Глава 4. Часть 1

Глава 4

После того поединка Юнь Цзюй больше не разговаривала с Ли Сяньи наедине.

Не то чтобы она намеренно его избегала, просто оба были очень заняты.

Вернувшись с последней разведки, Ли Сяньи посчитал, что подготовка завершена, и в скором времени собирался отправить большой отряд для уничтожения разбойников из Мохэ.

А Юнь Цзюй только что приняла руководство одним из восьми отделов Сыгумэнь — Чжутяньбу. Ей нужно было вникнуть во все дела, познакомиться с подчиненными и наладить отношения с Ши Шуй, что тоже было непросто.

Дело было не в том, что с ними было трудно ладить.

Просто Юнь Цзюй раньше скрывала свою силу, представляясь кротким и любезным лекарем, а теперь внезапно стала главой целого отдела. Всем в Сыгумэнь требовалось время, чтобы привыкнуть к этому.

Юнь Цзюй, которая в прошлой жизни ничего не смыслила в управлении, теперь должна была приложить все усилия, чтобы разработать стратегию «кнута и пряника».

В конце концов, Сыгумэнь принадлежал Ли Сяньи, и она должна была помочь ему сохранить это наследие.

Чжутяньбу, будучи последним из восьми отделов Сыгумэнь, не участвовал в сражениях, а отвечал только за сбор информации.

Из-за этого Ши Шуй часто выражала недовольство.

Однако Юнь Цзюй это было только на руку — обязанности Чжутяньбу предоставляли ей огромное удобство.

Освоившись с новой должностью, Юнь Цзюй начала заниматься тем, чем и должна была.

Она стала тайно расследовать деятельность Шань Гудао, собирая доказательства его сговора с Ваньшэн Дао и планов по возрождению государства Наньинь.

Шань Гудао был очень осторожен. Если бы Юнь Цзюй заранее не знала сценарий, она бы и не заподозрила, что он скрывает злые намерения. Иначе как такой умный человек, как Ли Сяньи, мог ничего не замечать?

Поэтому сбор доказательств давался Юнь Цзюй с большим трудом.

Все собранные обрывки информации Юнь Цзюй прятала.

Она знала, что того, что у нее было на руках, далеко не достаточно, чтобы свергнуть Шань Гудао.

Без полной уверенности нельзя было поднимать шум раньше времени и спугнуть его.

Наступил день выступления в поход.

Ли Сяньи и Шань Гудао во главе своих отрядов торжественно двинулись в сторону пустыни.

Оставшиеся в Сыгумэнь люди больше месяца жили без особых происшествий.

Юнь Цзюй со своими людьми раскрыла несколько мелких дел, но ничего серьезного не происходило, поэтому она снова стала заходить поболтать к Цяо Ваньмянь.

Однако на этот раз у нее была цель.

Она хотела по разговорам Цяо Ваньмянь понять, как посторонние воспринимают Ли Сяньи и Шань Гудао.

— Сестра Цяо, как вы познакомились с главой Ли? — спросила Юнь Цзюй, расставляя в вазу собранные цветы и делая вид, что ей просто любопытно. — Мне очень хочется узнать, как встретить такого же замечательного мужчину, как глава Ли.

Цяо Ваньмянь слегка покраснела, ее мысли унеслись в прошлое, и она начала вспоминать.

— В тот год мне только исполнилось восемнадцать, а Сяньи еще не было пятнадцати. Он только что покинул гору Юньиньшань и остановился в Янчжоу.

— В тот день я раздавала кашу беднякам на улице. Он промчался мимо меня на быстром коне, весь в белом… Его дерзкий и свободный вид я не забуду никогда… Вдруг он остановился, обернулся и улыбнулся мне. Я словно опьянела, голова пошла кругом…

— С тех пор мы постепенно сблизились. Сяньи постоянно странствовал по Цзянху, постоянно сражался с кем-то и всегда побеждал. Его слава росла.

— Но каждый раз, когда он уезжал, я беспокоилась все больше и все сильнее не хотела его отпускать.

— Услышав, что он договорился о поединке с Демоном Меча, я долго думала и тайно попросила Демона Меча отложить бой на год.

— Год спустя Сяньи достиг вершин мастерства, победил Демона Меча и стал первым в Поднебесной…

Юнь Цзюй слушала молча, и чем дольше слушала, тем сильнее щипало в носу.

Хотя она знала эти истории наизусть, слышать их из уст самой Цяо Ваньмянь, которая рассказывала о них с нежностью, было совсем другое. Эта светлая грусть глубоко тронула ее.

Ей вдруг расхотелось торопиться со сбором информации. Она подумала, что послушать истории тоже неплохо.

Цяо Ваньмянь продолжала вспоминать.

— Позже Сяньи решил обосноваться в Янчжоу и основать свою школу. После обсуждения я вложила значительную часть семейных средств, чтобы помочь ему и старшему брату Шаню основать Сыгумэнь.

При упоминании имени Шань Гудао Юнь Цзюй нахмурилась.

Похоже, все-таки нужно вернуться к делу.

— Боевые искусства главы Ли так превосходны, у кого он учился? — снова спросила Юнь Цзюй. — Почему второй глава — его шисюн, а в боевых искусствах такая разница?

Цяо Ваньмянь поняла, что Юнь Цзюй принижает Шань Гудао, но не обратила на это внимания и просто ответила: — Говорят, когда Сяньи был на горе Юньиньшань, он учился у некоего старшего Ци.

— Сяньи очень уважает своего учителя, и старшего брата Шаня тоже. Он говорил, что если бы не шисюн, он бы умер еще в детстве, когда был нищим.

— Вот оно что, — Юнь Цзюй стиснула зубы от злости, но не подала виду. — Похоже, я была слишком поверхностна. Неважно, что боевые искусства слабее, главное — верность и преданность.

Услышав это, Цяо Ваньмянь как-то странно посмотрела на нее.

— А Цзюй, — она немного помедлила и наконец заговорила. — Я знаю, что не должна этого говорить, но я доверяю тебе, поэтому скажу. Мне кажется, со старшим братом Шанем что-то не так…

Юнь Цзюй внутренне обрадовалась, но на лице не отразилось ни капли, только беспокойство.

— Что не так?

— В последнее время Сяньи и старший брат Шань часто расходятся во мнениях. Старший брат Шань выступает за союз с властями, а Сяньи категорически против.

— Он говорит, что если они свяжутся с властями, Сыгумэнь перестанет быть независимым местом, где ищут только справедливости. Они даже спорили из-за этого.

— А что думают члены школы? Каково их мнение?

Цяо Ваньмянь вздохнула: — Сяньи хорош во многом, но у него есть недостаток — он горд и непокорен. Он не так, как старший брат Шань, умеет понимать людей и быть чутким.

— Те, кто раньше поддерживал Сяньи, постепенно начинают переходить на сторону другого.

— Переходить на сторону? — повторила Юнь Цзюй. — Но я помню, что глава Ли и второй глава — шисюны, клятвенные братья. Эта ситуация больше похожа на борьбу за власть внутри школы.

— Вот именно это мне и кажется странным, — взволнованно сказала Цяо Ваньмянь. — Будь я на месте старшего брата Шаня, я бы постаралась все обсудить с Сяньи, найти общее, сохраняя различия.

— Но я вижу, как он спорит с Сяньи, а за его спиной переманивает людей на свою сторону, расхваливая выгоды союза с властями… и… и клевещет на Сяньи, говоря, что тот упрямо поступает по-своему. Я не понимаю такого поведения.

Юнь Цзюй сделала покорный вид: — У второго главы, должно быть, свои причины так поступать. Но, сестра Цяо, какое это имеет отношение ко мне? Я недавно вступила в должность, боюсь, ничем не смогу помочь.

— Нет, я не прошу тебя о помощи, — Цяо Ваньмянь с беспокойством посмотрела на Юнь Цзюй. — Просто мне кажется, что у старшего брата Шаня к тебе какая-то неприязнь. Перед походом он часто интересовался, где ты и что делаешь, боюсь, что…

Юнь Цзюй замерла: — Правда?

— Может быть, я ошиблась… — Цяо Ваньмянь не решилась утверждать наверняка. — Просто… все мы — люди Сыгумэнь, вам в будущем придется сотрудничать. Если есть какие-то обиды или недопонимания, лучше разрешить их как можно скорее. Если это из-за того недоразумения, я готова выступить посредником.

— У меня с ним нет никаких недопониманий, — голос Юнь Цзюй стал непривычно холодным. — Спасибо, сестра Цяо.

«Отлично, так и знала», — мысленно усмехнулась Юнь Цзюй.

«Похоже, я скрывалась недостаточно хорошо».