Глава 54.1

— Ли Вэй, ты знаешь меня так долго, но ты совсем не понимаешь мою душу.

Услышав сказанное, юноша был буквально поставлен в тупик. Как же он мог не понимать ее душу?

Каждое движение, каждая деталь ее жизни, каждая улыбка и каждая слеза — он вспоминал эти вещи снова и снова в последние несколько ночей.

Это был единственный способ, благодаря которому парень мог продолжать жить.

Он знал, что его девушка любит острую пищу и предпочитает жареные морепродукты, приготовленные с использованием пара. Маньмань любила море и пляж в сумерках. Она всегда вскрикивала от радости, когда видела подобные пейзажи. Его любимая обычно хмурилась, когда делала домашнее задание. Она аккуратно записывала каждую формулу, строку за строкой.

Ей еще нравилось петь и слушать музыку. Любимыми у этой девушки были медленные английские кантри-песни, под которые размеренно качаешься. Она всегда слушала такие, когда делала домашние задания.

Обычно она не любила улыбаться, но Маньмань все же нравилось улыбаться конкретно Ли Вэю.

Когда ей было грустно, девушка обычно садилась на корточки, утыкалась головой в колени и плакала. Она была похожа на маленького котеночка, брошенного своим хозяином, свернувшегося калачиком и дрожащего.

Она…

Ли Вэй хотел возразить, упоминая все эти весомые пункты, но оказался сбит с толку ее словами.

Он был полностью поражен.

— Ли Вэй, ты меня совсем не знаешь. Ты даже не представляешь, как сильно ты мне нравишься.

— Ты и понятия не имеешь, насколько же важно твое присутствие в моей жизни.

Девушка думала об этом столько лет. Наконец-то она высказала все свои мысли этой зимой, в ту ночь, когда снова увидела его.

Чжан Мань вдруг вспомнила, что она никогда не говорила, что он ей по-настоящему нравится, за исключением того дня, когда он сам признался ей в этом.

До того, как они снова встретились, Маньмань беспокоилась о его психическом состоянии. Она боялась подавить его своим присутствием, и того, что Ли Вэй станет параноиком. Девушка могла только тщательно контролировать свои чувства.

Познакомившись с ним, она каждый день по уши влюблялась. Пока Чжан Мань была с ним, она забывала обо всем и даже умудрялась забывать говорить о своей любви.

Она привыкла держать свои мысли при себе, и выражать свои чувства ей всегда было довольно трудно. Но если Маньмань чего-то не говорила, это не означало, что этого самого чего-то вовсе не существовало.

Ли Вэй ей очень нравился.

Ее чувства к нему были частью ее самой на протяжении стольких лет. Это влечение прочно засело в сознании девушки, текло в ее крови и было глубоко посажено в ее сердце.

По правде говоря, слово «нравится» казалось слишком простым, чтобы описать чувства Чжан Мань.

Может быть, это все было потому, что она каким-то образом дала любимому повод для сомнений и заставила думать, что ей будет лучше без него.

Но как это вообще возможно?

Она положила руки на плечи юноши, после чего твердо и одновременно нежно посмотрела ему в глаза.

— Любимый, ты нравишься мне в тысячу раз… нет, в десять тысяч раз больше, чем ты думаешь.

Услышав ее слова, юношу, аж, передернуло.

Даже если сердце парня все еще билось в необъяснимом волнении, это не могло остановить переполнявшую его радость.

Его Маньмань сказала, что он нравится ей в тысячи раз больше, чем он думает. А он явно думал, что до тех пор, пока он хоть немного нравится этой девушке или пока она может смириться с тем, что нравится ему, юноша был благословлен.

Чжан Мань слегка улыбнулась.

В огромном доме стояла тихая ночь. Там находились два человека, обнимавшие друг друга. Было много вещей, которые можно было сказать только в такой безопасной обстановке.

Ее голос казался нежным, она говорила то, чего никогда никому не говорила за столько прошедших лет.

— Я помню, что после того, как в тот день ты пошел со мной в дом дяди Сюя, ты спросил меня кое о чем. О том, как жили я и моя мать, когда я была совсем маленькой. Я ничего не сказала тебе тогда, но я теперь расскажу хоть сейчас.

— До того, как я встретила тебя, я была совершенно другим человеком. Когда моя мать родила меня, она была уж слишком молода. Она не могла толком позаботиться о себе, так как же такая юная девушка могла позаботиться обо мне — ребенке?

— У меня нет отца. Когда я училась в начальной школе, учительница попросила всех написать сочинение на определенную тему — «Мой отец». Все ученики должны были написать небольшое сочинение на эту тему. И знаешь что? Я сама его себе придумала. Я уже забыла, какую работу я тогда выбрала для своего «отца». Вероятно, это был пожарный или врач. Я очень боялась отличаться от всех остальных. Я боялась, что учитель спросит меня об этом при всех, и что одноклассники посочувствуют мне или заметят меня из-за того, насколько я отличаюсь от других.

— Мне не нравилось рисковать, и мне не нравилось делать что-то новое. Я всегда жила в своей маленькой зоне комфорта и даже не желала ее покинуть. Не могла и не хотела. Я не следила ни за какими знаменитостями, айдолами и так далее. Мне не нравилось говорить с девочками из класса о том, кто из мальчиков у нас самый красивый, а кто самый забавный. Сплетни не имели ко мне никакого отношения.

— Я не такая, как остальные. По этим причинам я, по сути, потратила впустую свое детство. Я никогда не могла слиться с толпой. Кроме Чэнь Фэйер, у меня нет крепких отношений с какими-либо знакомыми из детства. У каждого, наверное, есть свои компашки друзей, но я привыкла, что вокруг меня только один или два друга, и это лучше для меня самой.

— Среди друзей моей матери меня считают «аутичным ребенком», потому что я в детстве совершенно ничего не говорила. Моя мама пела в баре, когда я была маленькой. Я просто сидела и наблюдала за этим. Еще я часто задавалась вопросом, почему мы с мамой такие разные.