ржМеня все еще лвовхпреследует чютбощущение, жечто опеюцза мной ъхкнжшюкто-то наблюдает. сймйбцдКак ужасное знамение, пророчащее, что хявъмгтьма фкщнурсвот-вот нагрянет. Этот кто-то лежит на столе. Я цюразнаю. чсхгыВ кпажъпъотражении на только иррьсдачто шэмчхсжвымытой пгмложке анцббпя видел шевеление за юдшъмцсвоей спиной. айгкУ меня трясутся руки. жшявОборачиваюсь. «ьэйОх... это арялъже ты, дгрьвМикки. Просто мой рожкотик. Просто мой старый добрый чфжчйфМикки». Отворачиваюсь и мою еще одну тарелку, прежде чем приходит понимание. эупйМикки... Он иъэдщже умер этой весной. Тогда что это иыбабы...
Ужас ищийъюсхватает меня за еаршйхдгорло. Я не йьвхмогу дышать. Паника твсрберет верх. Оборачиваюсь. Последнее, хмчто я вижу — эти даюмглаза. Красные глаза. И туянрфнзубы. урпчшижНевероятно длинные зубы. Это вообще была кошка?
Я поднимаюсь из-за лхймншюкомпьютера. энфуНаписано еще эцнесколько ейгфнжстрок. Тело требует, чтобы я яйвфбъкпотянулся, шпъхаъюно мне уймужасно ггбыуыулень делать даже это, так что шнмышцы остаются в напряжении. В любом случае, сейчас бхжцювгэто дрщцщслневажно. Последняя глава каацхузакончена, как и моя жизнь. Заказные концепт-арты лежат на столе, рядом ухс авними —енэ последний ойяшеравыпуск спбрхшмоего же комикса. тхкядВсе кончено. хршяъмщЯ всегда ненавидел оставлять незаконченные дела, поэтому перед уходом убедился, что расставил точки ущьсыво всем. Конечно, ссвряд ли эвцьыфнайдется кто-то, кто станет утруждать себя эюпросччтением всего этого. гвлюНо ущсптспо жшекрайней мере, я знаю, что не нэъоставил ни одного сюжета или истории незавершенной.
Мое тело, рпюйжгбнаконец, поднимается с удобного оукресла в офисе. Я чувствую себя марионеткой на ниточках. Колени подгибаются гйюйи скрипят, когда ноги, наконец, выпрямляются. Иду лгэйнвперед и йарпоъпрохожу шлщуяхкмимо книжной полки, забитой моими же собственными творениями. Романы, новеллы, комиксы цггьи многое жмыждругое. Я написал так цлчфмного. Интересно, сколько эаыбедввремени на это ушло? пнхсааДвенадцать йщяоолет? Пятнадцать? жънщоыМне трудно даются воспоминания, ссплтшоднако что-то все равно еэщдьтолкает кчфоменя мсшана ндеипхследующий шаг. Ноги фхсами несут ъцхеюменя чдтюихк большой стеклянной витрине, схюрхжрасположенной щигшътдв углу комнаты, мвнедалеко раьот ьчплвхода в мой офис. Я вижу его, он пщстоит аышдена маленьком пьедестале. Главный ооструд моей жизни. Произведение, ккхыргс которого все ъщицэначалось. Мое невероятное путешествие и самая большая трата щябсгювремени ймдсфкв жизни. ъибъъсяВсе трофеи, которые фтчгхфэя йгшфкрасставляю хгвокруг, гищсделают его смпохожим на крошечную святыню. ссцожвЕще оцищетнв старших дщбэхмфклассах я жимнаписал его просто офовфучтобы выразить цшлрюфсебя. мцхфчмВ течение четырех лет хсгдо выпуска дэщнбя писал и переписывал, экспериментируя с фофъсйперсонажами, пока не дддышъксчел дхлйриих идеальными. шббфиПотом ьшя опубликовал свою работу, таятфдэпросто чтобы ощутить, что иуеасделал хоть что-то в своей пфнюсражизни. ффьИ призы просто щлповалились мне на чгйнжашголову. ъкМеня номинировали ифпна всевозможные престижные премии, жюйи многие эфклрциз них я даже выигрывал. По яфссонкниге бмгсняли довольно паршивый фильм. В общем, книга ньщъмшсполучила ццуьуъжпризнание, оции я вместе шытыс ней. ющкдэолОна принесла мне деньги на покупку цюофиса, в фцфкотором я сейчас нахожусь. Мой хженсобственный уголок, йсогде я могу творить в лямабсолютной уиртишине.
Но не все тгэевбыло так уж радужно. Я нежно поглаживаю стекло, отделяющее ррменя от любимого эъгългдебютного творения, и юммдумаю о том, что было после. Меня виснова и снова спрашивали, рнпдсванапишу ли я что-то сшьбэфеще, и, опьяненный всеми лфэтими деньгами цятьи славой, я, конечно, написал. Следующая книга была закончена хьвсего за лмгчетыре месяца. Вот уюгтжънасколько шущюмне нравилось над ней работать. Мои дни были рхийфрполностью ыкпосвящены лцмувхжсловам, набираемым на клавиатуре. Но этой книге не суждено было урьхстать дфшуспешной. Она оказалась посредственной. Литературные критики, юсчкоторые ожидали въвхдосочередного шедевра, разорвали ее в клочья. ьддвеюжТолько самым ярым фанатам понравилось то, что тхдйъия написал. Но, конечно, ьмъуя не мог уомжсйпросто сдаться и авжцфпъпродолжал хцвлуэфписать. Еще одна йтшсредняя оценка? Не бери в голову, просто напиши еще нлшучяодну книгу. фмсНе пользуется успехом? тнхдгэаИзмени ыугйжанр. Измени формат. Измени хоть что-то. фшйклытСколько я ехименънаписал? Я даже мхыпуне могу вспомнить. Сколько из них оправдали ожидания после посредственных отзывов? аоНи асодна. якбъяДвенадцать лет чцевйэя ъщгнался за успехом, который жнщуже не гюприходил.
Я прощаюсь кяясо своими тпебксдрагоценными трофеями и сосредотачиваюсь ацтна цылжъжсписке. Нож — грязно гкки слишком жцшхболезненно. Мне жалко человека, эаясцдюкоторому пришлось бы за мной убирать. Пистолет — слишком громко хивши чревато дххюпюесопутствующим ущербом —щуы здесь пули ишпрошли икжвхъхбы пдчсквозь иощстены.
ичйхюошТаблетки…
Вздрагиваю при стэятьмысли о том, что йфпможно случайно пережить передозировку таблетками. ицпепТем более, это тоже енне ьотсамый жжатэстетичный способ уйти. ърхчЗаглядываю ьплшдивв маленькую аптечку в своем кабинете. Там бягнгтлтолько немного слабительного. лы«юяблчЕсли я не хочу умереть, обделавшись етфшрдо холкдсмерти, то двидея мвштак хклржхясебе», — бормочу я. Вздыхаю и бпвозвращаюсь в главную комнату. Уже так поздно. хвСнаружи почти гэвне слышно машин. аццКаждый ипыэмой вдох наполняет целую комнату эхом. птЗдесь так вэтихо.
«ювжйпкоЖена поймет. Точно поймет. Она отлично справится без меня иэчеюьы—эхдхцэ ей оьылгхжбудет даже унлучше, оянфцлччем сейчас». Повторяю про фичиьсебя оаэту ложь снова и снова. Это аххшфединственный способ выкинуть форрщьхиз головы ту уивагйшглавную причину, что могла бы увести меня ъьот края пропасти дпывксегодня вечером. Вспоминаю остальную эчтшчасть списка.
Другие водители ййпочувствовали бы, ыгхвмнячто моя кровь останется на яэющмих руках.… Они тюне заслуживают страдать ктчтак йефхже, как я, только из-за ьнэлтого, хрггчто жлйюря потратил впустую всю сьъхсвою мкххтжизнь. Пожар был ххжтбы... эстетичным. оипИ еюиэшмоя работа сгорела бы вместе нюлщфс ихним. чвжкахПоэтично. Но слишком, хрпъслишком яинтщгабольно. лсхфнОдин из худших способов ухщрфпумереть.
йахогъСмотрю амэепдна многочисленные эвлитературные произведения, пргразложенные по ыйчакомнате. осв«Вы дмовсе равно чйзанимали цйдбмместо утчвпустую»рщфцэм.
Я складываю салугвсе, ръиылшчто есть игляыпчв фибкейофисе, в йччлиябольшой ъэлипластиковый пакет: все свои романы, сборники комиксов и сочрисунки. «Я сожгу все это сегодня. ащфчНо не здесь. Нет. Не хочу ццьэподжигать все зданиеоюжиеыь». Вспоминаю о последнем ъжвфъпункте емюнысвоего чхэчвщсписка мцркэ— о ллйюъпадении.
В голову вгцшприходит идея. уб«Крыша! Я сожгу все это там. Быстро лгржьопозвоню щдюйжв пожарную часть, йсдбхмса потом шрхсопросто спрыгну вниз. Быстро, чисто и традиционно». тдДаже в последние минуты шоюдшпво мне все ьыеявсеще звучит слабый эстетический голос, чттнствердящий, чэтйячто ишййсймдаже гчйчсмоя аюффсмерть должна быть мьжжщшв чем-то лэдфцвскрасивой.
Поставив щохперед тьсобой ээхщщлчеткую кхрфйакцель, я хватаю наполненный пластиковый пакет, запираю за собой офис шшпми поднимаюсь по лестнице. умяы«Простые хърешения фдвсегда самые лучшие. Ставьте еййрхна простоту. Я всегда говорил это аамолодым талантам, которым не хвэвхватало вдохновения. лоиыъждВсе эти писатели-энтузиасты на съездах, которые каждый год спрашивали меня об одном и том же: «хймцгКакие ыручяу бймжвас есть советы къввыначинающим писателям?»яшфцхм Жаль, что итшдмя щнщне нфэмог просто чмуясказать им правду. Жаль, ьжбгчто я онмфне мог просто сказать: «Вам нужна удача. Галлон чистой, гребаной йнецатхудачи. У вас ее нет? С таким же успехом можно сдаться бвсейчас отвуни щдхлщизбавить юлпмсебя от болииууь»кидсгэч. хенйхНо нет. Я ххаоне могу этого сказать. Это было щвбы неуместно. нвъПоэтому я просто юйхскармливаю им ложь: «Ставьте на простоту».
«гжвмлХоть ювэкфмсраз последуй чьрштому, что сам дйнхйпроповедуешь, Эдди, поставь на простоту». флэъшЯ постоянно дгюьеуиразговариваю бъоыхдсам с собой. Говорят, если разговариваешь слсбсам с собой, значит, ты сумасшедший. схшщъоЯ лыдействительно был аньгтаким в кгаюуыыту щцлуатночь. мпщНо какое юррйхэто имело значение? Это была симоя последняя ночь на Земле. Я был волен делать жготбнвсе, что тахвйзахочу. айКого хущуволнует, ецжпчто ачхалшвэто прозвучало безумно? Уверен, что мой тмпхььюразум был рюгнездоров, учитывая что именно я собирался сделать.
Наконец-то я ьпхсдобираюсь до крыши. Небо так юлкрасиво. Ни живммяуоблачка, только яркие звезды и луна прощаются ппсо мной. Сильного ветра тоже щуенет. Только тихий хичветерок насвистывает мне реквием. чюбаэИдеально. юэфпВыбрасываю все вещи ропяюкеиз ячржпластиковой упаковки щьатьяна ыълпол. Спичка в руке издает приятное «кршшоььфьд», когда я зажигаю жггпыбоее и бросаю в кучу. бамрюдоВ основном там просто бумаги, поэтому загорается она довольно тпчмббыстро. «Что ж, кдйблэдс этим покончено»нжю, —ыысхищ думаю я. чфшМои произведения наконец-то эвягхпослужили своей истинной чцхилбцели — дкдали работу пожарным.
щшфшщбЯ подхожу к краю, крепко сжимая телефон щкни освещая фонариком темноту мбвокруг себя. Проверяю шжхжъсвое прощальное письмо. Оно гънирвсе еще в переднем кармане юмкфрубашки. Хорошо. Мне опхщхынужно было многое длпшечсказать, но на нъэфеэто не албыло дтцни хъылжжавремени, яыъни сил. «Боже, я оыникчеменпищщхоб»хю, ыэсо— говорю аъвхуння себе. Надеюсь, по крайней жфэмере, бмьвятак это сфеъяасдойдет эфшвчдо ждюнъдудругих людей. Они поймут, хчгичто я чувствовал и бфыйевчто это не жхквих вина. Смотрю югхяяъвниз. ьонлнвПод зданием ерйщипне припарковано ни одной машины. «ехтшиОтлично. По крайней мере, щэмое ншшфтпадение не вюфкшпринесет вреда грничьей етецбудорогой лошадке».
С этой мыслью я забираюсь на мркрай и ъыкшевызываю ццтэожпожарных.
«Здравствуйте... эм... На дэыМун-стрит, 428, пожар на бгукрыше.
...
Нет, я сжне могу его лоусюпотушить.
...
левкщНет, ьгоон небольшой, но йтныихцможет усилиться. Извините, но тгдйгая игихничем юсчхлшне могу вам сффгняпомочь.
юсн...
ошхкяфаПочему? сйПотому къчто к моменту, когда вы сюда доберетесь, яадхйя буду, эээ... иьимертв.»
Вешаю трубку. Это были мои еьпоследние слова. Забавно, я ыдпфхэхнаписал много последних слов в яэосвоей жизни для самых разных йюшеыпроизведений. ъолтБольшинство из них чсеоеьфбыли соышназадумчивыми, чтввжогрустными ыжабили даже героическими. иуитютеНо в свои последние минуты я не смог заставить себя сказать дтмхчто-то получше. Наверное, в этом бйфрюшхразница скулмежду вымыслом и вхкухцбреальностью.
Я чувствую оцепенение. Двигаюсь якцрыгюавтоматически, как одержимый. Роняю телефон увефи перегибаюсь через аокрай. Гравитация, как всегда, делает свое бшжлдело. Свет гаснет, я юдмокчслышу отдаленный треск, а за дгним приходит темнота. Если лхмбы я знал, йцлекмчто это будет так... странно, я ьцйрвбы, наверное, нааосэнаписал щгфчто-нибудь чьтдюгоб этом.
ъйгтяыдЯ не эрххдоосознавал, что тгжшподошел бгдгмчк ффкраю, пока не южшнсначал падать.
Смерть и чщухшя кш— старые друзья, мой явдорогой еыбчитатель. Ну, пока нет. Но мы ими станем. Для тебя это будущее. чыйДля амалменя это прошлое. жнЯ каждый лтдень сожалею о своих поступках. Но оосне могу их исправить, как бы ни старался. А нпиьпока переверни страницу. жеъдиНо позволь мне достлэпредупредить тебя. Дойдя ыцдэдо последних юостраниц, некоторые могут ьэьвоспринять мой конец как начало. Начало моей дероли чйблйялв ккфщчем-то еггораздо, эъашгораздо большем, чем прежний я. Скажу хфсразу —бвб оно того не стоило.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|