Глава 88. Его мир(4)

 Лу Вэйчжэнь не знала как, но уснула.

 

Разве призраки могут спать?

 

Но когда она открыла глаза, большое дерево по-прежнему было покрыто густой листвой, дул легкий ветерок, тихонько шелестела трава, а рядом уже никого не было.

 

Лу Вэйчжэнь поспешно поднялась. Это место находилось близко к поселению людей. Вдалеке, у подножия горы, виднелось несколько домов. Но в поле ее зрения не было ни души. Лу Вэйчжэнь тут же бросилась вниз по склону.

 

Она бежала около получаса и наконец заметила впереди на горной тропе маленькую фигурку, которая свернула за поворот и скрылась из виду. Лу Вэйчжэнь изо всех сил побежала вперед и снова увидела его на тропе, но он уже собирался свернуть. По непонятной причине, хотя стоял ясный день, Лу Вэйчжэнь не могла разглядеть его как следует, только смутно различала, что это он.

 

Она поспешила за ним, и в тот момент, когда он собрался свернуть, инстинктивно протянула руку, чтобы схватить его, но, конечно, не смогла. Вместо горной тропы перед ней оказался белый свет, похожий на тот, что был у входа в магазин. Лу Вэйчжэнь последовала за ним, и как только ступила одной ногой в белый свет, почувствовала сильное притяжение и ее затянуло внутрь.

 

Лу Вэйчжэнь остолбенела.

 

Что это… такое?

 

Неужели это… сознание Чэнь Сяньсуна?

 

Свет погас у нее за спиной, и она оказалась в темном пространстве. Горы, деревья, пейзажи – все исчезло, Чэнь Сяньсуна тоже не было видно.

 

– Чэнь Сяньсун! Чэнь Сяньсун! – позвала она.

 

Внезапно темнота перед ее глазами стремительно закрутилась, как водоворот, в котором мелькали обрывки света и тени. Водоворот развернулся перед Лу Вэйчжэнь, и она увидела мелькающие картины прошлого. Она словно находилась внутри этих картин, словно переживала все сама.

 

Она увидела того самого Чэнь Сяньсуна, который спустился с горы и сел в машину к отцу, ожидавшему его у подножия. Отец и сын хранили молчание, машина выехала из глуши.

 

Он снова и снова, весь в крови, спускался с гор, и машина снова и снова выезжала из глуши.

 

Год от года он становился старше, выше. Детская мягкость исчезала, формировались мужские черты лица. Год за годом, месяц за месяцем он убивал все более сильных демонов, а потом мыл, мыл руки во дворе своего дома.

 

Во дворе всегда царила тишина, отец и сын жили бок о бок, почти не разговаривая. Он тренировался в большой реке, на краю обрыва, в глубокой заводи, под строгим руководством отца, снова и снова испытывая пределы своих возможностей. Иногда он подолгу смотрел на запертый пустой дом во дворе, и в его глазах год от года исчезала юношеская наивность, превращаясь во что-то твердое и непреклонное.

 

Лу Вэйчжэнь не сводила с него глаз ни на секунду.

 

Он всегда был высоким, красивым и молчаливым. Он ходил в обычную школу, но часто пропускал занятия, и учился не очень хорошо. Но это не мешало многим девушкам обращать на него внимание. Ему передавали любовные письма, но он всегда молчал, не брал их и разворачивался, чтобы уйти.

 

Оказалось, что многие любили его, но он не любил никого.

 

Когда ему было шестнадцать, его отец получил тяжелое ранение во время охоты на большого демона и скончался. В тот вечер он стоял на коленях у кровати, отец и сын тихо переговаривались, но Лу Вэйчжэнь не могла разобрать слов. Когда отец закрыл глаза, он протянул свою изрубцованную руку, взял отца за руку, опустил голову и заплакал.

 

Он официально унаследовал все: световой меч, сеть сковывающая демонов, горлянку, магазин древесины… И начал свою безмолвную жизнь. Днем – владелец магазина, ночью – охотник на демонов, еще более усердно отдававший себя тренировкам. Он перестал ходить в школу и, кроме заработка на жизнь, ни с кем не сближался.

 

В девятнадцать лет он вернулся в Цзянчэн, в свою секту боевых искусств, и взял к себе сироту из семьи дяди по линии учителя. Это был Линь Цзинбянь.

 

Линь Цзинбяню было уже двенадцать, он был ненамного младше Чэнь Сяньсуна, но все равно почтительно преклонил колени и назвал учителем.

 

Чэнь Сяньсун держался с невозмутимостью старого мастера.

 

Теперь Лу Вэйчжэнь поняла, почему Линь Цзинбянь то вел себя рядом с ним дерзко, то затихал. Их связывали отношения учителя и ученика, отца и сына, и даже братьев. Все эти годы Линь Цзинбянь был единственным близким ему человеком.

 

Картинка сменилась, и Лу Вэйчжэнь оказалась на склоне холма. Вокруг росла зеленая трава, небо было затянуто тучами, не было ни солнца, ни ветерка, воздух был наполнен каким-то тревожным предчувствием.

 

Она поднялась на вершину холма. Вдалеке раздавались раскаты грома, грохот, в воздухе сверкали молнии. Она посмотрела на другую сторону холма.

 

Чудовище ростом в три человеческих роста лежало на земле, истекая кровью из множества ран, и тяжело дышало. Рядом с ним лежали не меньше восьми раненых иноземцев и около десятка чудовищных зверей. Под лапами чудовища еще были живы два иноземца, раздавленные почти в лепешку.

 

Лу Вэйчжэнь нахмурилась.

 

Лазурный Дракон!

 

Присмотревшись к убитым и раненым иноземцам, она узнала двоих. В прошлом году они приезжали в Пекин на ежегодное собрание руководителей. Но Лу Вэйчжэнь не интересовала карьера, и она не помнила, какими районами они заведовали. Но здесь, на этом поле боя, они оба были тяжело ранены, и вид у них был жалкий.

 

Закрытый для посещения горный район, огромный Лазурный Дракон, сражение с ним высокопоставленных иноземцев, закончившееся разгромом.

 

Это… Это же…

 

Лазурный Дракон явно одерживал верх, но, похоже, не собирался продолжать бой. Он отшвырнул лапой двух набросившихся на него иноземцев и, волоча раненое тело, попытался скрыться в горах, то и дело оглядываясь, словно чего-то опасаясь.

 

Уцелевшие иноземцы смотрели в том же направлении, как будто ждали кого-то, но выражение их лиц было сложным, будто им было трудно об этом просить.

 

Лу Вэйчжэнь тоже посмотрела в ту сторону.

 

Хотя ветра не было, ветви деревьев тихонько колыхались. В лесу послышался шорох – что-то стремительно приближалось. В воздухе мелькнул свет, и на кроне высокого зеленого дерева возник человек. Он вытащил световой меч.

 

Лу Вэйчжэнь ошеломленно смотрела на него.

 

Он выглядел моложе лет на пять, чем в тот раз, когда она встретила его впервые. Ему было двадцать два, может, двадцать три года. На подбородке проступала щетина – он недавно брился. Плечи еще хранили юношескую худобу. Но он уже был очень высоким, уже стал мужчиной.

 

Он был явно ранен, черная ткань на плече пропиталась кровью. С пальцев, сжимавших меч, капала кровь. Но его взгляд по-прежнему был строгим и ясным.

 

Иноземцы, увидев его, с облегчением перевели дух. Лазурный Дракон напрягся всем телом, словно готовясь к схватке.

 

И Лу Вэйчжэнь вдруг поняла, где и когда происходила эта битва.

 

Три года назад, гора Чжуннань, ловец сразил дракона. Должно быть, это сражение стало самым запоминающимся в первой половине его жизни. Оно произошло до встречи с ней.