Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Агент, пробывший без сознания почти полдня, наконец очнулся и увидел, что Цзин Инь разговаривает с кем-то по телефону с суровым выражением лица.

— Да, именно она. Беспокою вас, режиссёр Лу.

Когда он повесил трубку, агент недоверчиво спросил через кислородную маску:

— Ты разговаривал с режиссёром Лу? Разве ты не говорил, что никогда не связываешься с режиссёрами?

Цзин Инь смог занять место лучшего актёра, с одной стороны, благодаря своему непревзойдённому актёрскому мастерству и силе, а с другой — потому что ему не нравились негласные правила съёмочной группы, и он никогда не общался с режиссёрами сверх того, что касалось непосредственно игры.

Проблема была в том, что актёрское мастерство Цзин Иня было настолько хорошим, что ему не нужно было ни у кого консультироваться, в результате чего он действительно никогда не связывался с режиссёрами.

— Очнулся? — Цзин Инь помог агенту снять маску, как велел доктор.

Агент схватил его за руку:

— О чём ты говорил с режиссёром Лу?

— Ничего особенного, просто порекомендовал режиссёру Лу актрису, — его тон совершенно не изменился, будто он говорил об обыденной вещи.

Но агент уловил в этом необычный подтекст.

— Только не говори мне, что речь о женской роли второго плана в «Национальной первой любви». Эту роль давно уже разыгрывают между собой два крупных спонсора, куда уж тебе рекомендовать.

Цзин Инь по-прежнему не изменился в лице:

— Я сказал ему, что если роль второго плана достанется не ей, то пусть и на главную мужскую роль ищут другого актёра.

— ???

Агент был потрясён.

Кто же эта святая личность, ради которой ты готов идти на такие крайние меры?!

* * *

После ужина Жун Мань нашла в телефоне несколько предложений работы в массовке. Одно из них было на сегодня, 120 юаней за вечер.

Связавшись с ответственным лицом, она тут же получила подтверждение и указание прибыть на съёмочную площадку через час.

Жун Мань неосознанно воскликнула «О, да!», но тут же почувствовала себя виноватой.

Она радуется работе в массовке за 120 юаней? А ведь когда-то она была лучшей актрисой с гонорарами в десятки миллионов.

Увидев, что она взяла сумку и собирается уходить, Жун Синь спросила:

— Мама, ты куда?

— Мама идёт на работу, заработает денег и купит тебе мороженое.

Жун Синь посмотрела на тёмное небо за окном, её глаза наполнились грустью:

— Уже поздно.

Жун Мань поцеловала дочь в лоб. Хотя ей было неспокойно оставлять Жун Синь одну дома, ей приходилось прогибаться ради куска хлеба.

【Скажи маме не двигаться!】

Система Управления Временем снова вышла на связь.

На этот раз Жун Синь даже не стала спрашивать причину, спрыгнула со стула и схватила Жун Мань за руку:

— Мама, нельзя идти! Если пойдёшь, попадёшь в аварию!

Жун Мань:

— А?

【Система: А?】

— Съёмочная площадка рядом с домом, я дойду пешком. Какая авария? Тьфу-тьфу-тьфу, каркуша, не говори глупостей.

— Я не говорю глупостей!

Жун Синь расплакалась от волнения. Раньше Дядя Осьминог не разрешал Старшему папе ехать, но Старший папа не послушался, и в итоге едва спасся.

Если с мамой тоже что-то случится, как она будет жить одна?

【Система: Кто сказал, что твою маму собьёт машина, если она выйдет? Ты точно её родная дочь?】

— Разве не ты сказал?

【Система приложила руку ко лбу: Я говорил про твоего Старшего папу. Твоей маме повезло гораздо больше. Нельзя ей выходить, потому что скоро она выиграет крупный приз, а если будет на улице, то пропустит звонок.】

Жун Синь наконец успокоилась и объяснила причину Жун Мань, но та совершенно не поверила.

— Я не покупала лотерейный билет, какой ещё крупный приз? — Она высвободила свою руку из хватки дочери. — Синьсинь, будь умницей, мама скоро вернётся.

Хотя она так сказала, Жун Мань знала, что вернётся, скорее всего, под утро. Подумав, что у неё ещё есть немного времени, она села, чтобы побыть с дочерью.

Примерно через десять минут у Жун Мань зазвонил телефон.

— Алло, это госпожа Жун Мань? — Голос на том конце провода был очень вежливым.

Жун Мань подумала, что это звонит ответственный за массовку, чтобы поторопить её, схватила сумку и быстро ответила:

— Да, это я. Я уже иду.

На том конце провода помолчали.

— Прошу прощения, госпожа Жун.

Услышав «прошу прощения», сердце Жун Мань ёкнуло. Неужели её даже в массовку не берут?

Но то, что она услышала дальше, заставило её глаза расширяться от изумления всё больше и больше.

— Я главный режиссёр «Национальной первой любви». Тот ассистент режиссёра оказался непрофессионалом и перепутал результаты прослушивания. Роль второго плана, на которую вы пробовались, идеально вам подходит. Вам удобно завтра присоединиться к съёмочной группе?

Жун Мань не могла поверить своим ушам:

— Простите, что вы сказали? Я действительно прошла прослушивание?

Вспомнив, как её дочь только что сказала, что она выиграет крупный приз, она подумала: неужели этот ребёнок — пророчица?!

Но, глядя на невинное личико Жун Синь, казалось, что та ничего не знает.

Убедившись, что не ослышалась, Жун Мань поспешно согласилась.

Затем режиссёр сказал ещё кое-что удивительное:

— Вы можете взять с собой дочь. Маленькой девочке одной дома довольно небезопасно.

Жун Мань была бы только рада взять дочь с собой. Она не ожидала, что режиссёр окажется таким внимательным, и рассыпалась в благодарностях.

Закончив разговор с режиссёром, она поискала информацию в интернете и обнаружила, что этот режиссёр — друг того, с кем она когда-то работала.

Значит, бывший коллега помог навести мосты. Тогда всё сходится.

Жун Мань отложила сумку и достала чемодан.

— Синьсинь, завтра мама возьмёт тебя на съёмочную площадку. У мамы будет роль!

Когда она говорила о роли, её глаза сияли.

— О, да! — Жун Синь была вне себя от радости. Она тут же достала свой маленький чемоданчик и начала укладывать в него одежду.

— Дядя Осьминог, ты такой классный! Ты всё угадал! Ты умеешь предсказывать будущее?

【Система самодовольно: Нет. Прошу называть меня Мастером Управления Временем.】

На следующее утро мать и дочь, каждая с чемоданом в руке, в тёмных очках и с сумками LV из закромов, действительно выглядели как возвращающиеся большие звёзды.

Семья Жун Синь жила недалеко от киностудии Хэндиань. Она часто слышала от мамы рассказы о её славных днях съёмок в Хэндиань: как она была занята, носилась по всей площадке и могла уехать только через год с лишним.

В её воображении Хэндиань был сказочным дворцом, полным мороженого и конфет, поэтому он и привлекал всех.

Но стоило ей войти на съёмочную площадку, как прекрасный мыльный пузырь лопнул.

Снаружи люди сидели на корточках на лестнице и ели из ланч-боксов, внутри — сидели на железных стульях и ругались. Ни одного человека, хоть как-то связанного с прекрасным, она не увидела.