Жун Мань поспешно прикрыла рот своей болтливой дочери.
— Тсс! Девочкам не пристало говорить о… этом! — прошептала она. — Поменьше болтай.
— Но ты сама сказала, что чем больше… тем больше нам повезёт! Разве нам ещё не достаточно повезло?
— Тсс!
Жун Мань уже начинала бояться. В этом возрасте дети как губки впитывают всё услышанное, хорошее и плохое, а потом выдают это в самый неожиданный момент. Взрослым за ними не угнаться.
К счастью, Лян Янь не стал ругать Жун Синь, но заметно ускорил шаг.
*
Приведя их в особняк, Лян Янь, словно охранник, остался у входа, а мать с дочерью так и стояли, растерянно оглядывая роскошный интерьер.
Через некоторое время с лестницы спустился статный мужчина.
Идеально скроенная рубашка облегала его мускулистое тело. Уже по одним линиям плеч было видно, что этот человек регулярно тренируется.
Его лицо с волевыми, чёткими чертами выражало властность и уверенность. Пронзительный взгляд тёмных, как полночь, глаз, казалось, видел людей насквозь. Стоило встретиться с ним взглядом, как будто попадаешь в сети, из которых невозможно выбраться.
— Вы наконец-то пришли, — произнёс он.
Его голос был приятным, как выдержанное вино, но взгляд оставался холодным.
Если бы Жун Мань не повидала на своём веку столько мужчин, она бы, наверное, попала под его обаяние.
Му Чэн перевёл взгляд на Жун Синь.
— Это ваша дочь?
Жун Синь почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом и спряталась за маму. «Он, конечно, красивый, — подумала девочка, — но почему мне кажется, что он хочет меня съесть? У него какой-то странный, пронизывающий взгляд. У меня мурашки по коже!»
Му Чэн, казалось, был доволен её реакцией. Уголок его губ дрогнул в едва заметной улыбке, но взгляд не потерял своей остроты.
Цзин Инь тоже иногда улыбался одной стороной губ, но его улыбка была мягкой и тёплой, как весенний ветер. Улыбка же Му Чэна была опасной, от неё становилось тревожно, как в детективном фильме.
— Вы очень похожи на свою маму.
Жун Синь, держась за мамину юбку, высунула голову.
— Я… я знаю, не нужно мне это говорить.
«Нет, этот дядя и правда страшный, — подумала она. — Я не могу смотреть ему в глаза».
«Система: Не бойся его, это твой второй папа».
Жун Синь ошеломлённо посмотрела на Му Чэна.
«Дядя Осьминог, ты серьёзно? Зачем ты нашёл мне такого жуткого второго папу?! Он будто невзлюбил меня с первого взгляда. Смотрит так странно, что у меня волосы дыбом встают!»
Жун Синь потёрла руки, покрывшиеся мурашками.
Му Чэн перестал пугать девочку и обратился к Жун Мань:
— Госпожа Жун, вы прекрасно выглядите. Должно быть, живёте счастливо и беззаботно. Я вам завидую.
Жун Мань решила, что он издевается.
— Господин Му, вы шутите. Я живу обычной жизнью. Главное — чистая совесть.
— Так вы ещё и про совесть знаете? Удивительно, что вы вообще можете говорить о чистой совести. Похоже, у вас её совсем нет.
В словах Му Чэна звучала всё большая агрессия, и даже Жун Синь поняла, что перед ними точно злодей.
Но Система утверждала, что это её второй папа. Интересно, можно ли обменять такого вредного папу?
Жун Мань, совершенно не понимая, о чём он говорит, взяла Жун Синь за руку и повернулась, чтобы уйти.
— Госпожа Жун, вы всё та же. Уходите, не оглядываясь, исчезаете без следа, не думая о чувствах других людей.
— Что? — обернулась Жун Мань.
Му Чэн приближался к ней, и от него исходила такая аура, что Жун Мань невольно отступила.
Она уже стояла у самой двери, когда Му Чэн поднял руку и провёл ею возле её уха.
«Не к добру это, — подумала Жун Мань. — Похоже, я нарвалась на одного из тех богатеньких извращенцев. И это при моей дочери!»
Жун Мань уже приготовилась к тому, что он прижмёт её к стене, но вместо этого Му Чэн бросил ей какую-то бумагу.
— Посмотрите, сколько вы должны нашей семье.
Жун Мань с недоверием подняла бумагу. Увидев, что в графе «должник» указана её собственная студия, она начала что-то вспоминать.
Когда-то её агентство, Фэйшэн Энтертейнмент, позволило ей открыть собственную студию, но вскоре после этого она ушла из кино, чтобы родить ребёнка, и студия фактически перестала существовать. Она слышала, что какой-то инвестор вложил в неё деньги, но никогда его не видела. Кто бы мог подумать, что это окажется такой крупный инвестор.
— Мне очень жаль, что вы понесли убытки, но у меня были причины…
Му Чэн не дал ей договорить.
— Меня не интересуют ваши причины. Меня интересуют ваши долги.
— Но я…
— Не можете заплатить? — Му Чэн посмотрел на Жун Синь. — Тогда отдадите в счёт долга будущее вашей дочери.
Руки Жун Мань разжались, и бумага упала на пол.
Жун Синь наклонилась и, загибая пальцы, начала считать нули.
Единицы, десятки, сотни, тысячи, миллионы… шестьсот миллионов!
Она пересчитала дважды — всё те же шестьсот миллионов. «Ничего себе! — подумала девочка. — Может, этот второй папа — какой-нибудь ростовщик?»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|