Глава 7. Приспешники.

Я сидел на одном из пластиковых стульев, окружающих короткие столы, полностью игнорируя широкого человека, оживленно говорящего у своей доски и пишущего на ней неразборчивую чушь маленькой белой палочкой.
– Шарли, у тебя есть пауки?
Шарли, которая увлеченно чертила короткой зеленой палочкой на листе бумаги, с любопытством посмотрела вверх.
– Что?
– Пауки. У тебя есть пауки? Кажется, моя сломалась.
Она наклонилась, временно отложив свое шедевральное произведение искусства.
– Что ты имеешь в виду?
На мне была надета маленькая зеленая рубашка, которая мало прикрывала большую часть моего живота, но под ней было небольшое пространство, и именно оттуда я достал Тезис, держа ее под столом, чтобы избежать ненужного внимания.
– Видишь? – прошептал я, с гордостью поглаживая ее по спине. – Пауки. Моя не производит новых.
Глаза Шарли расширились, когда она увидела паука, и наклонилась ближе.
– Ух ты, как ты ее выдрессировал? Я никогда не видела такого прирученного паука.
Я громко фыркнул, и толстяк у доски посмотрел на меня. Я вновь его проигнорировал.
– Она - лучший паук в мире. Ее зовут Тезис.
Я не лгал когда говорил это. Количество маны, которое я сконденсировал в этом пауке, хоть и небольшое, но уже не вызывает никаких нареканий. Возможно, кашель, но не жалкий чих. В любом случае, она, вероятно, могла бы принять приличный удар боевого молота и выйти из него здоровой, не то чтобы у меня был подходящий боевой молот, чтобы проверить эту теорию. Я решил сгустить ману, а не продолжать увеличивать размер.
Она пристально взглянула на Тезис, а затем на меня.
– Можно я ее поглажу?
Я раздумывал над этим целых четыре секунды, прежде чем ответить.
– Хорошо. Только не трогай ее глаза, они чувствительные.
В конце концов, если она потеряет зрение, кто будет защищать мои владения?
Осторожно поглаживая мою паучиху вдоль позвоночника, лицо Шарли расплылось в широкой улыбке.
Мое внимание мгновенно нарушилось из-за внезапной дисрегуляции кровотока, мое ядро внезапно пропустило один из своих циклов. Спустя мгновение все вернулось в норму, если не немного быстрее. Я нахмурил лоб, удивляясь самому себе. Что это было? Я не обнаружил ни потока маны, ни остатков проклятия, так почему же мое сердце на мгновение остановилось? Это не имеет смысла, если, конечно, подобное не случается с людьми время от времени.
Хм... я могу подумать об этом позже.
Вздохнув, толстяк отложил свою белую палку и подошел к нам, положив руки на свои внушительные бедра.
– Что происходит?
Я поднял на него глаза, расширив их в попытке выглядеть либо более грозным, либо более невинным, в зависимости от того, что поможет разрядить обстановку. Он не дрогнул, что навело меня на мысль, что он получил какое-то знание относительно моего уникального состояния или, по крайней мере, информацию, чтобы подготовить его к моему великолепному облику.
Взяв в руки Тезис, я торжественно заявил ему:
– Мы смотрим на мою паучиху.
По крайней мере, я не запинался перед Шарли. Не думаю, что пережил бы смущение.
Его глаза выпучились, за неимением лучшего выражения, когда он увидел мою паучиху, но он быстро восстановил самообладание.
– Тебе не разрешается приносить домашних животных в детский сад.
Я нахмурился.
– У меня нет никаких домашних животных.
Указывая на Тезис, он резко спросил:
– Тогда что это?
Глядя вниз на Тезис, я поднял взгляд к его лицу, и мое собственное лицо исказилось в замешательстве.
– Мой приспешник.
Сузив глаза, он странно спросил:
– Так ты умник, да?
Я благодарно кивнул:
– Я действительно умный.
Я вздрогнул, вопреки своему желанию. Так хочется не запинаться.
Вздохнув, он взял меня за руку.
– Ладно, пойдем.
Я отдернул руку, прикрывая Тезис.
– Я не хочу!
Закатывая глаза, он спросил:
– Тогда держи свою паучиху смирно и сосредоточься на задании.
Когда он отвернулся, чтобы уйти, я высунул язык. Не знаю почему - просто мне так захотелось. Шарли рядом со мной издала странный хихикающий звук, и я отвлекся на него, усаживая Тезис на нижнюю часть стола. Я моментально ощутил, как она начала строить паутину.
Переведя взгляд на лежащий передо мной лист бумаги, я глубокомысленно нахмурился:
– Что это?
Она почему-то фыркнула, а затем сказала дрожащим голосом:
– Ты обращаешься ко мне?
Я уставился на нее в абсолютном благоговении. Как она произнесла такое длинное слово с первой попытки? Тряхнув головой, я вернул свое скудное внимание к «заданию», указав на него.
– Что это значит?
Шарли оглянулась, потом наклонилась и произнесла:
– Это просто математика. Простая математика.
Я уставился на нее, мысли метались в голове, и я сказал:
– Ха.
Возможно, у меня проблема.
Не математическая проблема.