Е Сюнь смотрел на Е Сусу, лежащую на кровати, нахмурившись, и чувствовал себя очень подавленным.
Теперь он наконец понял, почему матери лупили своих детей.
Потому что они действительно были непослушными!
Даже если бы они были разумными, они бы все равно не слушались.
Как его мама сейчас: она так плохо себя ведет – когда бабушка будет рядом, она, наверное, отшлепает ее.
Он с горечью размышлял об этом, не зная, что тети и дяди смеются в комнате прямой трансляции.
[Разве эта мамочка не милая?]
[Ай, я могу продолжать наблюдать за этой мамой целый год!!!]
[Я чуть не умер от смеха... «Помоги мне встать, я все еще могу бегать по комнате...» Ха-ха-ха-ха.]
[Дядя: Почему я вдруг не могу понять человеческий язык?]
Ли Цзюнь держал чашку с водой, крепко сжав пальцы, а его брови сильно нахмурились, так, что на лбу вертикальная образовалась складка.
Он смотрел на женщину перед ним, которая вся горела от лихорадки и была настолько слаба, что если бы встала, то сразу покрылась испариной, и глубоко вздохнул.
— Если ты не хочешь принимать никаких лекарств, тогда иди в больницу и сделай укол, — строго сказал он.
После того, как он это произнес, круглые черные глаза Е Сюня загорелись от восторга, и он тут же посмотрел на дядю с восхищением.
Дядя такой умный!
Когда он отказался принимать лекарство, бабушка сказала ему то же самое.
Дядя пригрозил маме уколом!
Так и надо.
Е Сусу тут же задрожала под одеялом и открыла лицо, ее затуманенные глаза смотрели на этого высокого мужчину, готовые вот-вот наполниться слезами.
— Ты... У тебя вообще есть чувства?
Это убийственно для мяумяу.
Он подталкивает мяумяу к смерти.
Уколы, которые она регулярно получала всякий раз, когда ее усыновляли дерьмовые хозяева.
Всегда, когда она сопротивлялась, хозяину приходилось надевать на нее елизаветинский воротник*!
П.п.: это такая круглая конусообразная штука вокруг шеи, защитный воротник, который не дает животным навредить себе и окружающим
В последние раз хозяину показалось, что одного недостаточно, и на нее нацепили целых два, один из которых был ошейником с защитой от укусов для крупных собак! Она мяумяу, а не собака! Придурок-хозяин надел этот ужас на ее маленькую шею... Конечно, она сопротивлялась, поэтому хозяин посадил ее дома в мешок для стирки, где ее лапки застряли, не в силах двигаться, и… ветеринар сделал ей укол…
Хладнокровно, жестоко и бесчувственно!
— Малыш, возьми мамино пальто, возможно, она еще передумает и захочет лечь в больницу, — тем временем велел Ли Цзюнь и сощурился.
Е Сусу недоверчиво покосилась на него.
Кошачья мята в прошлой жизни была ветеринаром дьявола?
Ли Цзюнь хорошо разбирался в переговорах, так что, увидев, как побледнело ее лицо, он тут же дернул уголком рта:
— Было бы лучше поехать в больницу, сначала взять анализ крови, затем сделать укол для снижения температуры и наконец получить рецепт на более подходящее лекарство...
Руки Е Сусу, спрятанные под одеялом, задрожали.
Эту кошачью мяту действительно нельзя оставлять на ночь! Он становится все более высокомерным.
— Мамочка, ты хочешь надеть это?
Малыш Е Сюнь уже взял с вешалки для одежды самый теплый пуховик.
— Шарф, перчатки... Я принесу твою сумку.
Малышу легко держать себя в руках, особенно когда он услышал от дяди, что поход в больницу даст его маме надежду на скорое выздоровление.
— Я возьму с собой карманные деньги. Дядя, ведь можно мне заплатить в больнице мобильным телефоном? — спросил Е Сюнь, насупившись, нашел свою кошелек с мелочью и порылся в нем.
Обнаружив, что монеток недостаточно, он снова наморщил лоб, думая, как достать деньги из прямого эфира.
Все тело Е Сусу было в плохом состоянии.
Она сползла с подушки, всхлипнув, и… сдалась:
— Принесите мне лекарство!
[Ха-ха-ха-ха-ха!]
[Смеюсь до слез! Помогите мне принять лекарство!]
[Как мой ребенок, который не хочет принимать лекарства... Ждун...]
[Мама: кто тут маленький милашка?]
[Я так впечатлена этой мамой, женское очарование просто брызжет с экрана! Спорим, через месяц этот дядя-домовладелец будет стоять на коленях и целовать ее юбочку! Какой мужчина выдержит такую прелесть?]
[Давай поспорим? Ставлю на две недели, не больше.]
[Хи-хи, после всей этой неописуемости в ванной комнате, две недели – это слишком много.]
[Мама: О-хо, я скоро захомутаю этого парня.]
[Сегодня еще один день сожаления для подонка-отца].
Все в комнате прямой трансляции были взволнованы.
На самом деле, то, что Е Сусу согласилась принять лекарство, уже было для нее подвигом.
Но, даже проглотив его, страдания для нее не прекратились.
— Ух, оно застряло в моем нежном маленьком горле! Кхы-кхы…
Ли Цзюнь: «...»
Е Сюнь так нервничал, что вскочил и тут же закинул себе на спину мамину сумку, сумка, естественно, сползла до самого пола. Малыш бросился к маме и схватил ее за руку.
— Пойдем в больницу, мамочка, пойдем в больницу.
Лицо Е Сусу сразу же побелело, а ее маленькое горлышко прочистилось за секунду. Она была так напугана, что проглотила таблетки за секунду.
Наблюдавший за всем этим Ли Цзюнь не смог удержать лицо бесстрастным – оно дважды дернулось, а уголки его рта бессознательно приподнялись в слабой улыбке.
Если бы в прямой трансляции была картинка, то внимательные зрители заметили бы это.
Когда он улыбнулся, его холодное лицо стало мягче, а на каждой щеке появилась милая ямочка. Точно такие же, как и у Е Сюня.
Когда Ли Цзюнь собирался уйти с чашкой в руке, штанину его брюк потянула вниз навалившаяся тяжесть. На его лице появилось облегчение, а в груди потеплело: должно быть, это малыш.
Он осторожно опустил глаза… и тут его лицо буквально застыло.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|