2.1

«Учитывая, что он так спокоен, когда опаздывает, он, скорее всего, заядлый нарушитель.

 

 

Я могу понаблюдать за ним несколько дней, уверена, что смогу поймать его».

 

 

—— «Дневник феечки Су Цзайцзай»

 

 

Прозвенел звонок с урока.

 

 

Учитель на трибуне бросил мел обратно в специальную корзину и оглядел класс:

 

 

— Те, кто не сдал домашнее задание, приходите в учительскую, чтобы найти меня. Урок окончен.

 

 

Ученики тут же встали и лениво поклонились:

 

 

— Спасибо, учитель. До свидания, учитель.

 

 

Зная, что Чжан Лужан не любит, когда его беспокоят во время урока, Е Чжэньсинь дождалась его конца, прежде чем осмелилась повернуться к нему и спросить:

 

 

— Чжан Лужан, куда делся твой сосед по парте?

 

 

Он откинулся на спинку стула, продолжая держать ручку и демонстрируя выпирающие суставы своей красиво изогнутой руки.

 

 

— Отпросился.

 

 

Его голос был чистым и глубоким, но без эмоций. Он был похож на приглушенный дождь в темное время суток.

 

 

Е Чжэньсинь уставилась на него широко раскрытыми глазами и завистливо пробормотала:

 

 

— А? Почему он пропускает… День основания был всего два дня назад, он слишком расслабился.

 

 

После некоторого ожидания ответа не последовало.

 

 

Чжан Лужан слегка поднял глаза, взял с парты тетрадь по английскому языку, перелистнул на страницу, которую задавали в прошлый раз, и посмотрел на задание по заполнению пропусков, где было отмечено тринадцать неправильных ответов из пятнадцати.

 

 

Наконец его взгляд слегка дрогнул.

 

 

Девушка перед ним продолжала говорить:

 

 

— Почему он вдруг отпросился, ведь на уроке по языку у него все было в порядке.

 

 

Неосознанно постукивая ручкой по краю парты, уголки его рта слегка опустились вниз, а в глазах вспыхнул скрытый огонек раздражения.

 

 

Он был настолько слабым, что его едва можно было заметить.

 

 

Придя в себя, он посмотрел на Е Чжэньсинь и тихо сказал:

 

 

— Не знаю.

 

 

Она все еще продолжала говорить, но тема уже ушла в другое русло.

 

 

Чжан Лужан встал.

 

 

Е Чжэньсинь опешила:

 

 

— Ты куда собрался?

 

 

Он не ответил на этот вопрос. Держа в руках тетрадь по английскому языку, он вышел за дверь.

 

 

***

 

 

С другой стороны Су Цзайцзай тащила Цзян Цзя в сторону туалета.

 

 

По дороге Цзян Цзя вдруг вспомнила кое-что.

 

 

— Точно, Цзайцзай.

 

 

Су Цзайцзай достала из кармана пачку салфеток, выдернула последнюю и бросила упаковку в мусорное ведро рядом с раковиной.

 

 

Вытерев руки, она ответила:

 

 

— М?

 

 

— Скоро будет школьная спартакиада, ты будешь участвовать в каких-нибудь соревнованиях?

 

 

— А какие есть?

 

 

— Ой, много. Прыжки в высоту, прыжки в длину, прыжки со скакалкой в течение одной минуты, бег со связанными ногами*.

 

 

П.п.: 十人十一足 – «десять человек, одиннадцать ног»; командная игра, где десятерым участникам связывают ноги, после чего они одной шеренгой устраивают забег с другими командами.

 

 

Су Цзайцзай уже собиралась ответить, как вдруг заметила подростка, поднимающегося по лестнице рядом с учительской. Он завернул и пошел в сторону кабинета.

 

 

Он был высоким и худым, а с кончиков его волос капала вода.

 

 

Ее зрачки сузились, а в сердце зажглось непонятное волнение и удивление, но прежде чем она успела подойти, увидела, как тетрадь в руках подростка упала на пол.

 

 

Он наклонился, открывая часть своего лица.

 

 

...Не он.

 

 

Су Цзайцзай была немного разочарована и тихо выругалась в сердцах.

 

 

Думая о том, что ее, несравненную красавицу, потревожил какой-то лишь немного симпатичный парень, она почувствовала величайшие чувства позора и оскорбления.

 

 

Видя, что она никак не реагирует, Цзян Цзя решила, что ее не интересуют упомянутые соревнования, и продолжила:

 

 

— Есть еще стометровка, забег на двести или на восемьсот метров, а также толкание ядра или что-то в этом роде.

 

 

Су Цзайцзай с поникшим выражением лица лениво спросила:

 

 

— А восемьсот метров – это максимум?

 

 

Услышав это, Цзян Цзя несколько растерялась и озадаченно спросила:

 

 

— А? Ты хочешь, чтобы было больше? Думаю, восемьсот метров будет достаточно, чтобы убить меня.

 

 

До того как войти в класс, Су Цзайцзай, не желая сдаваться, повернула голову, чтобы посмотреть в ту сторону еще раз.

 

 

Дверь в кабинет была широко распахнута, а рядом со столом находились две девочки – одна стояла, а другая сидела на стуле, они болтали, улыбаясь и щурив глаза. Дождь стучал по бирюзово-голубым перилам, а вокруг играли несколько парней.

 

 

Она отвела глаза.

 

 

В это время с лестничной площадки спустился подросток, повернул направо и вошел в кабинет.

 

 

Су Цзайцзай сидела на своем месте, облокотившись на стол, половина ее лица была скрыта под рукой, и только большая пара ярких и выразительных глаз была видна:

 

 

— Ну, я думаю, восемьсот метров недостаточно, чтобы похоронить мои атлетические гены.

 

 

Уголок рта Цзян Цзя дернулся:

 

 

— Ты явно...

 

 

— Не проси меня участвовать, если нет варианта на десять тысяч метров.

 

 

— Чушь собачья! — крикнула Цзян Цзя.

 

 

Крик был настолько громким, что в классе, в котором до сих пор было шумно, вдруг повисла тишина.

 

 

После этого к ним подошел парень и ехидно спросил:

 

 

— Кто пукнул?*

 

 

П.п.: 放屁 – имеет двойное значение. Это можно перевести и как «нести чушь», и как «пукать».

 

 

Выражение лица Цзян Цзя было серьезным:

 

 

— Уж точно не Су Цзайцзай.

 

 

Гуань Хань поднял брови, в его глазах читались нотки насмешки:

 

 

— Значит, это была ты?

 

 

— Это был ты, — ответила Цзян Цзя.

 

 

Су Цзайцзай развела руками:

 

 

— Это действительно был ты.

 

 

Гуань Хань: «…Хе-хе».