Шепот старых снов

Шепот старых снов

(18)

Когда самолет с грохотом коснулся земли, Шэ Цюй решила начать новую жизнь. Она шла по знакомым улицам, не решаясь даже поздороваться с владельцами магазинчиков. Она боялась упомянуть Хэ Юя хоть кому-нибудь.

Возвращаясь из лаборатории в общежитие, Шэ Цюй заметила, что вокруг все ходят парами. Поднялся ветер, и снежинки, подхваченные им, полетели с высокого неба. Они таяли, превращаясь в прозрачные капли дождя, еще не успев коснуться земли.

Неподалеку девушка стояла под фонарем и учила что-то наизусть. Ее внимание привлекли снежинки, она подняла голову и замерла, любуясь нежной красотой лунной ночи. Глядя на нее, Шэ Цюй вспомнила строчку «Среди падающих цветов человек стоит один, под мелким дождем ласточки летают парами» — и снова почувствовала, как глаза щиплет, а веки краснеют.

— Смотрите, первый снег! — прохожие поднимали телефоны, чтобы заснять это, но Шэ Цюй не знала, с кем разделить эту романтичную картину.

Она поправила очки, прикрыла рукой сумку с ноутбуком и поспешила дальше.

Следующие несколько дней она, как и все переживающие расставание, коротко подстриглась, спрятала подальше все подарки, днем занималась работой и учебой, а ночью лежала без сна, свернувшись калачиком под одеялом. Но даже так ее разбитое сердце не могло полностью закрыться от боли — сны были полны все более отчетливым образом Хэ Юя.

Шэ Цюй решила начать вести дневник. Она купила красивую тетрадь, но, взяв в руки ручку, почувствовала, как слезы капают на бумагу.

Спустя всего неделю, выстирав и высушив на солнце все грязное белье, Шэ Цюй вдруг почувствовала себя намного легче. У нее появился аппетит, она начала интересоваться сплетнями в лаборатории, помогать младшим студентам с выбором темы для исследований.

Она согласилась на стажировку, которую предложил Пэн Цзянь, начала ходить на презентации компаний-работодателей и даже завела новых друзей. Хотя она не любила общаться, она стала намеренно выкладывать в WeChat моменты своей новой жизни, в которой не было Хэ Юя, словно решив порвать с прошлым и начать все с чистого листа.

Но каждый раз с наступлением темноты Шэ Цюй позволяла себе утонуть в болоте воспоминаний. Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее воспоминания опутывали ее, и только так она могла чувствовать боль, чувствовать себя живой, чувствовать освобождение.

(19)

Вскоре после экзамена в докторантуру ее землячка Чай Лу привела Шэ Цюй в тихий бар, спрятанный в старом переулке. Бар был небольшой, хозяйка, она же певица, играла на видавшей виды гитаре. Бармен поджег поверхность напитка в бокале и велел Шэ Цюй выпить его побыстрее.

Удивленная и немного растерянная, Сяо Цюй сделала большой глоток через трубочку. Пламя мгновенно погасло, обнажив неглубокое дно бокала. Сяо Цюй восхищенно ахнула.

Чай Лу, улыбаясь в ответ, спокойно продолжала пить свой коктейль.

Зазвучали первые аккорды песни «Смелость». Голос хозяйки в сочетании со звуками старой гитары создавал атмосферу одинокого странствия: «Только один твой взгляд — и моя любовь обретает смысл. Для любви нужна смелость, чтобы верить, что мы будем вместе. В толпе я чувствую тебя…»

В памяти Шэ Цюй всплывали моменты ее отношений с Хэ Юем. Он связал ей шарф с их инициалами, она водила его по всем лучшим закусочным в округе; он помогал ей писать резюме и ходил с ней на собеседования, а ради того, чтобы быть с ней в лаборатории, «вынужденно» выбрал тему для диплома на полгода раньше; он получил неловкий подарок на день рождения, а она избавилась от привычки пропускать приемы пищи… Она была как пламя, которое, покинув алкоголь, покинув Хэ Юя, мгновенно исчезло, перестав гореть.

Песня закончилась, словно развеяв долгий сон.

Шэ Цюй прислонилась к стене, скривила губы, а в следующую секунду не выдержала и, отвернувшись, уткнулась лицом в плечо Чай Лу.

— Я его потеряла, — ее голос был настолько тихим, что его могла расслышать только Чай Лу.