Глава 8

Когда Сун Суй увидела тренды поиска, она не удержала телефон, и он упал на пол.

Вернувшись, Дун Сюйцы увидел Сун Суй, сжавшуюся в углу и о чем-то задумавшуюся.

Посмотрев на валяющийся рядом телефон, он догадался, что Суй-суй, вероятно, тоже видела тот пост.

— Телефон только купили, почему ты его бросила?

Сун Суй отвернулась, что-то вытирая, затем встала и подошла к Дун Сюйцы.

Она положила руку ему на плечо и, опустив голову, прижалась к его груди.

— Брат А Цы, прости, это моя вина. Если бы не я, ты бы не полез в драку, и они бы не говорили о тебе плохо.

Дун Сюйцы нежно погладил Сун Суй по голове, его глаза были полны нежности.

Разве Суй-суй виновата? Нет, Суй-суй не виновата, виноваты те, кто творит зло.

— Все хорошо, Суй-суй, не волнуйся.

Сун Суй тихо всхлипывала, ее плечи дрожали. Дун Сюйцы смотрел на нее, и его сердце сжималось от боли.

Желание снова найти того задиру и избить его опять вспыхнуло в нем.

— Брат А Цы, может, мне выступить и все объяснить? Тогда тебя перестанут ругать, — невнятный, срывающимся от плача голос Сун Суй тронул сердце Дун Сюйцы. Позволить ругать Суй-суй или вызвать у всех жалость к ней?

— Не нужно. Главное, чтобы с Суй-суй все было хорошо.

В конце концов, Сун Суй выплакала все силы и забылась сном.

Перед тем как уснуть, она все еще винила себя. Чем больше Дун Сюйцы ее утешал, тем сильнее она плакала.

Дун Сюйцы отнес спящую Суй-суй в комнату. Она беспокойно вцепилась в его руку и не отпускала.

Делать было нечего. Он присел на край кровати и, легонько похлопывая Сун Суй, убаюкивал ее.

В этом мире всегда найдутся завистники, которые не могут видеть чужого счастья.

Это они держат нос по ветру, и они же подливают масла в огонь.

Около одиннадцати или двенадцати ночи Дун Сюйцы позвонил дядя Гао.

— А Цы, опять неприятности. Фотографии, где ты несешь Сун Суй в больницу, кто-то снял и выложил в сеть. Говорят, что у тебя распутная личная жизнь, в интернете уже поднялась волна ругани.

— Хорошо, я понял. Дальнейшее я поручаю вам, дядя Гао, — тихо ответил Дун Сюйцы, боясь разбудить Сун Суй.

Положив трубку, Дун Сюйцы открыл какое-то приложение. Первым же выскочившим поисковым запросом был хэштег #ДунСюйцыНеразборчивВСвязях#.

К посту прилагались фотографии, на которых он нес Сун Суй в больницу. Судя по ракурсу, их сделали снаружи.

Следил ли кто-то за ними в тот день или это была случайная съемка?

Этого Дун Сюйцы не знал. Он знал только, что ближайшие дни будут тяжелыми.

В сети снова поползли слухи. Сначала еще находились те, кто заступался за Дун Сюйцы, но потом почти все разом начали его обвинять.

Говорили о нем всякие гадости. Кто-то даже раскопал истории из ранних лет Дун Сюйцы, утверждая, что он с детства был заносчивым.

И что сейчас он ведет себя вполне ожидаемо.

Оскорблений было бесчисленное множество. Те, кто хотел заступиться, боялись, что их самих затравят.

— Этот Дун Сюйцы просто мразь. После проблем в семье затих, а теперь всплыло, что у него беспорядочная личная жизнь. Неужели тот месяц, что он пропадал, он ночевал у какой-то женщины?

— Семья Дун вырастила настоящего подонка. Умершие члены семьи Дун, наверное, в гробу переворачиваются.

— Дун Сюйцы, ты спишь? Отец к тебе во сне не приходил?

— Еще и песни пишет! Небось, наслаждается гаремом, а тексты ему пишут другие! Поет как петух, да и выглядит как прилично одетый негодяй. Лучше бы его вообще не было.

...

Дун Сюйцы хотел скрыть это от Сун Суй, но ругань была такой яростной, что она не могла не узнать.

Боясь, что если Дун Сюйцы пойдет с ней, их снова сфотографируют, Сун Суй пришлось идти снимать швы одной.

Дун Сюйцы долго обсуждал ситуацию с компанией, прежде чем они выработали совместный план действий.