Начало (Часть 2)

Он усмехнулся, благородно и соблазнительно:

— А мне нравится называть тебя Малышкой Моли. И что ты мне сделаешь?

Дело было не в том, что прозвище звучало плохо, а в том, что из его уст оно приобретало какой-то томный оттенок, заставляя воображение разыгрываться.

Ладно, с неразумным человеком не о чем говорить.

Вэнь Мо с мрачным лицом сказала:

— Это яблоки, которые мама просила тебе передать. И еще мама приглашает тебя к нам на ужин.

Она постоянно повторяла «моя мама», явно боясь, что он неправильно ее поймет.

Как говорится, объяснение — это сокрытие, а сокрытие — это признание факта.

Учитывая, какая она послушная, он решил не развивать эту тему.

Съев оставшиеся две дольки яблока, Хэ Синъе с улыбкой в глазах сказал:

— Позже я спрошу у тёти, не несет ли какой-то особый смысл угощение соседа двумя дольками яблока.

Вэнь Мо: «…»

Как же злит!

Не стоило быть такой язвительной.

-

Ло Жун нужно было отнести ужин Чжао Цзэ на фабрику, поэтому она велела Вэнь Мо и Хэ Синъе есть без нее.

Как только дверь закрылась, двое за столом уставились друг на друга.

У Вэнь Мо было милое, мягкое личико. Как бы она ни пыталась выглядеть серьезной или сердитой, в глазах других это выглядело максимум как «милая злость», совершенно не внушая страха.

Но сама она этого не знала и думала, что выглядит очень грозно.

— Я компенсирую тебе яблоки, но не смей говорить маме про две дольки!

Хэ Синъе оперся локтем о стол и медленно постучал пальцами по столешнице:

— Тётя велела тебе называть меня старшим братом.

Вэнь Мо: «…»

«Бла-бла-бла, не слушаю, не слушаю».

Хэ Синъе:

— Спасибо за напоминание, я как раз забыл спросить у тёти. Когда она вернется, я обязательно все выясню. Давай есть.

Только он взял палочки и миску, как девушка напротив впилась в него взглядом. Кисло-сладкое ребрышко, которое она собиралась съесть, застряло у нее во рту, отчего щека раздулась, причем несимметрично, будто ее ударили.

Довольно глупо и мило.

— За едой не разговаривают, перед сном не болтают.

— …

Слова застряли у нее в горле.

К тому же его слова были абсолютно резонны, и она не нашла, что возразить.

Прошло полчаса, а Ло Жун все не возвращалась.

Обычно этого времени хватало, чтобы сходить туда и обратно.

Вэнь Мо вышла на балкон позвонить и только тогда заметила, что на улице идет дождь. Она подставила ладонь под капли, ожидая соединения.

— Момо…

Щелк!

Два звука раздались одновременно.

Вэнь Мо обернулась на звук открывающейся двери, и мысли ее замерли:

— Папа, как ты вернулся?

Подумав, она поняла, что вопрос должен звучать иначе: «Папа, почему ты вернулся один?»

Чжао Цзэ не дал Вэнь Мо возможности переспросить, даже не обратив внимания на Хэ Синъе за столом:

— Твоя мама, уходя с фабрики, нечаянно упала, ее отвезли в больницу. Я вернулся взять ей кое-какую одежду.

Дыхание перехватило!

Вэнь Мо крепче сжала телефон:

— Мам, где ты ушиблась? Что сказал врач? Мам, рядом есть врач или медсестра? Дай им трубку.

— Мама упала несильно, это твой папа настоял на больнице, — успокаивала ее Ло Жун. — Твоего папы хватит, чтобы позаботиться обо мне. А ты оставайся дома и ложись спать, уже поздно. Сяо Е там? Дай ему трубку, я скажу ему пару слов.

Даже в такой момент она думает о постороннем. Неужели не боится, что дочь умрет от ревности?

Вэнь Мо лишь пробормотала это про себя и быстро передала телефон Хэ Синъе.

Только тогда Чжао Цзэ заметил, что в доме есть еще кто-то. Парень на вид был ростом около метра восьмидесяти пяти, в его взгляде читалась гордость, но говорил он при этом предельно вежливо.

Хэ Синъе кивнул:

— Не волнуйтесь, я позабочусь о Вэнь Мо.

Вэнь Мо уставилась на него. Что мама ему сказала?

При отце она постеснялась выхватывать телефон и могла лишь ждать, пока Хэ Синъе вернет его.

Когда она получила телефон обратно, разговор уже был завершен.

Ее ясные миндалевидные глаза были полны обиды. Она смотрела на него, безмолвно требуя объяснений.

Хэ Синъе скривил губы:

— Тётя велела тебе сегодня хорошо отдохнуть дома, а завтра утром сварить ей кастрюлю жидкой рисовой каши. Еще сказала, что ты боишься грома, и попросила меня составить тебе компанию. Тётя устала и хочет спать, поэтому повесила трубку.

— Мне уже пятнадцать лет, я давно не боюсь грома, — Вэнь Мо выпрямилась и фыркнула.

Кажется, боязнь грома не зависит от возраста.

Но Хэ Синъе не стал спорить и повернулся убирать посуду.

Чжао Цзэ закончил наблюдать, уже составив определенное мнение.

Судя по тому, что он успел увидеть и услышать, парень был хорошо воспитан и уравновешен. Возможно, внешне он и казался немного легкомысленным, но некоторые черты, уже въевшиеся в характер, чувствовались сразу.

Тем не менее, он все еще не был знаком с ним близко, и оставлять дочь с незнакомцем было тревожно.

Спускаясь вниз с сумкой с одеждой, Чжао Цзэ поздоровался с Бабушкой Дин и попросил ее подняться и побыть с Вэнь Мо эту ночь.