Глава 1. Часть 2

— Да, никак не могу найти юристов. Головная боль,

— ответил Линь Синьжуй.

— С твоими заоблачными требованиями какой юрист в здравом уме согласится у тебя работать? Может, немного снизишь планку?

Линь Синьжуй промычал что-то невнятное в знак согласия. Чжоу И продолжил:

— А может, тебе поискать партнера? Иначе когда твоя фирма начнет получать дела?

— Где же мне его искать? — с отчаянием в голосе спросил Линь Синьжуй. — В Пекине у меня почти нет знакомых. Самый близкий друг — это ты, а ты же архитектор.

— Что, архитекторы чем-то хуже?

— Да нет, я, наоборот, вам завидую.

На другом конце провода воцарилось молчание, а затем Чжоу И спросил:

— Синьжуй, не хочешь заглянуть в Пятнадцатую школу?

Линь Синьжую показалось это странным. Почему Чжоу И вдруг вспомнил о Пятнадцатой школе? Раньше он постоянно говорил о Первой школе Янчэна. Хотя они проучились в Пятнадцатой школе четыре года, Чжоу И никогда о ней не упоминал. «Что-то тут не так», — подумал Линь Синьжуй.

— Говори, что задумал?

Раскрытый Чжоу И сразу перешел к делу:

— Помнишь Старину Хэ из Пятнадцатой школы?

— Я его до конца жизни не забуду, — ответил Линь Синьжуй. — Вспомнил, как он конфисковал у меня два телефона, пообещав вернуть после выпуска. Жаль, что я так и не доучился там.

— Позавчера, в первый день учебы, я случайно встретил Старину Хэ. Представляешь, мы с его дочерью оказались в одном классе!

В этом году Чжоу И поступил на первый курс. Линь Синьжуй был его ровесником, и по идее, даже если бы он учился по программе бакалавриата, магистратуры и докторантуры, то уже должен был бы закончить учебу и начать стажировку. Но Чжоу И долго болел и взял академический отпуск. Он решил пересдать экзамены три года назад.

Линь Синьжуй думал, что Чжоу И закончит университет за границей, но тот поступил в китайский вуз. У обоих были свои причины вернуться, и они не обсуждали это друг с другом до возвращения. Наверное, это и называется «братское взаимопонимание».

Линь Синьжуя поразило, что дочь Старины Хэ уже учится в университете. Время летело так быстро. Он помнил, как впервые увидел ее еще школьницей, когда Старина Хэ привел ее на вечерние занятия в их класс.

Видя молчание Линь Синьжуя, Чжоу И продолжил:

— Старина Хэ сказал, что через пару дней будет юбилей Пятнадцатой школы, и пригласил нас. Пятидесятилетие все-таки, говорят, будет грандиозное празднование. Пойдешь?

Линь Синьжуй, не раздумывая, отказался:

— Я сейчас очень занят, не смогу.

— Но я уже пообещал Старине Хэ, что приведу тебя. Как я теперь ему объясню твое отсутствие?

— На юбилей приглашают успешных людей. Мне с моими достижениями как-то неловко туда идти.

— Не скромничай, братан! Ты же был легендой Пятнадцатой школы! Твоя фотография до сих пор висит на стене почета. И что значит «с моими достижениями»? Закончил престижный международный университет с двумя дипломами, в таком молодом возрасте открыл свою юридическую фирму…

— Ладно, ладно, уговорил, хватит меня расхваливать. Мне уже не по себе, — перебил его Линь Синьжуй. Раньше такие похвалы радовали его, но не сейчас. Что толку в былых успехах, если сейчас он не может найти сотрудников для своей фирмы?

— Тогда договорились. Послезавтра в девять утра. Встречаемся у Пятнадцатой школы.

Перед тем как положить трубку, Чжоу И добавил:

— Там будет и Лян Чэн, тот самый, с которым ты постоянно соревновался за первое место. После твоего перевода он стал лучшим учеником в школе. Слышал, он тоже изучал юриспруденцию. Может, он станет твоим партнером?

Линь Синьжуй помолчал, а затем ответил:

— Я подумаю.

Закончив разговор, Линь Синьжуй решил пойти перекусить. Курьер с едой не приехал, и он отменил заказ.

На улице дул сильный ветер, раскачивая ветви деревьев. Линь Синьжуй хотел вернуться за зонтом, но, достав ключи из кармана, вспомнил, что у него его нет.

Недалеко от его дома был ночной рынок. Если идти быстро, то можно было сходить туда и обратно за десять минут, успев вернуться до дождя.

Он еще не успел выйти из дома, как хлынул ливень. Крупные капли дождя с шумом ударялись об асфальт. Через пару секунд Линь Синьжуй уже промок до нитки. Он огляделся и заметил неподалеку беседку, где можно было укрыться от дождя.

Он побежал к беседке и увидел, что там уже кто-то есть. Девушка в сине-белой школьной форме сидела на земле, подложив под себя книгу, и делала уроки.

Услышав шаги, она обернулась и посмотрела на него, слегка нахмурив брови. В ее ясных глазах читалась настороженность, словно Линь Синьжуй вторгся на ее территорию.

Линь Синьжуй заметил на ее форме надпись «Пятнадцатая школа города Пекина». Неудивительно, что она показалась ему такой знакомой.

Дождь лил как из ведра. Он нашел место и сел. Девушка снова повернулась к своим урокам.

Линь Синьжуй удивился. Дождь начался внезапно, было уже почти одиннадцать вечера. Почему эта девушка до сих пор делала уроки? Ее одежда была сухой, значит, она была в беседке еще до начала дождя.

Он задумался, и вдруг перед ним на землю упал зонт. Линь Синьжуй вздрогнул от неожиданности.

Не дав ему опомниться, девушка сказала:

— Не благодарите. Я не люблю, когда на меня смотрят, пока я делаю уроки.

«Высокомерная и не очень-то вежливая», — подумал Линь Синьжуй о Лу Сиянь. Это было его первое впечатление о ней.

Линь Синьжуй поднял зонт.

— А как же я верну тебе зонт?

Девушка, не оборачиваясь, ответила:

— Положите туда, где взяли. Сюда все равно никто не придет.

— А как же ты доберешься домой без зонта?

— спросил Линь Синьжуй.

— Не ваше дело.

Линь Синьжуй, не церемонясь, раскрыл зонт и вышел из беседки. Пройдя несколько шагов, он обернулся.

— Уже поздно. Иди домой. Девушкам одним опасно гулять в такое время.

Лу Сиянь обернулась. Ее взгляд был по-прежнему ясным, но теперь в нем читалось не настороженность, а раздражение.

— Дяденька, вы слишком много болтаете.

Линь Синьжуй, которого школьница назвала дяденькой, опешил. Он начал сомневаться в своей привлекательности. Перед выходом он специально посмотрел в зеркало и сделал укладку. Почему его вдруг назвали дяденькой? Неужели эта прическа его старит?

— Я выгляжу таким старым? Называй меня «брат».

Сказав это, Линь Синьжуй тут же понял, что сморозил глупость. Просить школьницу называть себя братом — это же извращение!

— Лучше называй меня «дяденька».

Лу Сиянь отвернулась и продолжила делать уроки, пробормотав себе под нос:

— Странный.