Предварительное решение

— Правда? — с сомнением спросил Юй Кэ.

Мне показалось, что мои предыдущие слова прозвучали как поучения взрослого, обманывающего ребенка, — не слишком убедительно. Поэтому я указала на Цзи Шуанданя и сказала:

— Если не веришь мне, спроси его. У него-то точно нет причин тебя обманывать.

Как и ожидалось, Цзи Шуандань кивнул.

— Чему же ты еще не веришь? Пойдем.

Архитектура племени русалок была очень красива. Здания всегда строились в стиле династии Тан — настоящие нефритовые чертоги, великолепные и изысканные.

У большинства русалок были свои сыхэюани — традиционные дома с внутренним двором. Под водой можно было не бояться пожаров.

Для собраний служил самый большой театр в центре поселения русалок — Шуй Юэ Тай, «Водная лунная терраса». Если случалось что-то важное или намечалось представление, достаточно было ударить в большой колокол — его звук разносился повсюду, и все собирались.

Кстати, именно здесь я и познакомилась с Цзи Шуанданем.

В то время я была здесь примой, выступала каждый день. А он как раз любил смотреть представления и приходил постоянно. Так мы вскоре и познакомились.

В племени русалок никто не считал артистов людьми низкого сорта. Напротив, хорошие артисты пользовались всеобщим уважением. Даже если кто-то выступал не очень хорошо, его не осуждали.

Ведь мастерство артиста требует долгих и трудных тренировок. Если сам так не умеешь, не стоит судить других — это элементарное правило.

Низкий звук колокола разнесся далеко. Стоя на сцене театра и наблюдая, как постепенно собираются русалки, я усмирила свою обычную дерзкую ауру и надела маску из серебряных нитей.

Я исполнила танец «Дунхуан Фэйтянь» — «Небесные девы Дуньхуана».

Я слышала радостные возгласы толпы:

— Вождь вернулась!

— Как здорово, прима снова с нами!

Когда танец закончился, раздались нескончаемые аплодисменты и одобрительные крики, которые продолжались не меньше трех минут.

Я поблагодарила собравшихся поклонами во все стороны. Когда шум стих, на сцену поднялся Юй Кэ. Все мгновенно поняли, что происходит, и тут же начались перешептывания.

— Это...?

— Как же так?! Никогда еще вождь не уступал место сразу по возвращении!

— Почему вождь так поступает? Юй Кэ, конечно, хорош, но он еще не сталкивался с серьезными испытаниями, ему нужно набраться опыта.

От шума у меня разболелась голова. Я подняла руку, призывая всех к тишине.

— Я знаю, вы многого не понимаете, но мое решение окончательное. Хоть он и молод, я верю, что очень скоро он сможет хорошо управлять племенем русалок. А почему я приняла такое решение, прошу выслушать меня.

Я рассказала все как есть, не приукрашивая, и видела, как нарастает волнение в толпе. Кто-то воскликнул:

— Да это же усиленная версия Бухты дельфинов! Эти люди просто... У меня слов нет, чтобы их описать!

— Верно, — сказала я. — Так кто хочет пойти со мной на жертвоприношение, чтобы защитить наш дом?

Едва я закончила говорить, как гул голосов в театре усилился в несколько раз.

— Я пойду! Обязательно пойду, как можно не пойти?!

— Вождь, запишите и меня! Я точно буду в первых рядах! Защита дома — наш священный долг!

Добровольцы нашлись быстро, и время ритуала было назначено. Я не могла отправиться немедленно, потому что нужно было отдать последние распоряжения и помочь Юй Кэ освоиться.

И еще одно дело.

Я сняла нефритовую подвеску, висевшую у меня на поясе, и собственноручно повесила ее на пояс Юй Кэ.

Эту подвеску я не снимала даже в течение тех двадцати лет, что провела среди людей.

Это символ власти русалок, сродни Императорской печати людей, его нужно беречь как зеницу ока.

Эта подвеска передавалась из поколения в поколение, досталась мне, а теперь я передала ее Юй Кэ.

В тот миг, когда подвеска оказалась на Юй Кэ, чистейшая духовная сила разлилась по всему театру, наполняя каждый уголок, и все присутствующие могли впитать ее.

Всеобщее благословение.

Так бывало каждый раз при передаче власти — всеобщее ликование и праздник.

...

Уладив все дела, я легла на кровать. Усталость постепенно накатывала. Я повернула голову и посмотрела на Цзи Шуанданя.

Он, словно почувствовав мой взгляд, тоже повернулся и посмотрел на меня.

Я не была готова к этому и внезапно встретилась с ним взглядом.

Словно упала в звездное небо — так красиво, но и так беспомощно.

В его глазах не читалось никаких эмоций. Он видел слишком много — и холодного, и теплого, и нелепого, и жалкого — и стал совершенно спокоен. По его взгляду было невозможно понять, о чем он думает.

Я испугалась, что он снова решит пойти один, и уже хотела заговорить, но он опередил меня.