжоу Ян ошарашенно посмотрел на нее. «А как же имидж?!» — подумал он.

Ся Цинляо, словно не замечая его взгляда, обратилась к режиссеру: — Режиссер, вы не могли бы дать нам немного отдохнуть? С самого начала съемок у меня не было ни минуты покоя! То рыбу продавай, то с тарзанки прыгай! И это называется «легкое путешествие»?! Это обман!

На этот раз даже Вань Сюэжоу поддержала ее: — Именно! Уже почти неделю здесь, постоянно голодные, ни минуты отдыха! Лучше бы я не приезжала!

Режиссер, вытирая пот со лба, сказал: — Завтра ваш последний день в Чеджу. Сегодня вечером мы подготовили для вас вечеринку у костра. Можете как следует расслабиться.

— Режиссер! Я так и знала, что не зря приехала на это шоу! — Ся Цинляо расплылась в улыбке. — Я же говорила, что у вас все продумано!

— Что?!

Вечеринка у костра проходила на берегу моря.

Шестеро участников сидели по обе стороны длинного стола, на котором стоял мангал. Стол ломился от всевозможных закусок.

Из всех участников только Ся Цинляо и Чжоу Ян были по-настоящему веселыми и шумными. Остальные, особенно Чжан Тао, самый старший, не находили общего языка с этой «молодежью».

Вань Сюэжоу, кроме Цзян Улю, ни на кого не обращала внимания. Хань Цинцин была тихой и скромной, она молча пила свой напиток.

Что касается Цзян Улю, он был похож на ходячий холодильник.

Он сидел с прямой спиной, не ел и не пил, словно между ним и остальными была невидимая стена. Лишь изредка он бросал взгляд на людей, танцующих у костра. Большую часть времени он сидел неподвижно, как медитирующий монах.

Ся Цинляо невольно смотрела на него. Ей хотелось подойти к нему, поговорить, рассмешить его, но в такой обстановке это было невозможно.

Однако, видя, как он замкнут, она не могла оставаться равнодушной. Подумав, она предложила: — Может, поиграем во что-нибудь?

— Давайте! А то так сидеть — скучно до смерти, — Чжоу Ян откинул волосы назад и сделал большой глоток. — Во что играем?

— Решайте сами, молодежь, — добродушно сказал Чжан Тао. — У вас идей больше.

— А во что можно поиграть? — спросила Вань Сюэжоу.

— Может… в «Правда или действие»?

— Банально, — проворчал Чжоу Ян, ставя пустую бутылку из-под вина на середину стола. — Тогда так: я говорю «раз, два, три», крутим бутылку, на кого укажет горлышко, тот и выполняет. Правда, действие или… три штрафных рюмки.

— Я согласна, — кивнула Ся Цинляо.

— Ладно, я тоже сыграю. Все равно делать нечего, — Вань Сюэжоу откинулась на спинку стула, ее глаза бегали по сторонам. Непонятно, о чем она думала.

Чжан Тао и Хань Цинцин тоже согласились.

Все посмотрели на Цзян Улю. Почувствовав на себе пять пар глаз, он беззвучно улыбнулся: — Я тоже в игре.

В первом раунде бутылка, сделав шесть оборотов, остановилась между Хань Цинцин и Вань Сюэжоу. Пришлось играть в «камень-ножницы-бумага», чтобы решить, кому отвечать. Хань Цинцин не повезло — она проиграла три раза подряд и под торжествующим взглядом Вань Сюэжоу выбрала «правду».

— Можно спрашивать все, что угодно? — Вань Сюэжоу, накручивая локон на палец, с улыбкой посмотрела на Хань Цинцин. — Тогда я спрашиваю?

Встретившись с ее взглядом, Хань Цинцин почувствовала холодок по спине. У нее возникло нехорошее предчувствие.

И не зря. Вань Сюэжоу, продолжая улыбаться, выпустила в нее отравленную стрелу: — Цинцин-цзе, ты делала пластику?