Глава 11

Нань Цзя собиралась навестить девочку, но её задержали кое-какие дела, а потом случилось то, что случилось с Шэнь Ю, и эта история сошла на нет.

У неё затекла шея от того, что приходилось всё время смотреть вверх. Нань Цзя, немного подумав, взяла Юй Синань за руку и потянула её к себе. — Сядь сначала, я кое-что спрошу.

Юй Синань, застигнутая врасплох, упала на диван. Она поправила одежду и послушно села, позволяя Нань Цзя себя рассматривать.

— Ты давно меня узнала? — спросила Нань Цзя.

Юй Синань кивнула.

— Узнала и не позвала? — недовольно сказала Нань Цзя, ущипнув её за нос. — Позвала бы раньше, я бы и вспомнила раньше.

— Прости, — Юй Синань лишь положила руку на запястье Нань Цзя, не пытаясь высвободиться, и приглушенным голосом сказала: — У тебя такое красивое имя.

В тот день Юй Синань всё время плакала, а Нань Цзя утешала её. Они так и не спросили имён друг друга, и Юй Синань очень об этом жалела.

Она много раз представляла, как при встрече первым делом спросит имя Нань Цзя и назовёт своё. Юй Синань снова и снова репетировала свою речь, пока не научилась произносить её без запинки. И когда она наконец встретила Нань Цзя, то всё сделала правильно.

— Вот теперь другое дело, — Нань Цзя отпустила её руку.

Эта короткая фраза сгладила её недовольство и послужила похвалой. Нань Цзя больше не могла сердиться. К тому же, Юй Синань была такой милой, что Нань Цзя невольно прониклась к ней нежностью.

— А теперь расскажи, — строго спросила Нань Цзя. — Послушала ли ты мой совет в тот день, когда пришла домой?

— Я… — Юй Синань виновато опустила глаза и нервно теребила пальцы. — Мама с папой очень заняты…

Нань Цзя нахмурилась, увидев её смущение, но следующая фраза Юй Синань тут же её успокоила.

— Но я поговорила с ними на следующий день в школе, — сказала Юй Синань чуть громче.

Она не отрицала, что была робкой и покорно сносила издевательства Фань Цзе и других девочек. Но это не означало, что она была слабой и беззащитной, неспособной сопротивляться.

На самом деле, в тех отношениях она больше всего чувствовала растерянность.

Когда Фань Цзе снова и снова повторяла, что они подруги, и твердила: «Это твоя вина», «Ты неправа», «Ты должна извиниться», «Ты первая начала»…

Постепенно Юй Синань начала верить, что действительно виновата. Она извинялась, просила прощения, становилась всё более униженной.

Однако её мягкость и уступчивость лишь усугубляли ситуацию.

Даже такая непонятливая, как Юй Синань, не могла не заметить, что что-то не так. Но эти мысли тут же заглушались новыми обвинениями.

Она мечтала, чтобы кто-нибудь сказал ей: «Ты не виновата. Виноваты они».

И тогда появилась Нань Цзя.

Она рассеяла мрак, окутывавший Юй Синань, и твёрдо сказала: — Ты не виновата. Виноваты они. Тебе не в чем себя винить. Ты должна заботиться только о себе. Будь смелее, чтобы защитить себя.

Юй Синань запомнила каждое слово Нань Цзя и последовала её совету. Пусть её сердце и колотилось как барабан, она твёрдо сказала обидчицам: — Я больше не хочу быть вашей подругой. Я больше не буду вас слушаться. И я больше не позволю вам издеваться надо мной.

— Я хотела попробовать стать сильной, — сказала Юй Синань, глядя на Нань Цзя решительным взглядом.

На лице девушки читалась непривычная упрямство и твёрдость. В её глазах светилась надежда на одобрение.

Нань Цзя проглотила слова, которые хотела сказать, и погладила её по голове. Вместо «И тебя снова побили?» она произнесла: — Ты всё сделала правильно. Ты сильная и смелая.

Гораздо смелее, чем Нань Цзя могла себе представить.

Она должна была признать, что её первое впечатление о Юй Синань было ошибочным. Пусть та и была робкой, но это не означало, что она была трусливой.

Услышав слова одобрения, Юй Синань тихо улыбнулась. Она была довольна.

Она не ошиблась. Пусть последствия и были неприятными, она ни о чём не жалела и радовалась, что сделала этот шаг.

— Спасибо тебе, — сказала она.

И вдруг нежно обняла Нань Цзя.

Нань Цзя хотела отстраниться, но услышала тихий голос Юй Синань: — Можно я тебя обниму?

Нань Цзя понимала, что должна отказаться, но жалобный голос Юй Синань не позволил ей сделать это. После недолгих колебаний она сказала: — Только один раз.

— Угу, — кивнула Юй Синань, прижавшись подбородком к плечу Нань Цзя.

Они прижались друг к другу ещё теснее. Лёгкий аромат лимона от волос Юй Синань и запах молока смешались и проникли в ноздри Нань Цзя. Тепло её тела, мягкость кожи… Сердце Нань Цзя забилось чаще. Всё её тело вдруг напряглось.

Зная о своей нетрадиционной ориентации, Нань Цзя всегда старалась не сближаться с другими девушками. Поэтому, по правде говоря, она впервые так близко ощущала другую девушку.

Нань Цзя смущённо отвернулась, не двигая руками. — Ещё раз шевельнёшься — и никаких объятий.

Она нарочно придала своему голосу суровости, но Юй Синань легко распознала её притворство. — Ты самый добрый человек, которого я знаю, — с улыбкой сказала она.

Не дав Нань Цзя возразить, она продолжила: — Только ты меня понимаешь.

В её голосе послышалась горечь, и у Нань Цзя сжалось сердце. Она тут же представила себе многое.

Как правило, кого легче всего обидеть? Тех, на кого не обращают внимания родители и учителя. Исходя из собственного опыта, Нань Цзя легко вообразила себе образ несчастного, одинокого ребёнка из неблагополучной семьи.

У Нань Цзя тоже не было идеальной семьи, но, по крайней мере, Нань Юнван чувствовал за неё ответственность и заботился о ней. Благодаря этому она выросла бесстрашной.

Но она знала, что не всем так везёт. Например, Юй Синань.

Чувство сострадания и жалости заставило Нань Цзя забыть о неловкости. Сейчас она испытывала только нежность. — Не волнуйся, теперь я тебя в обиду не дам.

Не подозревая о том, что происходит в голове Нань Цзя, Юй Синань послушно ответила: — Спасибо.

В знак благодарности она отпустила Нань Цзя, достала свою сумочку и вытащила оттуда молочную конфету, два мармелада, шоколадку, маленькое желе… и всё это сунула в руку Нань Цзя.

Нань Цзя вопросительно посмотрела на неё.

— Это тебе, — с милой улыбкой сказала Юй Синань.

— Зачем? — спросила Нань Цзя.

— Чтобы тебя задобрить, — откровенно ответила Юй Синань.

Нань Цзя впервые видела, чтобы кто-то говорил о подхалимстве так прямо. Но эта прямота не раздражала, а казалась милой.

— Тогда я принимаю твоё подношение.

Нань Цзя взяла конфету, развернула обёртку и положила молочно-белый шарик в рот.

Казавшийся твёрдым, он легко рассыпался на кусочки. Крошки, оставшиеся на зубах, начали таять, и кисло-сладкий вкус йогурта и сахара распространился по всему рту.

Когда конфета полностью растаяла, во рту остался лёгкий молочный привкус.

Такой же, как от Юй Синань.

Подробнее