Глава 9

Уговорив-таки проводить двух соучеников, Хуа Цюн достала нефритовое зеркало, подозрительно огляделась и написала на поверхности: Слиняем?

Надпись на зеркале расплылась, как туман, затем собралась вновь: Старое место.

Хуа Цюн убрала зеркало и привычно юркнула в лес. Вскоре она снова оказалась у вчерашнего озера.

На камне у берега уже сидел облачённый в белое, с распущенными волосами человек, чьё дыхание было тише шепота — Чжао Линъюй, ускользнувший из-под надзора Старейшины Мо.

Хуа Цюн присела рядом, не успев открыть рот, как он произнёс:— Готово.

— Что? — Хуа Цюн замерла. Они что, договаривались о чём-то? Ах, да, вроде бы, но Старший брат А Цин уже отказал. Неужели он тайком согласился на просьбу Сяо Юя? Разве Старший брат А Цин такой застенчивый?

Поверхность озера была гладкой, но чёрные волосы Чжао Линъюя колыхались без ветра.— Я закопал камни записи звука на востоке, юге, западе, севере и в самом центре шести Плавающих гор. С завтрашнего дня мы будем круглосуточно транслировать нашу совместную игру на всю секту. Уверен, они быстро привыкнут.

Хуа Цюн остолбенела, в голове мелькнуло: «Сяо Юй, вот это жестоко». Но вслух вышло:— Сяо Юй, ты просто молодец! Настоящий гений!

Чжао Линъюй прикоснулся к груди, тихо отозвавшись:— Мм.

— Что такое? Ты ранен? — обеспокоенно спросила Хуа Цюн.— Всё в порядке, — он опустил руку, яростно подавив угрызения совести.

— Ну и хорошо, — Хуа Цюн успокоилась.— Если ежедневно подвергать всех музыкальному воздействию, их вкусы непременно изменятся. Жаль, что Наставник и Старейшины уехали. Позже вместе установим камни записи звука в их покоях.

— Хорошо, — мысленно Чжао Линъюй уже рассчитывал, как разведать глубь гор на случай, когда вся секта пустится в погоню. Надо же где-то прятаться.

Улыбка Хуа Цюн стала горьковатой. Блин, сейчас мы перегнули палку. Но раз уж Сяо Юй редко предлагает решения, нельзя его подрывать. Найдя Ся Ся, она соберёт вещи и вместе с Сяо Юем смоется с горы, переждать бурю. Простите, старшие и младшие братья, сёстры… Амитофо, Улян Тяньцзунь.

Помолчав, Хуа Цюн отбросила суетливые мысли:— Сяо Юй, поможешь найти человека?

— Кого?

— Девочку, собирающую травы. Зовут Е Ся.

— Хорошо.

***

Лучи заходящего солнца пробивались сквозь высокие деревья. Из-за отсутствия людей повсюду царили мох, лианы и неведомая зелень. Под ногами лежал толстый слой опавшей листвы, хрустевший под шагами. В густой листве над головой слышалось шуршание, словно некие коварные существа наблюдали за незваными гостями.

Внезапно А Цин, шедший впереди, остановился:— Младший брат, ты ничего не слышал?

Цзе Ми выглядел напряжённым. Он затаил дыхание, прислушался и уверенно ответил:— Нет.

А Цин слегка кивнул и замолчал.

— Шур-шур.

Неожиданный звук заставил обоих замереть.

Цзе Ми настороженно огляделся:— Старший брат, что это?

А Цин спокойно ответил:— Судя по звуку, какая-то букашка или белка… Младший брат, ты слышишь музыку?

Цзе Ми уже хотел ответить, как почувствовал, что его ногу что-то крепко схватило! Зрачки сузились, он нервно сглотнул, опустив взгляд. Его ногу опутывало нечто чёрное, похожее на прядь волос.

— … Старший брат, в горах водятся такие букашки?

А Цин:— … Нет.

Они переглянулись и по молчаливому согласию бросились бежать. Кругом зашуршало. В следующее мгновение бесчисленные чёрные нити подняли острые концы из сухой листвы и, словно живые, уставились на единственных людей в лесу.

— Что это?! — сердце Цзе Ми бешено колотилось, он прижался к А Цину.

Лицо А Цина позеленело. Он взмахнул рукавом, и оттуда высыпали куклы размером с ладонь. Болтая, они взялись за руки, окружив двоих кольцом.

— Не знаю. Откуда в окрестностях Юй Сянь такая опасность? Наставник и Старейшины ежегодно проводят чистку. У тех демонов и оборотней, что осмеливаются высунуться, могильная трава уже редеет.

— Старший брат, что будем делать?

А Цин специализировался на проклятиях, не боялся живых, но против этой чертовщины был бессилен. Он выстроил кукол вторым кольцом защиты и уже собирался послать голосовое сообщение Старшему брату, как вдруг что-то сильно дёрнуло его за ногу, и он шлёпнулся лицом в грязь. Взглянув вниз, он увидел, что ноги туго стянуты странными чёрными нитями. Его двойная защита не сработала.

— Не может быть! — А Цин не верил своим глазам.

В этот момент неподвижные нити атаковали. Свист рассекаемого воздуха не умолкал, и в мгновение ока несчастные товарищи оказались крепко связаны. Нити опутали руки и ноги, но любезно оставили открытыми глаза и ноздри, позволив «свободно дышать и страстно» смотреть друг на друга.

А Цин и Цзе Ми переглянулись: …

Безмолвие. Лишь слёзы текли ручьями. Поймав добычу, нити быстро потащили два «чёрных кокона» в определённом направлении. Щепки и листья хлестали в отверстия коконов, но больше нити ничего не предпринимали. Видимо, они хотели доставить их в логово — там-то и ждала настоящая опасность.

Цзе Ми помрачнел:— Старший брат, мы умрём? Неужели закулисный злодей, опасаясь, что мы раскроем правду, решил устранить нас?

— Напасть на территории Юй Сянь? Это уже слишком самонадеянно! — А Цин не понимал.

Вдруг взгляд Цзе Ми изменился. Он услышал ту самую музыку, о которой говорил А Цин.

— Старший брат?

— Мм, слышу.

Звук нарастал. Это была жутковатая, связная, но беспорядочная игра на флейте. Цзе Ми почти инстинктивно почувствовал недомогание. Словно его швырнули в тёмное, вязкое болото, где невозможно бороться, можно лишь медленно тонуть. Или будто звёзды на небе внезапно закружились с бешеной скоростью, увлекая наблюдателя в бесконечный хаос. Тело дёргалось само по себе, но Цзе Ми не замечал этого. Чтобы противостоять ужасной музыке и не отключиться в следующую секунду, ему пришлось собрать всю волю.

Нити ускорились, взметнув тучи сухих листьев. Внезапно брызнули золотистые лучи заката и блики на воде.

Цзе Ми машинально устремил взгляд вперёд. Его глазам предстала странная картина. Купающаяся в свете девушка в алом, подняв бамбуковую флейту, полуприкрыла глаза, казалось, полностью погрузившись в игру. Лёгкий ветерок с озера колыхал её волосы, алая заколка покачивалась. На границе света и тени стоял юноша с закрытыми глазами. Половина его тела была погружена в воду, он слегка отвернулся к тени, будто не вынося света, и белые одежды наполовину окрасились в цвета заката. Это могла бы быть прекрасная картина… Если бы не невыносимо ужасная музыка. И не бесчисленные чёрные нити, вырывавшиеся из-под одежды юноши и из рукавов. И не десяток огромных чёрных коконов, висящих в воздухе. … Что за зловещий ритуал! Цзе Ми не понимал, но был потрясён. Отвлёкшись, он дал жуткой игре на флейте прорваться в сознание. Звуки ринулись в его мозг. Он почувствовал, как горло сдавило, и что-то горячее хлынуло изо рта. Глаза закатились, и Цзе Ми потерял сознание. В последний миг перед темной бездной он услышал яростный крик из соседнего кокона:— Хуа! Старшая! Сестра! Чжао! Младший! Брат! Вы!!!

S3