Глава 5

В руке одного из подручных главаря неизвестно когда появился нож, и теперь на лезвии виднелись следы крови.

Сун Суй опустила взгляд и увидела пятно крови на своем рукаве — видимо, ее ранили только что.

Задира холодно усмехнулся и переглянулся со своими подручными номер один и номер два. — Редко встретишь кого-то, кто осмеливается сопротивляться.

— Брат, новенькая, наверное, тебя не знает, не слышала о тебе, — усмехнулся подручный номер два.

— Верно. Тогда скажите, как мне заставить ее запомнить меня надолго?..

Сун Суй все еще дрожала, мысли путались, и внезапно она перестала слышать звуки окружающего мира.

Она лишь крепче прижимала к себе браслет, готовая дать отпор любому, кто попытается его отнять.

Подручные номер один и два сделали несколько шагов вперед и быстро, резко схватили Сун Суй.

Каждый держал ее с одной стороны, освобождая место для главаря.

— Знаете, мы уже столько плохого натворили, но еще не пробовали кое-чего. Эта такая миловидная, может, нам перейти черту?

Сун Суй окончательно запаниковала. Она пыталась вырваться, но тщетно.

Она была одна и не могла справиться с двумя парнями.

Задира подходил все ближе. От страха Сун Суй попыталась ударить его ногой.

Он неловко увернулся, и, уязвленный, шагнул вперед и дал Сун Суй две пощечины.

— Черт! Проклятье!

В детстве она видела новости, где говорили, что в мире много плохих людей.

Тогда Сун Суй не придала этому значения, думая, что брат А Цы просто шутит, пытаясь ее напугать.

Но сейчас она поняла, что плохих людей действительно так много.

Даже несовершеннолетние, еще не выросшие, могут быть такими.

Сун Суй стиснула зубы. Острая боль пронзила все тело. То ли раненая рука сильно кровоточила, то ли рана стала больше из-за того, что она дергалась.

Зрачки расширились, она в ужасе смотрела на парня перед собой.

Он был в школьной форме, выглядел всего на несколько лет старше нее, но почему-то так походил на злого дракона из сказки, пожирающего людей.

— Отпустите меня! — голос Сун Суй охрип и дрожал от страха. Он не произвел устрашающего эффекта, а лишь вызвал неприятный смех.

— Отпустить тебя? Поговорим, когда я повеселюсь!

Сознание Сун Суй помутилось, перед глазами все поплыло, она больше ничего не видела.

Только почувствовала холод на груди, словно ледяной зимний ветер, который дул порывами, проникая до самых костей.

— Суй-суй!

Кажется, Сун Суй услышала голос Дун Сюйцы — такой же приятный, такой же успокаивающий.

Подбежав, Дун Сюйцы понял, что опоздал. Не раздумывая, он бросился вперед, схватил главаря-задиру и несколькими ударами повалил его на землю.

Двое подручных испугались и хотели бежать, но разъяренный Дун Сюйцы не собирался их отпускать.

Он схватил их и пинками загнал обоих в угол.

Дун Сюйцы быстро подбежал к Сун Суй, снял с себя куртку и накрыл ее.

Его взгляд упал на валявшийся рядом кинжал. Резкий блеск крови на лезвии заставил его сердце сжаться от страха.

Он осмотрел Сун Суй — ее рука была испачкана кровью.

— Брат А Цы, прости, я не смогла прийти к тебе! — Сун Суй наконец смогла разглядеть его. Дун Сюйцы действительно пришел.

Дун Сюйцы поднял Сун Суй на руки и побежал к дороге. Он остановил машину и поспешил в больницу.

— Суй-суй, держись, мы скоро будем в больнице. Все хорошо, все хорошо, ничего страшного не случится, — Дун Сюйцы несколько раз повторил «все хорошо», неизвестно, успокаивая себя или Сун Суй.

Сун Суй безвольно лежала у него на руках. Она боялась вспоминать то, что только что произошло.

В последнюю секунду, когда задиру повалили на землю, она отчетливо поняла, что непоправимого не случилось.

С нее просто сорвали одежду — можно представить, что это было на пляже, и ее в купальнике увидела собака.

— Брат А Цы, я в порядке.

Они быстро добрались до больницы. Дун Сюйцы внес Сун Суй внутрь.

В его глазах была такая свирепость, что дежурная медсестра испугалась, подумав, что это какой-то родственник пациента пришел скандалить.

Медсестра разрезала рукав Сун Суй и увидела рану, которая выглядела плохо.

Из-за того, что Сун Суй сильно дергалась, рана стала больше.

Швов было не избежать. Сун Суй сделали два укола местной анестезии, прежде чем она позволила медсестре приступить к делу.

Дун Сюйцы знал, что Сун Суй будет страшно, поэтому все время был рядом. Боясь, что она испугается, он закрыл ей глаза рукой.

Он тихо шептал ей на ухо: — Все хорошо, скоро все закончится.

Накладывали семь или восемь швов. Хотя анестезия действовала, Сун Суй все равно чувствовала дискомфорт.

От страха она так сильно вцепилась в руку Дун Сюйцы, что та покраснела, но она этого даже не заметила.

Дун Сюйцы ничего не сказал. Главное, чтобы с Суй-суй все было в порядке, а остальное неважно.