Пусть этого дурака спасает кто хочет

Пусть этого дурака спасает кто хочет

— Магия Е Ло Ли, Капли воды сгущаются, Изысканная Вода!

— Магия Е Ло Ли, Лёд парит, Словно Снежные Кристаллы!

Прибывшими оказались брат и сестра — повелители воды и льда.

Принц Воды Шуй Цин Ли: волосы цвета лазури, брови цвета озёрной зелени, на голове серебряный убор, украшенный синими драгоценными камнями. Заострённые эльфийские уши подчёркивали его сущность духа воды.

На нём была синяя куртка с открытым животом, украшенная узорами в виде водных потоков и драгоценными камнями, а также тёмно-синие бриджи до колен. Четыре декоративных элемента на брюках, похожие на волны, струились, словно потоки воды.

Фиолетовые нити бус обвивали его руки, а на босых ногах красовались ножные браслеты в форме капель.

Принцесса Льда Хань Бинцзин была облачена в длинное синее платье без бретелей, цвет которого переходил от тёмного к светлому у подола.

Узором служили разбросанные синие и белые снежинки, а талию подчёркивала цепочка с подвесками в виде ледяных снежинок.

Кожа её была белоснежной и чистой, брови — светло-каштановыми, а глаза — прозрачно-голубыми, как вода.

Лоб украшал ромбовидный ледяной кристалл, добавляя её неземному облику немного яркости.

На ногах были хрустальные туфли на высоком каблуке.

Серебристо-белые волосы, разделённые пробором посередине лба, прямыми прядями ниспадали до самых щиколоток.

Голову венчала ажурная серебряная корона, подчёркивающая её недосягаемый благородный статус.

Её облик был подобен изысканной картине: тающие в дымке фениксы, скрытые облаками реки, прохлада вечера, скользящая по тонкому шёлку, и бездонная глубина мысли во взгляде.

Два заклинания, водное и ледяное, незаметно для всех спасли голову Пан Цзуня от удара, который он чуть было не получил.

Это привело Пан Цзуня в ярость: — Магия Е Ло Ли, Вспышка молнии и раскаты грома, Один миллион вольт!

Бурлящие молнии устремились к брату и сестре. Увидев это, Шуй Цин Ли поднял руку и вызвал водяного дракона, чтобы преградить атаку Пан Цзуня: — Е Ло Ли, Капли воды сгущаются, Водяной Дракон!

«Ну всё, началось! Дело дрянь, всё зашло слишком далеко», — Янь Цзюэ мельком взглянул на Фэн Линьлан, стоявшую внизу и наблюдавшую за происходящим, вздохнул и приложил руку ко лбу. Он посмотрел на Пан Цзуня с выражением крайнего разочарования: — Пан Цзунь! Какой же ты идиот! Где твой мозг?!

Услышав это, Пан Цзунь вытаращил глаза и недоверчиво посмотрел на Янь Цзюэ: — Вонючий лис, с чего это ты вдруг меня ругаешь?

Лицо Янь Цзюэ дёрнулось. От глупости Пан Цзуня у него перехватило дыхание. Сделав глубокий вдох, он холодно усмехнулся: — Пан-Пан, ради нашей прошлой дружбы я позабочусь о том, чтобы собрать твои останки.

Пан Цзунь медленно выдавил несколько вопросительных знаков: — ???

— Янь Цзюэ, ты что, с ума сошёл? Если есть что сказать — говори по делу, хватит вмешивать личное и оскорблять меня!

Янь Цзюэ сделал вид, что не слышит: — Ладно, раз уж Повелитель Грома и Молнии разбил чашу, это тоже засчитывается. Осталось пять вакантных мест Владык Павильона.

На пустой раме проявился портрет Пан Цзуня.

Сказав это, Янь Цзюэ предпочёл закрыть глаза. С глаз долой, из сердца вон.

Присутствующие феи были в полном недоумении от этой внезапной сцены. Лишь в глазах Ши Си мелькнул огонёк — казалось, она всё ясно понимала.

Слова Янь Цзюэ совершенно сбили Пан Цзуня с толку. Он непонимающе почесал голову и, поняв, что ничего не соображает, надул губы и огляделся.

Стоявшие рядом брат и сестра тоже были ошарашены выходкой Янь Цзюэ. Они переглянулись и, временно подавив своё недовольство Пан Цзунем, всё же остановились.

Взгляд Пан Цзуня беспорядочно метался по комнате, скользя по фигурам в чёрных плащах.

…Хм? Постойте, почему эта фея кажется такой знакомой?!

Взгляд Пан Цзуня остановился на ком-то, кто показался ему очень знакомым. На руках этой фигуры в чёрном плаще была пара серебряных колец на цепочках с цветочным узором, которые он хорошо знал.

В этот момент его покинувший было разум наконец вернулся… но, похоже, слишком поздно.

Он стоял внизу, глядя на Фэн Линьлан в чёрном плаще, и его лицо постепенно исказилось от ужаса.