Заработать на жизнь (Часть 1)

Заработать на жизнь

Чжао Цзиньцзинь направилась к школьным воротам.

Слева от ворот стояла группа людей. В центре выделялся красивый юноша с дерзким и гордым видом — это был Фу Чжихэн.

Кто-то подошёл к Фу Чжихэну и, указав на Чжао Цзиньцзинь, сказал: — Фу-гэ, смотри, кто идёт.

Фу Чжихэн брезгливо нахмурился.

Фан Юань, наоборот, был взволнован. Он так и знал, что Чжао Цзиньцзинь не продержится и дня и придёт к Фу Чжихэну. Она прилипла к нему, как банный лист, и никогда в жизни от него не отстанет.

— Быстрее, сейчас все переводите мне деньги, по пятьсот с каждого! — Фан Юань радовался, как легко ему достались деньги.

На их глазах Чжао Цзиньцзинь вышла за ворота школы, повернула за угол… направо.

— Она… она что, перепутала направление?

Фан Юань забеспокоился и громко крикнул: — Чжао Цзиньцзинь!

Чжао Цзиньцзинь обернулась, взглянула на них, как на незнакомцев, развернулась и пошла дальше.

Фан Юань застыл на месте: — Что происходит?

Фу Чжихэн холодно фыркнул и равнодушно отвернулся.

*****

По дороге домой Чжао Цзиньцзинь думала, что бы приготовить на ужин для Лу Чжэна. Раньше она жила с бабушкой и умела готовить много вкусных блюд. У Лу Чжэна сейчас перелом, ему как раз нужно усиленное питание.

Подойдя к тропинке, ведущей к дому, она вдруг услышала детские голоса. Дети наперебой кричали: — Хромой упал, хромой упал!

К своему ужасу, она увидела юношу, сидящего на грязной земле. Инвалидное кресло валялось рядом, оттолкнутое группой семи-восьмилетних детей так далеко, что он не мог дотянуться.

Они окружили его и, хихикая, брызгали ему в лицо из водяных пистолетов, визжа от смеха: — Хромой плачет, хромой плачет!

— У хромого нет ног, он не может встать!

— Ха-ха-ха!

— Он ещё и немой, говорить не умеет!

Они даже стучали палками по гипсу на его сломанной ноге!

Как же ему, должно быть, больно!

Жгучая ярость поднялась из груди к голове. Она тут же подбежала и громко крикнула: — Что вы делаете?!

Дети, увидев её, даже не испугались. Мальчик, который был за главного, поднял голову: — Мы играем, уходи!

Чжао Цзиньцзинь разозлилась на этих детей. Она понизила голос: — Играете? Обижать других — это весело? — Она шагнула вперёд, схватила его за воротник и процедила сквозь зубы: — Хочешь попробовать сломать ногу, чтобы узнать, весело это или нет?

Возможно, её выражение лица или красные волосы, выдававшие в ней непростую девчонку, подействовали. Главный мальчишка вырвался и убежал, остальные тут же разбежались кто куда.

Чжао Цзиньцзинь повернула голову к молчавшему Лу Чжэну. У него были немного отросшие волосы, кожа бледная, без единого намёка на румянец. Сейчас он выглядел жалко: чёлка мокрыми прядями прилипла ко лбу, капли воды стекали по чётко очерченному подбородку и падали на полусырую одежду.

Его руки глубоко вдавились в землю, испачкавшись в грязи.

Он просто сидел там тихо, не издав ни звука за всё это время. Выражение его лица оставалось пугающе ледяным, словно вокруг него выросли невидимые шипы, отталкивающие всех.

Чжао Цзиньцзинь подкатила стоявшее поодаль инвалидное кресло, присела рядом с ним и тихо сказала: — Давай я помогу тебе сесть.

Лу Чжэн, до этого смотревший в землю, поднял глаза. Когда он посмотрел на Чжао Цзиньцзинь, его взгляд был полон ледяного холода.

— Не твоё дело, — его голос был резким и холодным, в нём с трудом сдерживалось раздражение, похожее на рычание зверя перед атакой.

Чжао Цзиньцзинь на мгновение замерла.

Наверное, унижение от детей было для него менее мучительным, чем то, что кто-то увидел его в таком состоянии. Особенно тот, кто живёт с ним и тоже находится на попечении семьи Лу.

Он уже был отвергнут семьёй Лу, и теперь, должно быть, ненавидит всё, что с ней связано.

— Но я не могу просто оставить тебя здесь.

Она протянула руку, чтобы помочь ему сесть в кресло, но Лу Чжэн вдруг резко выкрикнул: — Не трогай меня!

В его голосе слышались потрясение и гнев, концовка фразы дрожала, словно это была отчаянная попытка сохранить последние остатки самоуважения.

Чжао Цзиньцзинь увидела, как он сжал руку в кулак, на тыльной стороне ладони вздулись заметные вены, а костяшки пальцев резко выступали. Он был пугающе худ.

Её сердце внезапно сжалось от боли. Она отступила на шаг и мягко сказала: — Тогда садись сам. Я не буду смотреть.

Она отвернулась. Лучи заходящего солнца падали на неё, окутывая тёплым оранжевым светом.

Спустя долгое время позади наконец послышались звуки: он пытался встать, цеплялся за кресло, чтобы подтянуться, тяжело дышал, неловко упал — раздался стук гипса о землю.

Ей несколько раз хотелось обернуться от сочувствия, но она сдержалась.

Услышав скрип колёс кресла, Чжао Цзиньцзинь повернулась. Лу Чжэн уже сидел в кресле и двигался вперёд.

Она подошла, взялась за ручки кресла сзади и повезла его домой, объезжая мелкие камни на дороге.

Она наклонилась к Лу Чжэну и сказала: — Сегодня такая хорошая погода.

Лу Чжэн по-прежнему молчал.

*****

Когда они вернулись домой, Чжао Цзиньцзинь увидела тётю Чжан, сидевшую на диване и смеявшуюся, глядя в телефон. Ужина на столе не было, пол даже не протёрли.

Чжао Цзиньцзинь первым делом принесла Лу Чжэну банное полотенце: — Иди сначала переоденься в своей комнате, а то простудишься.

Лу Чжэн поднял голову. У него были тёмные ресницы и красивые глаза, похожие на кошачьи, цвета стекла. Он был очень красив, но его аура была ледяной и мрачной, делая его похожим на холодного, угрюмого красавца.

— Чжао Цзиньцзинь, — позвал он её по имени, и его голос оказался на удивление приятным. — А ты довольно смелая.

Чжао Цзиньцзинь растерялась.

Какое отношение полотенце имеет к смелости?

— Мне всё равно, кто позволил тебе здесь жить. В будущем держись от меня подальше, — он бросил полотенце и направил кресло на второй этаж.

Чжао Цзиньцзинь застыла на месте. Теперь она окончательно поняла: каким бы мягким и вежливым ни был взрослый Лу Чжэн, которого она знала по книге, в юности он, должно быть, прошёл через нечеловеческие страдания. Но разве не его способность сохранять стремление к свету даже после всех трудностей она ценила и к чему стремилась?

Чжао Цзиньцзинь вспомнила, что первоначальная владелица тела умерла в одиночестве в тюрьме. И именно Лу Чжэн, бывший тогда главой семьи Лу, организовал её похороны, сохранив ей последнее достоинство.

В книге они даже не встречались. Первоначальная владелица была для него всего лишь незнакомкой.

Он смог позаботиться даже о незнакомом человеке. Как она могла позволить такому хорошему человеку страдать?

Нынешние трудности она пройдёт вместе с ним, а будущую боль она не позволит ему испытать ни на йоту!

Чжао Цзиньцзинь приняла твёрдое решение, но совершенно не ожидала, что первая же трудность возникнет так скоро.

Она открыла холодильник — он был пуст.

— Тётя Чжан, а где продукты из холодильника?

Тётя Чжан, не отрываясь от телефона, безразлично ответила: — В холодильнике никогда особо ничего и не было, он просто пустой.

— Тогда что вы обычно едите?

— Еду на вынос заказываем.

— А Лу Чжэн?

— Молодой господин? Если хочет есть, сам заказывает. Деньги на проживание за этот месяц ещё не перевели, так что пока перебиваемся.