Часть 2

Лян Фанхуа долго сидела одна в комнате, размышляя, и наконец придумала имя для своего зятя, а заодно и для дочери (Оплодотворенная яйцеклетка: Хнык-хнык~~~ Еще и заодно!). Она поспешно выбежала во двор, чтобы поделиться своим достижением. От этого бега у Ван Кунганя чуть душа в пятки не ушла: «Бабушка моя! Моя маленькая бабулечка еще у тебя в животе! Осторожнее». Лян Фанхуа же беззаботно хлопнула себя по животу: «Ничего! Все в порядке!» Ван Кунган, пережив два таких потрясения, чуть не потерял сознание!

Лян Фанхуа подбежала к Гао Сянлинь и Лу Янфэну и объявила: «Моего зятя будут звать Лу Цинхань». Затем повернулась к Ван Кунганю: «А нашу дочь назовем Ван Иньюнь!»

Остальные трое остолбенели и в один голос спросили: «Почему?»

Лян Фанхуа великодушно объяснила им: «Ты подобен древнему Будде, безмятежному перед лицом времени. Я же металась из стороны в сторону, искала повсюду, но, увидев тебя, обрела покой. Словно февральский прохладный ветерок, согретый дымным ароматом курильницы». Лян Фанхуа погрузилась в фантазии: «Жил-был один принц, которого с детства не любил император. Несмотря на его таланты, его не ценили, а его мать-наложница стала жертвой дворцовых интриг. Когда он узнал, что его мать погибла по замыслу отца-императора, стремившегося сохранить баланс сил при дворе, вся теплота исчезла из его сердца. С тех пор принц стал холодным, сдержанным и безжалостным. Чтобы отомстить за мать, он шаг за шагом плел интриги. И тут появилась главная героиня!!! Своим уникальным теплом она вывела главного героя к свету. Умирая в старости, они поклялись встретиться в следующей жизни. Как февральский прохладный ветерок, согретый дымным ароматом курильницы. Ах! Как идеально!!!»

Услышав выбранное стихотворение и выдуманную Лян Фанхуа историю, лица троицы почернели! Посинели! Побагровели! Жилки на висках задергались! Тогда Лян Фанхуа вскрикнула: «Ай-ой! Если вы не согласитесь, у меня живот разболится! Моя дочь вас возненавидит!»

Ван Кунган тут же подскочил к ней с беспокойством, а у Гао Сянлинь и Лу Янфэна все еще подергивались жилки! Ван Кунган, хоть и волновался за жену, все же не сдавался: «Почему Иньюнь? Это же просто клубок дыма». При этих словах лица Гао Сянлинь и Лу Янфэна тут же прояснились. Они подумали: «Эх! Хоть эта сумасшедшая и напророчила сыну и себе такую ​​мрачную судьбу, но имя хотя бы человеческое. А ее собственная дочь стала дымом, да еще и клубком!»

Лян Фанхуа это не понравилось. Она надула губы и сердито посмотрела на Ван Кунганя: «Невежество – страшная сила!!! В этом есть красота! Красавица, рожденная в густом тумане». Говорят, что простаки иногда бывают на удивление правы. Ван Иньюнь, спустя семь месяцев после «контрреволюции» Лу Цинханя, приняла его эстафету и родилась одним туманным весенним утром!

Дни пролетали незаметно под аккомпанемент фантазий Лян Фанхуа, закатывания глаз Ван Кунганя, искаженных лиц Гао Сянлинь и Лу Янфэна и плача двух младенцев!

Снова стояла туманная погода. Мальчику из семьи Лу было два с половиной года, девочке из семьи Ван – два.

— Хнык-хнык~~~~~ Мама Ван, Ван Иньюнь опять меня ударила! — Лу Цинхань, прикрывая голову руками, пожаловался Лян Фанхуа.

— Ван Иньюнь!!! Ты опять обижаешь своего старшего брата? — Лян Фанхуа, увидев слезы Лу Цинханя, почувствовала, как у нее защемило сердце. Она тут же разгневалась и замахнулась на Ван Иньюнь.

— Ай! Убивают! — Ван Иньюнь, поняв, что дело плохо, бросилась наутек. Топ-топ-топ – она выбежала из дома, но… куда неопытному серому волчонку тягаться с тысячелетней лисой-оборотнем! Ван Иньюнь не пробежала и двух шагов, как оказалась в воздухе! Ее попе снова досталось пару шлепков!!!

— Эрма! Эрба!!! Бьют! Это незаконно! Убивают! — Ван Иньюнь болтала в воздухе ножками и не переставала кричать, взывая о помощи к Лу Янфэну и Гао Сянлинь.

Господин и госпожа Лу спокойно сидели в доме, щелкая семечки. Услышав крики о помощи, они лишь беспомощно покачали головами. Три раза в день – это уже вошло в привычку!!!

Ван Иньюнь, увидев, что никто не спешит восстанавливать справедливость, благоразумно замолчала!!! Тут же на ее лице появилась невероятно глупая улыбка, и она молниеносно чмокнула свою матушку: «Мама, я была неправа!»

Лян Фанхуа тут же с отвращением отстранилась от этого маленького демона: «Нечего тут тошноту на старушку-мать нагонять!!!» Да уж! Когда другие дочки капризничают, это может быть до смерти мило, но когда сюсюкает Ван Иньюнь, это может вызвать тошноту, несмотря на ее все еще очаровательный возраст.

Лу Цинхань, который до этого наблюдал за сценой, увидев, как Ван Иньюнь снова беспорядочно целует людей, тут же помрачнел, лицо стало непривычно серьезным для его возраста. (Ван Иньюнь: Мамочки! Лу Цинхань, я же просто свою родную матушку целую! Лу Цинхань: Ты можешь целовать только меня!)

Ван Иньюнь провела свои дошкольные годы, лазая по деревьям, дерясь и бросаясь земляными «бомбами», а Лу Цинхань – под видом учебы, на самом деле присматривая за своей будущей женой. Лу Цинхань и сам был в смятении. Видеть Ван Иньюнь было досадно, но не видеть ее – еще хуже.

Она была властной и неразумной, любила драться и ругаться, лгала, обижала и старших, и младших, была ленивой и нетерпеливой… Множество недостатков раздражали до невозможности. Но рядом с ней Лу Цинхань иногда был счастлив, а иногда она проявляла и доброту… хотя такие случаи были редки.