Глава 10. Запоздалое осознание

Глядя в зеркало заднего вида на убитое горем лицо Ли Ёнха, Ким Убин виновато почесал затылок. — Ёнха, прости.

— А… — Ёнха глубоко вздохнул и махнул рукой, успокаивая Убина. — Ничего страшного, все в порядке. Такое бывает. Я ведь до последнего момента не мог решиться. Ты вскочил с постели, чтобы собрать вещи, это тебе пришлось нелегко. В такой спешке что-то забыть — нормально. Это я виноват, к тебе это не имеет никакого отношения.

Однако, несмотря на эти слова, в его узких глазах все еще тлел огонек — то ли тоски, то ли печали.

Ёнха потер лицо руками и отвернулся к окну, наблюдая за городским потоком. Он был похож на золотистого ретривера, запертого дома, который грустно смотрит с балкона на детей, играющих в парке.

Убин быстро обернулся, и на его губах появилась легкая улыбка.

Ёнха обладал особым очарованием, словно первый луч летнего солнца — свежий, теплый, яркий и бодрящий. Он мог спокойно встретить любую трудность, любую опасность, даже в самые темные времена он не терял веры в свет надежды. Его упрямство и стойкость формировали его неповторимый характер.

— Ёнха, ты правда в порядке? — все же с беспокойством спросил Убин.

— Да, все хорошо, — Ёнха картинно потер глаза, стирая несуществующие слезы. На его губах играла лукавая улыбка. Этот нарочитый жест заставил Убина рассмеяться. Он понял, что Ёнха готов к новым испытаниям и не собирается раскисать. Ему тоже нужно было собраться.

Как он только что сказал Ю Щиа, их путь будет тернистым, полным трудностей и опасностей. Ёнха нужна была их поддержка.

Убин больше не стал зацикливаться на этом и заботливо спросил: — А как насчет завтрака? Ты ведь еще не ел? Давай остановимся на станции отдыха, купим что-нибудь вкусненькое. У нас есть немного времени.

— Хорошо! — радостно ответил Ёнха.

В салоне машины раздался веселый смех. Никакой тяжести, никакой грусти, только энергия и бодрость. Они мчались навстречу неизвестности.

Когда они добрались до Пхаджу, было только начало девятого. До назначенного времени — девяти часов — оставалось еще почти полчаса. Времени было предостаточно.

— А!

Собираясь выйти из машины и достать вещи из багажника, Убин вдруг вспомнил кое-что очень важное.

Ёнха, сидевший сзади, с удовольствием уплетал рыбные вафли с начинкой из красной фасоли. Они идеально подходили для холодной погоды: согревали руки, а сладкий вкус наполнял рот, разливая тепло по желудку и расслабляя мышцы.

Ням-ням.

Ёнха, казалось, не обращал внимания на восклицание Убина. Он продолжал неторопливо есть свой завтрак — ведь сытый желудок — залог хорошего выступления. Для первой съемки ему нужно было как следует подкрепиться. Это было частью его работы.

Убин повернулся к нему. — Ёнха, сегодня первый день, мы вернемся домой вечером. Нам не нужно оставаться здесь.

— М? — Ёнха откусил еще кусок рыбной вафли. Горячая начинка из красной фасоли обжигала язык, аромат молока наполнял воздух. Глядя на довольное лицо Ёнха, Убин невольно сглотнул.

Заметив это, Ёнха указал на еще один пакетик с вафлями, лежащий на соседнем сиденье. С набитым ртом он не мог говорить, поэтому лишь вопросительно посмотрел на Убина.

Убин понял, что они отвлеклись от темы, и, махнув рукой, повторил: — Сегодня мы приехали в студию только для предварительного интервью. После этого мы можем вернуться в общежитие. На следующей неделе, на второй съемке, нам нужно будет взять с собой вещи, тогда мы и останемся здесь.

Ёнха промолчал, продолжая жевать, и лишь посмотрел на Убина, показывая, что слушает.

Чем больше Убин думал об этом, тем абсурднее и смешнее ему казалось. Он не смог сдержать смех. — Я сегодня утром, когда ты позвонил, еще толком не проснулся. В спешке собрал вещи и помчался в компанию. Совсем забыл, что сегодня только предварительное интервью и брать вещи не нужно.

Глаза Ёнха медленно расширились. — Значит, в следующий раз мы сможем взять пакет с едой?

Глаза Убина засияли, он закивал. — Да-да, в следующий раз я точно не забуду.

— А я тут еще горевал, ха-ха-ха, — рассмеялся Ёнха, не жалея себя. — Как дурак.

Убин, не выдержав, хлопнул себя по лбу и растерянно почесал затылок. Он не знал, смеяться ему или плакать. — Я совсем забыл, что на второй съемке будут настоящие выступления, и нам нужно будет заехать в салон красоты, чтобы сделать прически и макияж. Сегодня это не нужно.

На самом деле, подсознательно он так и думал, поэтому не поехал в салон, а сразу направился к студии.

— Почему я об этом не подумал… Я так спешил, что сам не понимал, что делаю… — Убин был недоволен собой и продолжал корить себя за невнимательность. Затем он поднял голову и, глядя на беззаботно жующего Ёнха, не смог сдержать улыбки.

Немного помолчав и собравшись с мыслями, Убин спросил: — Ты правда собираешься использовать тот вариант для минутного самопредставления? Или у тебя появились другие идеи…

— Нет, тот вариант хороший. Зачем что-то менять? — как ни в чем не бывало ответил Ёнха.

Убин же выглядел обеспокоенным. Он хотел что-то сказать, но колебался. — Ёнха, это может плохо сказаться на твоем имидже…

Ёнха остался невозмутим. — Хён, подумай сам: на шоу будет сто один участник. Минутное самопредставление — это и много, и мало. За шестьдесят секунд нужно показать себя с лучшей стороны и запомниться зрителям. Для этого нужна оригинальность.

— Сейчас не время думать об имидже айдола. Если ты сможешь сломать стереотипы, значит, самопредставление удалось, — сказал Ёнха и подмигнул Убину, демонстрируя свою уверенность.

Убин все понимал, но, представив себе эту картину, невольно схватился за голову. Однако слова Ёнха действительно имели смысл, и это заставляло Убина чувствовать себя неловко.

— Хён, поверь мне, — уголки губ Ёнха приподнялись в улыбке. Его спокойствие и уверенность передались Убину. — Ладно, я понял. Делай, как считаешь нужным.

В конце концов… даже Ли Вонмин не возражал, верно?