Глава 6. Отныне ты — отец-зомби этой императрицы!

Стоило этой немыслимой догадке зародиться, как она тут же пустила корни и начала неудержимо разрастаться в ее сознании.

Цзи Жусюэ невольно вспомнила свою первую встречу с этим зомби.

В отличие от других тварей, которые лишь безумно колотили в двери или скреблись в них когтями, этот…

Цзи Жусюэ отчетливо помнила: когда она впервые его увидела, он потянулся к дверной ручке. Это означало, что он изначально знал, как открываются двери!

А когда понял, что спальня заперта, то просто взломал замок ломом!

Прежде Цзи Жусюэ была слишком измучена голодом и страхом, чтобы заметить эту деталь.

Но теперь, оглядываясь назад, она осознала всю странность произошедшего. С каких это пор зомби пользуются ломами?

На ее памяти, обычные зомби первого ранга, обращенные после укуса, были подобны диким зверям, ведомым лишь инстинктом кровожадности. У них напрочь отсутствовало понятие об использовании инструментов.

Не говоря уже о том, чтобы, потерпев неудачу с замком, додуматься взломать дверь.

Более того, вместо того чтобы тут же сожрать ее, зомби развел молочную смесь и накормил — это попросту противоречило всякой логике.

Цзи Жусюэ видела, как даже воины с несгибаемой волей, заразившись вирусом, превращались в безмозглых, кровожадных чудовищ.

Будучи в прошлом императрицей человечества, она повидала бесчисленное множество зомби.

Но она никогда не слышала о мертвецах, способных взламывать двери и кормить младенцев молоком.

А сегодня он еще и подгузник ей сменил. Можно ли вообразить что-то более возмутительное?!

Эти аномалии все больше убеждали Цзи Жусюэ в ее догадке.

Этот странный зомби, стоящий перед ней, должно быть, сохранил свое прежнее, человеческое сознание!

Иначе она бы не дожила до этого момента — ее бы давно разорвали на куски.

В этот миг Цзи Жусюэ ощутила невероятное возбуждение, словно открыла для себя новый мир.

В прошлой жизни она повидала всякое, сталкивалась с могущественными зомби и другими тварями.

Но впервые она встретила существо, которое, будучи обращенным вирусом, сумело сохранить человеческий разум.

Лишь человеческая воля способна подавить столь кровожадные инстинкты.

Но… погодите-ка…

Зомби перед ней, как ни посмотри… не был похож на женщину…

Меня, императрицу, переодевал мужчина?!

Цзи Жусюэ широко распахнула глаза, наконец осознав ситуацию.

Поняв, что только что предстала перед ним во всей своей беззащитной наготе, она пришла в крайнее волнение.

В прошлой жизни она даже руки мужчины не коснулась.

Даже в условиях апокалипсиса Цзи Жусюэ никогда не имела никакой интимной близости с противоположным полом.

Кто бы мог подумать, что ее кристальная чистота, которую она хранила всю жизнь, будет осквернена… подгузником?

На мгновение Цзи Жусюэ захотелось плакать, да нечем. Казалось, после перерождения на ее долю выпали все мыслимые несчастья.

Но уже через секунду выражение ее лица вернулось к норме.

Что ж, да будет так…

В битве с королевой Расы Звездного Роя я должна была погибнуть. Нынешнее перерождение — уже само по себе благословение.

Кроме того, он спас мне жизнь, и то, что я до сих пор жива — уже великая удача.

Осознав это, Цзи Жусюэ перестала терзаться по пустякам. В конце концов, сейчас она всего лишь младенец, а не та почтенная императрица из прошлой жизни.

Глядя на Лу Чуаня, который с серьезным видом менял ей подгузник, Цзи Жусюэ почувствовала, как ее трогает эта сцена.

В мире апокалипсиса человечность и мораль давно рухнули.

Понятие порядка перестало существовать.

Выживая в те суровые времена, Цзи Жусюэ насмотрелась на то, до какой степени может пасть человечество.

Для тех, кто боролся за жизнь в новом мире, выживание стало превыше всего. А ради него они были готовы на все.

Предавали друзей и родных, скармливали близких зомби.

Воровство, проституция, обман и коварство стали обыденностью.

В прошлой жизни Цзи Жусюэ многое пережила и потеряла, и лишь после этого она смогла приспособиться к жестоким реалиям нового мира.

Но этот зомби, так сосредоточенно меняющий ей подгузник, пробудил в ней давно забытое чувство человечности из доапокалиптических времен.

Может, он видит в ней свою дочь?

При этой мысли сердце Цзи Жусюэ екнуло, и в ее воображении невольно родилась трагическая история.

Вероятно, до апокалипсиса у этого зомби была любимая дочь, но в конце времен человеческие жизни стали хрупки и дешевы, как сорная трава.

Перед накатывающими волнами кровожадных зомби выживал лишь один из десяти.

Особенно в самом начале эпидемии, у обычных городских жителей шансов на спасение почти не было.

Скорее всего, дочь этого зомби погибла с наступлением конца света, но он все еще тосковал по ней в своем сознании.

Именно эти семейные узы, перешагнувшие через жизнь и смерть, заставили его, кровожадного монстра, отнестись к ней, как к собственной дочери.

Вот почему, увидев ее, он проявил нежность, столь отличную от поведения других зомби.

Все, что он делал для нее — он когда-то делал для своей дочери.

Даже став зомби, он не смог отпустить память о ней…

Наблюдая, как Лу Чуань своими одеревеневшими, непослушными конечностями неуклюже меняет ей подгузник, Цзи Жусюэ ощутила смесь сочувствия и жалости.

Только представьте: человек, у которого была счастливая семья, внезапно столкнулся с концом света.

Все, что было ему знакомо, изменилось. Он сам превратился в кровожадного зомби, потеряв любимых.

Самое ужасное, что даже лишившись всего, этот зомби сохранил человеческое сознание. Он был мертв, но вынужден был мучительно продолжать жить.

Он в одиночестве влачил существование в этом давно разрушенном, опустошенном городе.

Обреченно бродил среди полчищ зомби, не имея ни одного настоящего товарища.

Поскольку у него был человеческий разум, он не мог, как другие зомби, проводить дни в бессмысленной, кровожадной погоне за плотью.

Но, став зомби, он больше не мог вернуться к людям.

Ему оставалось лишь смотреть, как те, кого он когда-то считал сородичами, направляют на него оружие, а в их глазах плещутся отвращение и ненависть.

Ни для зомби, ни для людей ему не было места в этом мире.

Он был самым одиноким существом во вселенной, изгнанником, парящим вне реальности.

Мир был огромен, но не было никого, кто мог бы пройти этот путь вместе с ним.

Такое одиночество — участь страшнее смерти.

Цзи Жусюэ посмотрела на зомби и мысленно вздохнула.

Прежде чем стать императрицей человечества, она и сама была чистой и доброй девушкой, в чьем сердце оставалось место для сострадания.

«Если ты принимаешь меня за свою дочь, то я, императрица, объявляю…»

«Отныне ты — отец-зомби этой императрицы».