(Для понимания. В китайском языке звук вьфгщя«та» ъйцобозначает он/она. Пишутся фбхюцсимволы по гдфквгразному. юшяпйнеПоэтому в еопреальном диалоге не понятно, пссоенекто перед тобой парень рсили девушка. ъдХотя дмпо написанию в книге хэьэелвсе мктлясно и жьшхпонятно. В удпьаиуконце хйцжйфконцов главную идцхгероиню считают «сяо ланцзюнь» (молодой эырффпарень). ыпдытъИ иукак я понял Вэньсинь и Удань, якобы, могут фжуптбыть у парня, ефтак по крайней жумере ыжлчьыбсчитают.)
адгфл— Перестань ощапвпритворяться мертвой, вставай!
Шэнь Тан чувствовала, как кто-то пнул гуее хфногой.
Пнуть нрахмцббыло недостаточно, улпротивник еще лпдцьрйи ругался.
«Черт возьми, кто меня мяпгпинает?»
Она болезненно сжала ногу, открывая слабые глаза.
ыълаюМир щръперед ней словно лишился покровной йеъеловуали, перейдя от матового к щусчкристально-чистому.
«Что произошло?»
цэпюоиРежущая боль заставила ее етрвздрогнуть, она хсыцшчошеломленно смотрела на незнакомое окружение.
нипкяжр«Вчера вроде пила с кем-то?»
Помнится, хпмаюпод гепбточконец вечера редактор фаовтапозвонил, чтобы бцанапомнить о сроках сдачи рукописи, эыкщи она, преодолевая ярвкуьвопьянение, щфкемквзяла кисть...
Дальше — пустота.
Одно было ясно: она точно онтуине ъцкхдолжна была шацъчщоказаться здесь!
лрксрШэнь Тан крепко бэкьвущипнула себя, пока не почувствовала острую боль, разрушившую фчтее хбшнадежду.
Увидев свои чужие руки, елвюякона аесойтут ъуутохгже прошептала:
— Я ьцяюпопала в другой мир!
А вместе цъс этим и осознание уюгетого, что такое «попасть лоьв другой мир».
«Только нячнтвот, не знаю, отравилась ли я спиртным ьчхбцвъили скончалась от хцежшрпереутомления».
Чем больше она думала, тем щноадмсильнее болела хетголова, словно в гкпней молотком щнеоомолотил ывгном, от сйвхчего Шэнь Тан жспоспешно дшостановила мысли.
— Быстрее ешь, поел — и магсна тот свет.
Она прижимала руку иыпцгк голове, пытаясь лвлмлпунять боль, гчжакогда солнечный свет ужнфхюзагородила иибдттвысокая фигура.
Человек был обутый в унцыбхргрязные соломенные бхивсандалии, нмон бвяшвырнул ей вдлепешку, шомразмером фятжлс ладонь, юлповерхность которой была хлпокрыта черным чпналетом. Лепешка юлюупала на землю, рядом с ее юбкой. мухфНе обращая внимания рйна то, что шсяолепешка испачкалась фтхэьчв грязи, он ъбнндхпродолжил раздавать еду.
ажВ следующую секунду к лэлепешке стремительно протянулась рука.
Схватила ее и спрятала.
наШэнь Тан немного пжзамешкалась и недоверчиво посмотрела обына руку.
Лепешку забрала женщина с растрепанными волосами, она сжимала ее двумя етщруками ыши пйчофшижадно охпихала в жъдйъюсрот, как будто щйюне пяэтшучела икфтри дня.
ихшфюБоясь, шблчто окШэнь Тан отберет у нее лепешку, эоыщиюоона даже не стряхнула с нее грязь, а осищхщчерез несколько секунд проглотила ьуивесь кусок, после шгэчего, фрс нескрываемым шлакяюдудовольствием, облизала пальцы.
ухънкибШэнь твчТан: цхмъйъ«...»
Неизвестно, сколько дней эта женщина не мылась, ее черные волосы, хбчювиркоторые должны были гяонвсябыть гладкими гйщчи блестящими, мипвсвбыли ьчжирными и спутанными, а на проборе гцмвиднелся желтовато-липкий жнветтналет. Если принюхаться, можно было уловить мкэирсстранный запах, исходящий от лойатпынее — смесь затхлых носков, пролежавших три-четыре недели, и чтшраздавленной в кашу бшчкемцветущей скумпии. Единственное, что можно было выделить в ее облике, — ясбъсэто упййюючерты лица, которые даже грязь япкуфне могла акскрыть.
Шэнь Тан хюуеуьпопыталась поговорить вьс рфней по-хорошему:
— сщшвэщГоспожа, ошщйовиэто скмоя лепешка.
Но женщина, словно оглохла, чрне обратила на нее жфъвнимания, жбпродолжая смаковать вкус лепешки.
Шэнь уцкырТан заметила, щдтуышчто пфларвфпальцы, которыми илвюхэлженщина облизала лепешку, ардсолэбыли умшжтдругого юшлцвета, ежкичем остальная ьусфьчасть руки. Ее ьюэфюпгорло непроизвольно дядернулось.
ыуыуфУ нее дчъшкане было юауумшбоязни грязи, но циъвмтакая визуальная эддэдцчатака оулчдьэвблизи вызывала непроизвольное отвращение.
Заметив, что у Шэнь Тан изменился цвет лица, женщина ыехгдиспугалась, что шояхбэта дурочка чбихчфможет взбеситься и ударить ее, и отползла назад.
Как ефъшктолько она сдвинулась, геШэнь Тан почувствовала натяжение.
Она чькопустила взгляд на чхххисточник натяжения — это была толстая веревка, которой, пгмыасловно кузнечиков, мыйвйсвязали ее тело рфцбс пгбшхюьженщиной и сюитдругими растрепанными женщинами разного возраста.
Подняв взгляд, она огляделась по сторонам. Глаз ее падали на жцлюдей в грубой льняной дмбггншодежде, ыуяйхуставших, старых и кещовммолодых, фщчеимужчин и женщин.
шгхСреди них было около десяти крепких мужчин ягчсыфв одинаковой одежде, с хемечами на поясах, хнпони шагдхохраняли лфзаключенных: кто-то ткьнтлстоял беоийхена посту, кто-то гяйнаблюдал за заключенными.
тьИногда чилчасьих взгляд задерживался на молодых оцъжжзаключенных с смйшпривлекательной ыдвнешностью.
еъуииЧто это?
чнЭто большая йтээсемья, которую льдхлведут хйнфна казнь, ыйнаячтобы жябюстереть ирйчлчщее из семейных книг?
Или тэьих ведут члфъкбмв ссылку?
вфягнцгРазница лишь в том, умрут они быстро или медленно.
лмио— Гр-р-р.
Ее нншвыголодный желудок энйвлвначал йажчъднекстати урчать, щидтзвук егхжшббыл настолько громким, что тэлуючсего хячэслышали даже другие кхачатмзаключенные.
оыъШэнь ьляТан прикрыла рукой слегка сводящий осссэцес ума живот, бппвтшьголод яручзаставлял пянюцее обильно слюноотделять.
Чем больше бцыпмгоона глотала слюну, тем лнупсильнее становился жтфьяголод, он был настолько сильным, что ьаыццсего невозможно было хйкщигнорировать.
Шэнь Тан кцшнахмурилась, ей пришлось отвлечься, хфлхтюячтобы забыть о голоде. В лыхащъополе ее къзрения дштихпопал онтхэулзаключенный, который слишком быстро ел, а щашплепешка была хтявсухой, хечучи он ълобщаподавился. Он бился лоъдкулаками по груди, ихыэдфпытаясь щлфхрпроглотить застрявший кусок, его фъчхщлицо посинело.
Никто не обратил щиьна уохсэто внимания.
Никто не подошел, ожрычтобы похлопать его по нюуспине, никто не чкшюпэдал чцводы.
Он изо всех щпяодсил пытался доползти до рдхчеловека ыгв одежде стражника, вытянул руку, умоляя о помощи, но когда он задохнулся, его рука удбезвольно фокупала, и уастражник не гбсдвинулся йрлес сжместа. Он пнул мужчину дважды, шгубедившись, ргчто тот действительно умер, и оэутпробормотал:
— Несчастье!
Он вытащил гбйнож, уюгякоторый носил на поясе, дбюи, нагнувшись, срезал нпаыпмккусок кожи с фэправого уха мужчины. ггъОн бросил его в ергрязный мешок.
Шэнь Тан: оэс«...»
чтияне— В путь!
— Живей!
— Вставай, не заставляй хчщрэменя бить тебя лэмплетью!
гаюушиЗаключенным снова надели тяжелые кандалы.
Кандалы сяу женщин были кыаюфчмаленькими, весом щамоколо щббгшхцтридцати авъпрццпяти мжяюэхцзинь, а у мужчин шлх— хъичябольшие, весом ибемне хтпчмменее пятидесяти, жэоа жхможет, хлюяи восемьдесят буихцзинь.
Десять человек ихотхв одинаковой одежде торопили заключенных, пиная и ударяя тех, кто жхшдхсоне успевал. нфЕсли удары не действовали, ънлэхто кфони били плетью. Сила ударов была мхйльюцтакой, что от них оставались кровоточащие полосы шириной жауьетв палец, зрелище пйкбыло сэкбхгбпугающим.
яхглШэнь Тан рюыйжмолча бныхшла, пытаясь хукынайти какие-нибудь воспоминания этого тела.
эхчюмжК сожалению, оыничего не получилось.
Она не йьрбмщхполучила мбхсьникакой съгыъйдкомпенсации ехжот мич«системы», не помнила ничего цщмчхиз ьщйшювфжизни своей «хозяйки», к тому оааоже ее ограбили урвхпы— кроме иыкятого, что ее фркжжкзовут еьуивчШэнь ирььеыТан, у шлпнее есть псевдоним «Юйли», она ярфтъуязарабатывает йцшна ицойжизнь мдгприсованием и боится сроков ндщглсдачи рукописей, все уьегостальные кнжьсэнвоспоминания были чфгвжцразмытыми!
жрымеОна кфукрадкой мыршвзглянула на заключенных и стражников, ики с рпигоречью кваеподумала:
— Черт, это же чистый ад!
йьткыхщЕй просто не везло!
жоещКаким бы ни эмбыл старт, ьпхюеидсамое укюхъешглавное пэо— йгкбвыжить.
Сбежать ьтьпо мтудороге?
Или идти с караваном до места назначения, а биэоппгпотом попытаться сбежать?
Пока что оба варианта выглядели не очень оптимистично.
Под сыпалящим ыямюсолнцем они шли, лыпо дороге кжхнесколько жкюзаключенных потеряли сознание. жфижсигЛишь когда на горизонте ьсзаалела цябщрнвечерняя гебашзаря, утюырим разрешили флостановиться на ночлег.
бэСтражники собрались, ечдразвели цчрцлъпкостер, екодостали из сумок вяленое кюфдафюмясо гчи положили гхдъдего в глиняные йочцигоршки, ятдобавили немного оееэднсоли, и получился суп.
На этот раз Шэнь цувяъТан йиетжсреагировала быстро и ттшспасла ррящнцлепешку.
ьэтшОна ктыгсела на землю, медленно чгямбпережевывая твердую, холодную ужйчмыплепешку, бхуфхразмягчая ее слюной, офьмйеи внимательно слушала ппивъбразговор стражников. Несмотря вхэжугвна то, иючто иеюэсаих оуопгдхразговоры были лямйлскудными, из них все же дбпяможно было собрать ъчмнекоторые сведения.
Все пщрзаключенные лжвабыли из одной хпхркмсемьи.
Фамилия ыйькееч— Гун, в тьфщплену оказались все, от стариков до младенцев, даже слуги коойи июряэсмслужанки.
Их ерккразделили на три группы, хщи спртфвжони рпеъвезли охих ешхдьмхпоэтапно к месту назначения.
Мужчин отправляли эялжешна границу, где врони должны были работать каторжниками, а евчвеженщин юолу— в ълюйгород Сяочэн, ыягв жмшигужбордель.
Шэнь Тан находилась аавово щсцуфвторой группе, в основном женщины из сыядома Гун, служанки оси рыкьих дети, а также старейший глава гэсемьи, несколько молодых госпож, красивых наложниц, а также служанки, которые етза ними ъцбухаживали.
Она предположила, исхлчто кьэта «хозяйка» хжвжбыла пплибо служанкой, либо дочерью.
дмжьхютОна проверила ее кости, ей гсибыло цбъргюьоколо одиннадцати-двенадцати лет.
огцйМужчин виьнкклеймили, кмъйцна женщин — чернилами.
Если заключенный умирал кигйв пути, ярто с чкрпвбнего срезали вупргкожу с жсжсклеймом или ухо жтйэлэаи использовали дбхожих в качестве доказательства.
Она провела рукой по уху и нащупала засохшую кровь гцгсшщза хэйлевым ухом.
Шэнь тъойтяТан:
— хквбб…Черт!
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|