Юность

Глава 4

Она помолчала немного и открыла письмо.

Он прислал всего одну фразу, сухую и официальную.

«Не рассматривайте меня в качестве амбассадора».

Цзи Сюаньжань уставилась на эту строчку, слегка поджав губы.

Неужели ради одной фразы нужно было отправлять электронное письмо? Если память ей не изменяла, они ведь не удаляли контакты друг друга?

Просто за последние четыре года они почти не общались.

Оба не были любителями часто публиковать что-то в ленте друзей. Ее рабочий и личный номер были одним и тем же, личных друзей было мало, и в основном она публиковала информацию, связанную с компанией.

Она действительно хорошо его знала. Юань Байюй не согласится стать лицом компании.

Он всегда твердо считал, что ювелирная компания Юань принадлежит его дяде, Юань Цзину, и верил, что тот вернется и снова возглавит ее.

Он никогда не вмешивался в дела компании, кроме получения дивидендов акционера.

Они явно придерживались негласного соглашения, но при этом оставались чужими друг другу.

Но кто бы мог подумать, что когда-то они были так откровенны друг с другом, почти неразлучны.

Цзи Сюаньжань слегка опустила глаза.

Впервые она увидела Юань Байюя в доме своего благодетеля, господина Юаня.

Она и раньше слышала от господина Юаня, что у него есть красивый и умный племянник, но только увидев Юань Байюя воочию, поняла, что значит быть пораженной.

Казалось, всех прекрасных слов в мире не хватит, чтобы описать его.

Поскольку его родители умерли, когда он был маленьким, и его воспитывал дядя, в юном Юань Байюе всегда присутствовала легкая, неуловимая грусть.

Его лицо было прекрасным, словно изваяние, а характер — холодным и благородным. Эта смесь мягкости и хрупкой красоты легко вызывала в людях сильное желание защитить его.

У самой Цзи Сюаньжань судьба тоже была непростой. После потери родителей ее чуть не продали торговцам людьми собственные родственники.

Если бы Юань Цзин по стечению обстоятельств не спас ее, неизвестно, какая беспросветная жизнь ее ждала бы.

— Привет, я Цзи Сюаньжань.

Полагаясь на то, что она старше его на три года и должна быть более снисходительной, она с нежной улыбкой представилась безучастному юноше во дворе.

Мягкий прохладный ветерок коснулся его слегка отросших волос. Он бросил на нее холодный взгляд.

— Юань Байюй.

В тот момент Цзи Сюаньжань почему-то почувствовала легкое волнение, словно ветерок коснулся озера ее души.

Она только что поступила в лучший университет Пекина и считала своим долгом поблагодарить господина Юаня, который много лет оплачивал ее учебу.

Господин Юань был очень рад. Он пригласил ее в гости, чтобы поговорить о ее планах на будущее, а заодно попросил позаниматься с его племянником, чтобы тот тоже сосредоточился на учебе и, как и Цзи Сюаньжань, постарался поступить в престижный вуз.

Цзи Сюаньжань быстро поняла, что Юань Байюю не нужны ее уроки.

Юноша обладал чрезвычайно высоким интеллектом. Хотя он был всего лишь в первом классе старшей школы, ее многолетний опыт репетиторства и помощи младшим ученикам подсказывал, что он легко поступит в любое учебное заведение, какое только пожелает.

Но ко всему он относился с показным безразличием.

Казалось, ничто не могло вызвать у него интерес, ничто не могло заставить его волноваться.

Такое состояние всегда было проблемой для господина Юаня.

Он был очень занят работой, и даже если хотел выделить время на воспитание племянника, часто ему это не удавалось — хотелось бы, да не можется.

Как раз в это время девушка, которую он поддерживал много лет, поступила в университет в Пекине. Он доверял ее характеру и решил попробовать с помощью Цзи Сюаньжань заставить Юань Байюя уделять больше внимания учебе.

Он считал, что успеваемость Юань Байюя зависела от настроения и колебалась, как на американских горках.

Однако Цзи Сюаньжань в общении с ним поняла, что менять нужно не оценки, а его психологическое состояние.

Она не знала, как живут такие богатые молодые господа, и не высказывала мнения об их гонках на машинах, зависании в барах, выпивке и караоке, но ей казалось, что Юань Байюй не испытывал к этому особого интереса.

В его холодных глазах читалось безразличие, словно все это было ужасно скучно, и ничто не могло его привлечь.

Цзи Сюаньжань несколько раз приходила к нему. Его друзья явно считали его центром компании, вели себя с ним уважительно и подобострастно. Увидев Цзи Сюаньжань, они не могли удержаться от того, чтобы подмигнуть Юань Байюю: — Брат Юй, сестра Цзи пришла.

Они смутно догадывались, что Цзи Сюаньжань приставлена дядей Юань Байюя, чтобы присматривать за ним. Хотя они не знали, кто эта женщина, но она всегда встречала их с улыбкой и не читала нудных нотаций, поэтому они позволяли себе лишь безобидные шутки.

Юань Байюй почти всегда носил черное. Простой цвет на нем подчеркивал фарфоровую белизну кожи и делал черты лица юноши невероятно изысканными.

Он казался чужим в этой роскошной, яркой обстановке, но его ленивый, уставший от мира взгляд придавал ему ауру упадничества и холода.

Цзи Сюаньжань увидела бокал вина в его руке. Ее нежная улыбка стала чуть глубже. Она села на свободное место рядом с Юань Байюем и очень естественно взяла со стола перед ним бокал и выпила его до дна.

— Совсем невкусно.

Она поставила бокал и встретилась взглядом с Юань Байюем. — Байюй, твой дядя сегодня вернется пораньше. Может, и ты вернешься пораньше?

Она говорила мягко, советовалась, и на ее изящном, красивом лице сияла искренняя улыбка, словно она очень хотела, чтобы он вернулся.

Юань Байюй счел это абсурдом.

Не слишком ли много эта женщина на себя берет?

Первые десять с лишним лет своей жизни он жил свободно и раскованно, и только с ее появлением его стали контролировать, прикрываясь именем дяди.

Да кто она ему такая?

В глазах Юань Байюя мелькнула тень эмоции, но тут же сменилась привычным холодом.

Он поднял глаза, но, встретившись с ее яркими, нежными, влажными глазами, невольно отвел взгляд, словно ему было неприятно.

— Не лезь не в свое дело.

Даже немного злой тон красивого юноши звучал приятно.

Цзи Сюаньжань не расстроилась. Она считала, что семья Юань Байюя воспитала его очень хорошо: даже если ему что-то не нравилось или раздражало, он не говорил ей гадостей.

А она с детства пробивалась сама, боролась на самом дне общества и повидала всяких людей.

Она никогда не считала себя спасительницей.

Просто она была обязана семье Юань. Хотя она собиралась постепенно вернуть им все деньги, но господин Юань оказал ей такую огромную услугу и впервые попросил ее о чем-то, поэтому она не могла сидеть сложа руки и не обращать внимания на Юань Байюя.

— Я не могу тебя контролировать, просто твой дядя очень хочет с тобой поговорить, — увидев, что взгляд Юань Байюя слегка дрогнул, Цзи Сюаньжань решила ковать железо, пока горячо. — Он сказал, что в последнее время был занят работой и пренебрегал тобой, и хочет провести с тобой время.

Юань Байюй взглянул на нее. Хотя он понимал, что эта женщина просто хочет уговорить его вернуться домой, ее слова не могли не тронуть его.

С детства они с Юань Цзином были опорой друг другу. Он испытывал к дяде сыновнюю любовь и уважение. Хотя Цзи Сюаньжань использовала это как предлог, на Юань Байюя это действовало.

— Пошли, — он встал, бросил друзьям, делавшим вид, что отвлеклись, короткое слово и, не оборачиваясь, направился к выходу.

Цзи Сюаньжань смотрела на стройную, высокую спину уходящего юноши, и на ее лице мелькнуло выражение беспомощности.

В то время Юань Байюй был для нее всего лишь младшим братом, невероятно красивым юношей.

...

Цзи Сюаньжань посмотрела на экран своего телефона.

Окно чата с Юань Байюем было пустым, таким чистым, словно между ними ничего не было.

Но разве это возможно?

Те три года были самыми яркими в жизни Цзи Сюаньжань. Не только из-за усердной учебы в университете, постоянного стремления вперед, достижений и наград, но и потому, что именно тогда в ее жизнь вошел один человек.

Цзи Сюаньжань закрыла глаза. Только она собралась выключить экран, как раздался тихий звук уведомления.

Она открыла глаза. Ее рука непроизвольно дрогнула.

На экране появились четыре слова, написанные таким же ровным тоном.

«Я вернулся в страну».