Глава 3. Я что, женоподобный?

Налететь на него было, конечно, неправильно, но Сун Ижань действительно не сделала это нарочно.

Этот мужчина вел себя слишком грубо. Да кто он такой, чтобы так себя вести? Его семья в курсе, какой он высокомерный?

Самовлюбленность — это болезнь, ее нужно лечить!

Сун Ижань, опираясь на стену лифта, поднялась и ответила ему таким же презрительным взглядом.

— Дяденька, вы настолько привлекательны, чтобы я на вас бросалась? Взрослый мужик, а носит футболку с таким глубоким вырезом. Вы либо скрытый извращенец, либо женоподобный. Лучше бы вам поискать себе парня.

Цзи Цзэ чуть не взорвался от слов Сун Ижань. Что не так с его внешностью? Он же просто красавчик! Такой мужественный мужчина, как он, никак не может быть женоподобным. К тому же, он на все сто процентов гетеросексуален!

— Повтори!

— Хе-хе, — усмехнулась Сун Ижань. Увидев, что лифт приехал на десятый этаж, она сняла туфли, гордо подняла голову и вышла. Перед тем как двери закрылись, она бросила на Цзи Цзэ презрительный взгляд, словно находиться с ним в одном лифте было для нее оскорблением.

Цзи Цзэ едва сдерживал гнев. Он хотел выскочить за Сун Ижань и устроить ей разнос, но в этот момент к лифту подошли другие люди, и ему пришлось остаться на месте. Он смотрел вслед Сун Ижань, и его лицо было искажено гримасой ярости.

Сун Ижань, только что шедшая с гордо поднятой головой, словно королева, как только двери лифта закрылись, тут же изменилась.

— Ой, как больно! — простонала она, ковыляя к офису. — Больше никогда не надену эти каблуки.

Сун Ижань работала в отделе планирования на десятом этаже. Заглянув в офис, она с облегчением отметила, что коллеги остались прежними. С улыбкой она вошла и, как обычно, поздоровалась:

— Доброе утро!

Но вскоре она заметила, что все смотрят на нее с каким-то странным выражением. Никто не ответил на ее приветствие.

Что-то не так?

Она каждое утро здоровалась с коллегами, и они всегда отвечали ей с улыбкой. Что случилось сегодня?

Может, дело в ее изменившейся внешности?

Вдруг они что-то заметили?

Сердце Сун Ижань бешено заколотилось. Она нервно поправила волосы, пытаясь прикрыть ими лицо, и села за свой стол. Не успела она включить компьютер, как перед ней с грохотом приземлилась стопка бумаг.

— Сун Ижань, я знала, что ты глупая, но не до такой же степени! Ты посмотри, сколько ошибок в этом отчете! Сто восемь ошибок! На шестнадцать страниц! В среднем по шесть ошибок на страницу! У тебя в голове опилки вместо мозгов? Или все питательные вещества ушли в грудь?

Это был сарказм по поводу ее фигуры?

Возможно, Сун Ижань не была идеальным сотрудником, но она всегда была очень внимательна. В ее отчетах никогда не было столько ошибок.

— Сестра Линь, вы, наверное, ошиблись. Это не мой отчет, — обратилась Сун Ижань к кричавшей на нее Линь Шуфэнь. Раньше та была очень доброжелательной. Почему сегодня она так взбесилась?

Слова Сун Ижань не только не успокоили Линь Шуфэнь, но и еще больше разозлили ее: — Ошиблась? Сун Ижань, в этой компании есть кто-то еще более бесполезный, чем ты? Скажи мне, хоть раз с тех пор, как ты пришла в компанию, тебе не приходилось кого-то просить прикрыть твою задницу? Только озабоченные идиоты из отдела кадров могли тебя сюда взять. Пустая ты кукла! Переделывай отчет! И пока не закончишь, с работы не уйдешь!

Пока Сун Ижань выслушивала нотации, Цзи Цзэ поднялся на последний этаж. Выйдя из лифта, он увидел мужчину в черном костюме, с золотыми очками и идеально уложенными волосами, который, глядя на часы, произнес:

— Опоздали на одну минуту двадцать три секунды.

Это был Шан Фэннань, секретарь Цзи Цзэ и его бывший однокурсник.

— Ты каждый день стоишь у лифта и засекаешь время? Не надоело? — бросил Цзи Цзэ, закатывая глаза.

— У тебя недовольный вид. Кто тебя разозлил? — спросил Шан Фэннань. Как ближайший друг и помощник Цзи Цзэ, он сразу понял, что тот не в духе.

— Никто меня не злил, — ответил Цзи Цзэ и направился к своему кабинету. Пройдя несколько шагов, он вдруг обернулся и спросил: — Я что, женоподобный?

Шан Фэннань, не понимая, что на него нашло, поправил очки и, немного подумав, ответил: — По сравнению со мной — да.

— Да пошел ты! — рявкнул Цзи Цзэ и с силой захлопнул дверь кабинета.

Линь Шуфэнь отчитывала Сун Ижань почти полчаса. У Сун Ижань в ушах звенело, она и не подозревала, что сестра Линь может так красноречиво ругаться. Наконец, Линь Шуфэнь, видимо, устав, бросила последнюю угрозу и ушла.

В ушах Сун Ижань наконец-то наступила тишина. Честно говоря, она все еще была в шоке. Как так получилось, что после одной ночи сна изменилась не только она сама, но и все вокруг? Сестра Линь, которая была ее лучшей подругой в офисе, теперь относилась к ней хуже всех.

Сун Ижань горько усмехнулась. Она надеялась, что работа поможет ей забыть о произошедших переменах, но вместо этого все стало только хуже.

Она углубилась в изучение отчета. Все ошибки были обведены красной ручкой. Ярко-красные кружки на белой бумаге резали глаз. Сун Ижань взглянула на отмеченные места и поморщилась. Ошибки были настолько глупыми, что неудивительно, почему сестра Линь так разозлилась.

Сун Ижань открыла рабочий диск, чтобы исправить файл, но в тот же миг остолбенела. Где нужный документ? Что за бессмысленные названия файлов?

Сейчас она чувствовала себя так же, как утром на кухне, увидев гору грязной посуды и переполненное мусорное ведро.

— Ладно, Сун Ижань, ты снова победила, — пробормотала она, показывая себе большой палец.

— Какие же хлопоты, — произнесла Сун Ижань свою любимую фразу и начала открывать файлы один за другим, пытаясь найти нужный. После долгих поисков ей это наконец удалось.

В этот момент к ней подошел коллега, воспользовавшись отсутствием Линь Шуфэнь.

— Жаньжань, тебе помочь?

— Не нужно, — покачала головой Сун Ижань.

Она не знала, какой была «Сун Ижань» в глазах коллег, но лично ей не нравилось просить о помощи в работе. Тем более, что нужно было всего лишь исправить ошибки. Она еще не настолько беспомощна.

— Не бойся сестры Линь. Она ушла на совещание наверх, вернется часа через два-три.

— Правда, не нужно, Сюй Кэ, спасибо, — ответила Сун Ижань.

Сун Ижань не видела в своих словах ничего обидного, но Сюй Кэ схватился за грудь, изображая смертельную обиду.

— Жаньжань, ты меня что, невзлюбила?

— Нет, конечно.

— Обманываешь! Ты точно меня невзлюбила! Раньше ты называла меня Милашкой, а сегодня — по имени.

Сун Ижань, которая как раз пила воду, поперхнулась и обрызгала компьютер.

Мамочки, неужели я была такой сентиментальной?

Сюй Кэ был ростом метр девяносто два, с квадратным лицом, крепкого телосложения, с густой бородой и грубым голосом. Кроме иероглифа «кэ» в имени, в нем не было ничего «милого».

Как можно называть такого здоровяка «Милашкой»?