Глава 44

"В организации завелся крот. Немедленно в штаб."

Увидев сообщение от Джина, Амуро Тоору на мгновение затаил дыхание, сердце сжалось, как в тисках. Мужчина заставил себя успокоиться и спокойно ответил:

"Понял".

Он сжал телефон, желая написать сообщение Морофуши Хиромицу, но не осмелился сделать это. Если бы его друг детства уже попал под подозрение, то отправка сообщения в этот момент только усугубила бы ситуацию.

По совету Мацуды Джинпея он поручил Службе Общественной Безопасности тщательно проверить сотрудников полицейского управления и столичного полицейского департамента, а также перевести своё досье и досье Морофуши Хиромицу в другое место. По логике вещей, организация не должна была раскрыть их личности.

"Джин говорит, что в организации завелся крот, и просит нас немедленно явиться в штаб. В ближайшие несколько дней вы можете потерять связь со мной и Кэем. Не волнуйтесь, всё будет в порядке."

 

Хагивара Кенджи, глядя на письмо в своем почтовом ящике, замер. В его фиолетовых глазах мелькнула тревога. Он успокоил слегка сбившееся дыхание и молча переслал сообщение человеку рядом с собой.

Мацуда Джинпей небрежно взглянул на телефон, и выражение его лица мгновенно окаменело.

— Согласно заключению судмедэксперта, смерть наступила от удара тупым предметом по голове. Приблизительное время смерти — семь месяцев назад. ДНК погибшего не обнаружено в полицейской базе данных. Однако они нашли набор ДНК с высокой степенью сходства. Судя по локусам генов на Y-хромосоме, можно с уверенностью сказать, что эти двое были родными братьями, — Хатори Хэйджи передал собеседникам информацию от судмедэксперта.

Ямамура Со открыл и просмотрел отчет.

— То есть, у родного брата погибшего есть судимость?

— Совершенно верно. Согласно отчету судмедэксперта, брата погибшего зовут Ториу Ганъити. Он является членом преступной группировки «Нисамэкай» и пять лет назад был заключен в тюрьму за кражу, где и отбывает наказание по сей день.

Мацуда Джинпей вспомнил, как Пророк говорил, что в тот день, когда Датэ Ватару попал в автомобильную аварию, он расследовал дело о похищении людей, в котором преступником был бывший глава «Нисамэкай» Кидо Натсуо.

«Черт возьми, мы только что обнаружили одно тело, а у Амуро и Морофуши снова неприятности... Совсем не могу сосредоточиться».

— Может быть, нам стоит позвонить Старосте?

Хагивара Кенджи тоже подумал об этом и сразу же открыл список контактов.

— Он расследовал дела, связанные с «Нисамэкай», и, возможно, сможет дать нам кое-какие зацепки. Я думаю, погибший, скорее всего, связан с этой преступной группировкой.

 

Вернувшись в штаб-квартиру организации, Морофуши Хиромицу сначала подвергся обыску одним из людей в чёрном, а затем Джин приказал ему сдать мобильный телефон, чтобы проверить, нет ли там подозрительной информации.

Он не рассердился, а лишь холодно спросил:

— Кто этот крот? Вы его уже поймали?

— Крыса тайно связалась с кем-то из Интерпола и была разоблачена Рамом, — сообщил ему Водка. — В его убежище мы нашли письмо, в котором написана какая-то тарабарщина. Расшифровать его мы не можем. Как бы мы ни пытали эту крысу, он не проронил ни слова и покончил с собой, приняв яд.

— Написано на китайском, не так ли? Вот ты и не понимаешь, — неторопливо произнесла сидевшая рядом Вермут, затягиваясь сигаретой. — Каберне выдавал себя за японца, но на самом деле она китаец.

— Скотч, когда ты в последний раз общался с Каберне?

Холодный взгляд Джина вонзился в него, как лезвие, и Морофуши Хиромицу, немного поразмыслив, осторожно ответил:

— Три месяца назад. Мы выполняли задание в Канаде. Устраняли Джона Эббота.

— Ты заметил тогда что-нибудь странное?

— Нет, мы с ним не действовали сообща.

Джин задал ещё несколько вопросов, но, не обнаружив никаких несоответствий, на время оставил его в покое. Войдя в комнату, Морофуши Хиромицу встретился взглядом с Амуро Тоору. Они молчаливо отвели глаза, не обменявшись ни словом, и сели подальше друг от друга.

Дождавшись, пока соберутся все постоянно проживающие в Японии члены организации, Джин заговорил:

— Кто-нибудь из вас понимает по-китайски?

Члены организации переглянулись, но никто не произнес ни звука. В комнате воцарилась напряженная атмосфера, от которой становилось трудно дышать.

— В силу специфики своей работы я немного изучала китайский, но владею им весьма посредственно, — нарушила тишину Хондо Хидеми. — Позвольте мне попробовать.

Джин бросил взгляд на Водку, и тот, поняв намек, передал копию Хондо Хидеми.

«Похоже, что оригинал письма всё ещё у Рама или Джина».

 

Хондо Хидеми взяла копию и увидела следующий текст:

 

«Обрыв в тысячу чи высотой, парчой облаков одет,
Лотоса цветы, плюща стебли — дымкой в небесах парят.
Сетью железной коралловой связаны они меж собой,
Барс багряный бросается вниз, в пучину дракона морской.
Рядом пещера, в неё, кажется, можно проникнуть тропой,
Но врата её накрепко заперты, ведут в небосвод голубой.
Я б хотел проникнуть туда, отыскать небожителей дом,
Свет багряный из чащи мелькнул и в ночи озарил всё кругом.
Листья красные, словно дождь, предо мной ниспадают дождем,
Птица синяя вдаль улетела, но когда же вернется она?
Я же с посольством на юго-запад направляю свой путь,
Стены отвесны, дороги не видно, пути своего не вернуть.
Сосны красные, камни желтые — о чем говорят письмена?
Персик цветет, и улыбка его длится три тысячи лет без конца».

 

"Давно не виделись. Очень по тебе скучаю. Помнишь это стихотворение? Когда-то ты участвовал в конкурсе каллиграфии и получил за него первый приз. В этот праздник Циси я хотела купить тебе золотую цепочку, но ты сказал, что предпочитаешь серебро, так что будет серебро. Наша любовь будет длиться вечно. Встречаясь, мы понимаем друг друга с полуслова. 14 августа, в 7:15 вечера, чистый ветер будет сопровождать яркую луну. Я буду ждать тебя на Сорочьем мосту, что соединяет Пастуха и Ткачиху. Не подведи."

 

Хондо Хидеми, помолчав, нахмурилась и произнесла:

— Первый абзац похож на древнекитайскую поэзию, в которой описывается пейзаж на вершине утеса. Второй абзац очень странный. Язык похож на китайский, но это не совсем обычный китайский. Я могу разобрать только отдельные слова.

Она не стала говорить, что формат этого письма был весьма необычным: количество иероглифов в каждой строке было одинаковым, каждый иероглиф идеально выровнен по вертикали и горизонтали с соседними иероглифами. Даже знаки препинания занимали отдельную позицию. Всё это выглядело неестественно аккуратно. Словно печатный текст, написанный от руки.

«Неужели нормальный человек станет писать письмо таким образом?»

Остальные члены организации, заинтригованные услышанным, тоже подошли поближе, чтобы взглянуть на копию. Амуро Тоору, прочитав две строчки, сразу понял, что во втором абзаце используется кантонский диалект — официальный язык Гонконга и Макао. В программу подготовки Службы Общественной Безопасности входило и изучение кантонского, но лишь поверхностное. Он мог догадаться о примерном содержании письма, но выглядело это как слащавое любовное послание. Возможно, оно содержало скрытый смысл, понятный только китайцам.

«Нужно найти способ тайком сфотографировать письмо и отправить его кому-нибудь из Интерпола», подумал Амуро Тоору.

— Что это за чушь? — нахмурился Корн.

— Я тоже не понял, — подыграл ему Амуро Тоору.

— Деревенщины. Это же кантонский диалект, — холодно усмехнулся Джин.

— Ах, так это кантонский, — с сарказмом произнес Амуро Тоору. — Тогда, Джин, ты, должно быть, прекрасно его понимаешь.

Джин промолчал, потемнев лицом.

— Какая разница, понимаем мы его или нет? — небрежно усмехнулся Морофуши Хиромицу. — В наше время есть интернет. Можно просто перевести его онлайн.

Он огляделся, и, увидев, что никто не возражает, достал свой телефон и сфотографировал копию. За считанные секунды мужчина открыл мессенджер и отправил фотографию Мацуде Джинпею, после чего удалил историю сообщений и сам чат. Его движения были настолько быстрыми, а Джин находился так далеко, что даже мысли подозрения у него не проскользнуло. Морофуши Хиромицу преобразовал изображение в текст с помощью специального приложения, скопировал его в переводчик, подошёл к Джину и открыто продемонстрировал ему свой телефон.

— Перевел. Быстро, правда? В этом преимущество информационной эпохи.

Джин, не выразив своего отношения, взял телефон и принялся читать. Никто из присутствующих не заметил подвоха, и только Амуро Тоору, знавший правду, втайне сжал кулаки.

 

Получив сообщение, Мацуда Джинпей не ответил, опасаясь за безопасность Морофуши Хиромицу. Он переслал фотографию Хагиваре Кенджи, а затем распознал текст с помощью переводчика и понял, что это кантонский диалект. Мацуда Джинпей не понимал кантонского, но он видел несколько гонконгских фильмов и знал, что это один из диалектов китайского. 

Он убрал телефон в карман и мысленно произнес:

"Пророк, ты здесь?"

Лишь спустя некоторое время он получил ответ:

"Что случилось?"

"Ты знаешь, есть ли в организации ещё какие-нибудь кроты, кроме агентов ФБР и МИ-6?"

"Канадская служба безопасности и разведки, Федеральная разведывательная служба Германии, Интерпол, Европейское полицейское управление и так далее..."

"Звучит так, будто у Интерпола больше всего шансов иметь китайского агента?"

"Верно. Кодовое имя крота — Цзе Байн. Он мертв. Остальное ты выяснишь сам."

"Понял, спасибо."

Мацуда Джинпей прекратил разговор с Пророком и поднялся на ноги:

- Я в уборную.

Хагивара Кенджи бросил на него взгляд, но, чтобы не вызывать подозрений у остальных, не последовал за ним.

 

— Казами, это Мацуда Джинпей, - находясь в кабинке туалета, Мацуда Джинпей снял устройство для изменения голоса и набрал номер Казами Юи.

— Мацуда? Что-то случилось? — удивленно ответил Казами Юи. Хотя Амуро Тоору уже рассказывал ему о Мацуде Джинпее, тот впервые сам вышел с ним на связь.

— У Амуро небольшие проблемы, сейчас с ним лучше не связываться, — понизив голос, сказал Мацуда Джинпей. — Организация схватила китайского крота и сейчас проверяет остальных членов. Перед смертью крот оставил зашифрованное письмо. Нам нужно передать его в Интерпол для расшифровки. Срочно свяжись с ними и узнай, отправляли ли они китайского агента под прикрытием. Кодовое имя — Каберне, владеет кантонским диалектом. Скорее всего, родом из Гонконга, Макао или провинции Гуандун, - он отправил Казами Юи фотографию. — Это зашифрованное письмо, которое мне прислал агент Службы Общественной Безопасности, внедренный в столичный полицейский департамент.

— Понял. Как только появятся новости, я немедленно свяжусь с вами, — серьезно ответил Казами Юи.

 

Джин смотрел на текст, отображаемый переводчиком. Его глаза были лишены эмоций.

Перечитав сообщение, он холодно фыркнул и удалил фотографию вместе с историей перевода из телефона Морофуши Хиромицу, а затем вернул тому телефон.

— В этом году 14 августа как раз выпадает на китайский праздник Циси. Время совпадает, - Вермут сверилась с календарем в своем телефоне и сказала: — А история о встрече Пастуха и Ткачихи на Сорочьем мосту — это легенда, связанная с этим праздником.  олос Вермут выражал равнодушие. — Похоже на обычное любовное письмо. Неужели стоило поднимать такой шум из-за этого?

— Каберне покончил с собой из-за какого-то любовного письма? — холодно усмехнулся Джин. — В письме определенно что-то есть. Я продолжу расследование.