— Огненный Шар Великого Пламени!

Раскаленный огненный шар без предупреждения вылетел из чащи леса вдалеке. Все деревья на его пути мгновенно переломились пополам.

Он стремительно несся в сторону Шинъю и Кимимаро, словно желая раздавить их.

— Танец Шипов!

Кимимаро среагировал первым. Несмотря на кажущуюся хрупкость, он обладал удивительной ловкостью. В мгновение ока он оказался перед Шинъю и резко соединил ладони.

Его мускулы под кожей зашевелились, и наружу вырвались белоснежные кости, которые быстро сплелись в прочную стену.

БУМ!

Пламя ударило в костяную стену. От мощного столкновения огненный шар взорвался, разметав раскаленные языки пламени во все стороны. В радиусе десятка метров лес превратился в выжженную пустошь.

Кимимаро нахмурился от такого поворота событий. Он напряг мышцы правой руки, и из нее вылетела кость, с помощью которой он хотел перепрыгнуть на другую сторону. Но Шинъю схватил его за руку и остановил.

— Это случайная атака. Там кто-то дерется, — Шинъю посмотрел в ту сторону, откуда прилетел огненный шар.

Пронзительный взгляд его Мангекьё Шарингана позволил разглядеть вдалеке два знакомых лица.

Нет!

Вернее, три.

— Босс, нам нужно вмешиваться или лучше обойти стороной? — Кимимаро расслабился, его мышцы пришли в обычное состояние.

Как и все представители его клана, помешанные на битвах, они могли мгновенно бросаться в бой и так же быстро отступать.

Это может показаться чем-то незначительным, но для любого ниндзя — это был редкий и ценный талант.

В конце концов, если два ниндзя обладают одинаковой силой и уровнем, то победит тот, у кого лучше развиты боевые навыки.

И Кимимаро был именно таким талантливым бойцом.

Он не только мастерски владел своим телом, но и оставался хладнокровным стратегом.

Именно поэтому Орочимару выбрал его в качестве идеального сосуда и назначил лидером Четверки Звука.

К тому же, он мог с легкостью усмирить Джуго, когда тот впадал в безумие.

— Не нужно, пошли посмотрим, что там происходит, — с улыбкой произнес Шинъю, похлопывая Кимимаро по плечу. — Ты еще мал, чтобы меня защищать. Да и твой босс не лыком шит.

Однако, заметив, что Кимимаро по-прежнему упрямо стоит на своем, не отступая ни на шаг, Шинъю махнул рукой и сказал: 

— Ладно, делай, как знаешь. Но не смей умирать у меня на глазах. Мне еще нужно провести один эксперимент и сделать из тебя сильнейшего мастера тайдзюцу в этом мире.

— Сильнейшего мастера тайдзюцу? Сильнее вас, босс? — Кимимаро опешил.

Он был свидетелем каждой стремительной атаки Шинъю.

Одним взмахом руки он наводил ужас даже на Хвостатых Зверей. Что уж говорить о джоунинах и членах Совета.

Слова Шинъю впервые вызвали на лице Кимимаро, обычно бесстрастном, неподдельный интерес.

— Конечно, это невозможно. Но, похоже, ты жаждешь превзойти меня и отомстить за свой клан? — усмехнулся Шинъю, но, увидев, как Кимимаро замотал головой, тут же прекратил шутить.

Однако Шинъю не стал развивать эту тему. Он хлопнул Кимимаро по плечу и направился в сторону, где шла битва.

Кимимаро последовал за ним. На его лице появилась несвойственная ему надежда.

Если бы ему предложили стать сильнейшим мастером тайдзюцу в мире, он бы только рассмеялся.

Но слова Шинъю имели совсем другой вес.

В конце концов, все, что вытворял Шинъю, всегда было непредсказуемо и невероятно!

— Кьюсуке, быстро возвращайтесь! Не нужно бездумно растрачивать чакру на техники!

Как только Шинъю и Кимимаро приблизились к полю боя, они услышали взволнованный крик Конан.

Бесчисленные листы бумаги, словно бабочки, кружились вокруг Конан, складываясь в замысловатые печати. Внезапно они превратились в стаю саранчи и устремились к группе из семи человек в черных плащах с красными облаками — членам Акацуки.

Дзынь! Дзынь! Дзынь!

Бумажные листы образовали прочный щит, принявший на себя град кунаев.

Члены Акацуки, возглавляемые Кьюсуке, резко остановились.

— Конан, что ты творишь? Это же подозреваемые из Деревни Скрытого Листа! К тому же, это всего лишь группа генинов. Мы можем схватить их и допросить, — недовольно проговорил Кьюсуке, меняясь в лице. — Или ты думаешь, что я хуже твоего драгоценного Шинъю и не справлюсь с кучкой сопляков?!

Эти неожиданные слова заставили Конан и остальных членов Акацуки смутиться.

Никто не ожидал от Кьюсуке такой выходки.

Шинъю, только что подошедший к ним, удивленно потер переносицу. Он знал, что у Конан, одной из лидеров Акацуки, было много поклонников.

И этот Кьюсуке тоже признавался ей в своих чувствах, но получил отказ.

Но Шинъю и представить себе не мог, что окажется втянут в эту любовную драму. Быть красивым — настоящее проклятие!

— Кьюсуке, прекрати нести чушь! Это поле боя, а не место для выяснения отношений! — воскликнула Конан, меняясь в лице. — Одно неверное решение — и ты можешь лишиться не только своей жизни, но и жизней своих товарищей!

Остальные поддержали ее, но Кьюсуке воспринял эти слова по-своему. Его лицо исказилось гримасой гнева, и он язвительно процедил: 

— Я так и знал, что ты думаешь только об этом предателе из Листа! Я тебе сейчас покажу, как я могу расправиться с этими жалкими генинами!

С этими словами Кьюсуке выхватил кунай.

Конан запаниковала. Эти шиноби из Листа самовольно пересекли границу, но не скрывали своей принадлежности.

К тому же, они не нападали, а лишь защищались от нападок Кьюсуке.

Если сейчас, не попытавшись уладить дело миром, развязать бой…

Это может привести к конфликту между странами, что противоречило идеалам мира, которые отстаивала Акацуки.

Тогда они станут преступниками в глазах Деревни Дождя и потеряют свое убежище.

— Недооценивать генинов Листа — смертельно опасно! — Шинъю вместе с Кимимаро встал рядом с Конан.

Их неожиданное появление заставило всех присутствующих содрогнуться.

Они слышали о кровожадности нукенина Листа — Кровавого Асуры, но видели его впервые.

Но, глядя на этого юношу, похожего на обычного соседского мальчишку, одетого в такой же черный плащ с красными облаками, как и у них, они испытали облегчение.

Облегчение от того, что не последовали примеру Кьюсуке и не стали провоцировать Шинъю.

В конце концов, это было бы слишком унизительно.

Конан тоже была шокирована, но, бросив взгляд на побледневшего Кьюсуке, стиснувшего зубы от злости…

Она поняла, что он сейчас готов сквозь землю провалиться.

Слова Шинъю прозвучали жестоко.

Ведь только что Кьюсуке нес полную околесицу, но если бы он действительно бросил вызов Шинъю, это могло стоить ему жизни.

Глядя на позеленевшего от злости Кьюсуке, Конан хотела что-то сказать, но один из шиноби Листа опередил ее:

— Ха-ха, это и есть Шинъю Учиха! Неудивительно, что мы не заметили твоего приближения. Но ты слишком нас расхваливаешь.