Глава 6 (Часть 2)

Шэнь Хань замерла, выражение ее лица стало сдержанным, и она молча кивнула.

Сюй Сун мысленно выругал себя за неосторожные слова, но внешне остался невозмутим:

— Говорят, все участники той великой битвы исчезли.

Помолчав немного и связав это с появлением Шэнь Хань здесь, он высказал свою догадку:

— В современном мире есть понятие «путешествие во времени». Возможно, та битва была настолько яростной, что вызвала временные искажения, разбросав тех людей по разным эпохам. Конечно, возможно, они все оказались в одной эпохе. Так что тебе все равно стоит быть осторожной.

Шэнь Хань посмотрела на него с легким удивлением:

— Ты с самого начала знал, кто я?

«Ты и не пыталась скрывать», — подумал Сюй Сун, но вслух сказал:

— Это лишь предположение. В конце концов, старшая сестра-наставница — вылитая девушка из книги, оставленной моим предком, а твои навыки далеко превосходят обычные. Поэтому единственное объяснение… Старшая сестра-наставница — ученица изначальной Секты Пустотной Сущности, прибывшая сюда через «путешествие во времени» и одна из участниц той великой битвы.

Шэнь Хань повернулась к Шэнь Инцзюню и спросила:

— Понял?

Шэнь Инцзюнь с растерянным видом покачал головой.

Шэнь Янь-Янь подпрыгнула и ответила:

— Я поняла! Сестрица-прабабушка прибыла из прошлого! Значит, сестрица-прабабушка и правда предок главы храма…

Шэнь Хань с удовлетворением потрепала Шэнь Янь-Янь за косичку и ободряюще сказала:

— Если Храм Пяньжэнь хочет процветать, то вся надежда на тебя.

Шэнь Инцзюнь наконец-то сообразил. Он огляделся по сторонам, убедился, что нет камер или чего-то подобного, и только тогда поверил словам Сюй Суна.

Однако ему все еще было не по себе. У других предков почитают на алтарях с благовониями, а его предок взял да и явился из прошлого, да еще в облике красивой шестнадцатилетней девушки с длинными ногами, которую он чуть было не принял за сумасшедшую.

Сюй Сун прекрасно понимал смятение Шэнь Инцзюня, но не дал ему времени прийти в себя. Он повел Шэнь Хань и Шэнь Янь-Янь внутрь, по пути кратко рассказывая о Храме Сюаньцин.

Храм Сюаньцин отличался от Храма Пяньжэнь. Это был старый, уважаемый местный даосский храм с хорошей репутацией, и поток верующих с подношениями не иссякал с утра до вечера.

Храм Пяньжэнь же основал старый глава, усыновивший Шэнь Инцзюня. Мало того, что он выбрал для него место в глуши, так еще и название было совершенно непримечательным. Все эти годы храм держался на плаву только благодаря постоянным клиентам, которых с трудом привлек старый глава.

Когда старый глава скончался, этих клиентов переманил Храм Сюаньцин, из-за чего Шэнь Инцзюнь не раз стоял у ворот Храма Сюаньцин и в одиночку поносил Сюй Суна.

Стоял у ворот он потому, что в Храме Сюаньцин только уборкой занимались пять-шесть даосов, и все как на подбор высокие и крепкие. Шэнь Инцзюнь просто не осмеливался ворваться внутрь.

Поэтому, впервые войдя в Храм Сюаньцин открыто, Шэнь Инцзюнь гордо вскинул голову и всю дорогу фыркал на кланявшихся им даосов, чтобы показать свою значимость.

Однако… в перешептываниях окружающих его имя даже не упоминалось.

— Эй, кто этот парень, похожий на свинью? Ему, кажется, очень больно, он все время хмыкает. Может, дать ему мазь?

— Подождем указаний главы храма. Может, это и не человек вовсе, а свиной демон, которого поймал глава?

— Да ладно тебе. Я хоть и не видел демонов, но знаю, что они, обратившись в людей, выглядят очень красиво. Этот свиноголовый, должно быть, наткнулся на осиное гнездо.

— …

Шэнь Инцзюнь взорвался от гнева. Он свирепо оглядел указывающих на него пальцами людей и, только когда они разошлись, вспомнил, что нужно пожаловаться Шэнь Хань:

— Прабабушка-наставница! Они все меня обзывают!

Шэнь Хань слегка удивилась:

— Как обзывают?

Шэнь Инцзюнь обиженно теребил край своей одежды и пробормотал:

— Свиным демоном, свиноголовым…

Помолчав и, видимо, сообразив, что жалоба вышла неубедительной, он поспешно добавил:

— Если я свинья, то кем тогда становится Прабабушка-наставница? Я так зол! Прабабушка-наставница, ты должна хорошенько их проучить!

Сюй Сун холодно наблюдал со стороны. Он и не ожидал, что Шэнь Инцзюнь будет вести себя тихо. Если между ним и Шэнь Хань и возникнут препятствия, то Шэнь Инцзюнь будет самым большим камнем преткновения.

Раньше Шэнь Хань не была образцовым старшим, но сейчас, возможно, из-за того, что она «умерла» и вернулась, она стала очень ценить своих потомков. Услышав жалобу, она внимательно посмотрела на Шэнь Инцзюня и вздохнула:

— Да уж, это действительно неприятно для глаз. Возьми эту вещь и приложи к лицу на некоторое время, отек спадет.

С этими словами она сняла с шеи красный шнурок с подвеской и протянула ему.

При виде этой вещи зрачки Сюй Суна сузились, а атмосфера вокруг него резко стала ледяной.

Шэнь Инцзюнь опасливо покосился на него, не понимая, что на него вдруг нашло.

Взяв предмет на красном шнурке, Шэнь Инцзюнь удивленно произнес:

— Почему этот нефрит такой холодный?

Нефритовая подвеска, лежавшая у него на ладони, была гладкой и белой, круглой, как галька. Казалось, она была создана самой природой, без всякой обработки, и выглядела очень красиво.

Вот только температура была пугающе низкой, хотя, кроме этого, никакого дискомфорта он не ощущал.

Сюй Сун уже совладал с собой. Приподняв веки, он равнодушно произнес:

— Это последний Пятицветный камень.