Тартар

Узнав подробности от Геи, Зевс решил, что должен лично отправиться в бездну Тартара, чтобы просить Тартара освободить заточенных циклопов, сторуких великанов и титанов, которые могли бы помочь ему в войне.

Последние несколько дней не было сражений, и Зевс, наконец, мог немного отдохнуть. Он хотел поговорить с Гестией, но его братья и сестры постоянно ему мешали. То у одного найдется дело, то у другого, и каждый раз, когда он собирался навестить Гестию, они опережали его. Они либо окружали ее, либо уводили по каким-то делам, либо находили предлог увести его самого. «А что, если взять Гестию с собой в Тартар? — подумал Зевс. — Без этих надоедливых родственников у нас, возможно, появится шанс побыть вдвоем и укрепить братско-сестринские отношения».

С этой мыслью Зевс, сияя от предвкушения, подбежал к Гестие.

К его удивлению, Гестия сразу согласилась на его предложение. Это напугало остальных богов, которые были рядом. «Что, если этот мерзавец Зевс воспользуется тем, что они будут наедине, и как-нибудь навредит сестре?» — подумали они и тут же принялись отговаривать Гестию.

— Тише! Я уже решила. На поле боя я могла бы сражаться, но вы расправляетесь со всеми врагами, так что мне даже никого убить не удается. В последнее время я вообще перестала выходить на поле боя — все равно там делать нечего. Сейчас я сижу в храме без дела, так что почему бы не отправиться с Зевсом в Тартар? Может быть, я смогу чем-то помочь. Я тоже хочу, чтобы эта война поскорее закончилась, поэтому не отговаривайте меня, хорошо? — Гестия говорила с улыбкой, но в ее голосе чувствовалась решимость.

Боги поняли, что она настроена серьезно. Они подумали, что во время войны атмосфера очень напряженная, и Гестие не помешает развеяться. Что касается безопасности, то, учитывая, как Зевс к ней относится, он вряд ли позволит ей пострадать. Поэтому они согласились.

— И не беспокойтесь о моей безопасности. Уверена, юный Зевс с радостью позаботится обо мне. Правда, Зевс? — Гестия посмотрела на Зевса, и тот тут же выпятил грудь и начал клясться, что защитит ее.

Видя это, боги перестали возражать, но все же не удержались и дали Зевсу кучу наставлений по поводу безопасности Гестии.

Мрачная бездна, куда редко ступала нога бога, была безжизненной и пустынной. Здесь царили тишина и мрак. Незнакомая божественная сила оказывала на Гестию и Зевса огромное давление.

Гестия и Зевс использовали свою божественную силу, чтобы осветить окружающую тьму, но свет не мог проникнуть далеко.

Следуя указаниям Геи, они добрались до Тартара. Перед закрытыми вратами они почувствовали себя беспомощными.

— Разве Гея не сказала тебе, что делать? — спросила Гестия.

— Великий бог бездны Тартар! Я — Зевс, сын Кроноса! В войне с бывшим правителем богов Кроносом и его титанами мы оказались в невыгодном положении. Но боги Олимпа больше не могут терпеть жестокое и кровавое правление Кроноса! Поэтому, по совету Матери-Земли Геи, мы пришли сюда в надежде, что ты позволишь нам освободить богов, заточенных Кроносом в Тартаре, которые готовы нам помочь! — Зевс, сначала немного опешив от слов Гестии, затем почтительно поклонился и громко произнес перед вратами Тартара.

Долгое время ничего не происходило. Зевс уже начал беспокоиться, что этот способ не сработает, как вдруг врата Тартара распахнулись, и мощная сила затянула их внутрь.

Внутри Гестию и Зевса встретили по-разному. Зевс больно упал на землю, а Гестия оказалась в чьих-то холодных объятиях.

Гестия посмотрела на приблизившееся красивое лицо. Темные, как ночь, глаза смотрели на нее с божественным безразличием. Черные волосы струились водопадом. Это было лицо невероятной красоты, но если бы не слезы, текущие по щекам, и распухший от рыданий нос, оно было бы еще прекраснее.

Гестия не знала, что делать с этим красавцем, который рыдал, совершенно не заботясь о своем внешнем виде.

«Постойте, что он сказал? Что я его дочь? Но ведь это тело — дочь Кроноса и Реи, Шуй Юэ подтвердило это», — подумала Гестия.

— А есть какое-то доказательство? В такое трудно поверить без доказательств, — с сомнением спросила Гестия.

— Божественная сила в тебе так похожа на мою. Это лучшее доказательство, — раздался нежный голос богини ночи Никты. Гестия почувствовала эту невероятно похожую божественную силу и поняла, что без родственной связи тут не обошлось.

Затем Гестия заметила, что здесь собрались все изначальные божества, кроме Геи.

Это были бог бездны и преисподней Тартар, бог мрака Эреб, богиня ночи Никта и бог любви Эрос. Выслушав краткие объяснения трех изначальных божеств, Гестия могла выразить свое состояние только одним словом: недоумение.

Если коротко, то богу бездны Тартару было скучно в своей бездне. Он был воплощением бездны и не мог ее покинуть, поэтому захотел дочь, чтобы скрасить свое одиночество. Почему именно дочь? Тартар ответил, как само собой разумеющееся: «Потому что девочки такие мягкие, нежные и их приятно обнимать».

Сказано — сделано. Тартар создал тело младенца, используя свою божественную кровь и силу, но у тела не было души. Тартар был очень разочарован, но создание жизни с помощью божественной крови и силы — это не то, что можно делать постоянно. После неудачной попытки божественной силы и крови Тартара не хватило, чтобы повторить процесс. Ему нужно было долго восстанавливаться, прежде чем он смог бы попробовать снова, и время восстановления было неопределенным, но точно составляло десятки тысяч лет.

И вот однажды в этом теле появились признаки жизни. Тартар решил, что тело само породило душу, но душа и тело были нестабильны. Тогда изначальные божества посовещались и, пока Кронос и Рея были заняты «делами», поместили Гестию в это тело, надеясь, что тело и божественная сила Реи помогут ей восстановить душу и тело. Но, к несчастью, как только Гестия родилась, Кронос проглотил ее. Из-за этой череды случайностей они встретились только сейчас.

Выслушав эту историю, Гестия закатила глаза. «И такое придумали!» — подумала она. За это время Шуй Юэ подтвердило, что слова изначальных божеств — правда. Подумав, что им незачем ее обманывать, Гестия с готовностью признала родство:

— Отец.

Услышав, как Гестия назвала его отцом, Тартар расплылся в счастливой улыбке.