Глава 2. Молоко для малышки!

Выломав дверь, Лу Чуань увидел, что спальня разительно отличается от гостиной. Там все было в крови, здесь же царила чистота.

У изголовья кровати висела свадебная фотография: счастливая улыбающаяся пара. Этот снимок создавал пронзительный контраст с апокалиптическим запустением за окном.

Посреди комнаты стояла двуспальная кровать, рядом — туалетный столик и тумбочка. Все они были покрыты слоем пыли — свидетельством того, что здесь давно не убирались. Однако края столов, шкафа и кровати были заботливо обернуты мягкой кожей и хлопком. Очевидно, родители беззаветно любили свое дитя и заранее обезопасили все острые углы, чтобы ребенок не ушибся.

По комнате были разбросаны детские игрушки и одежда, а на тумбочке стояла бутылочка с уже прокисшим молоком.

Рядом с кроватью родителей примостилась деревянная колыбель. Именно оттуда и донесся звук, который услышал Лу Чуань.

Он медленно подошел к колыбели и заглянул внутрь. Там лежала крохотная девочка с кожей белой, как снег. Ее губы были восхитительного алого цвета — очаровательное дитя, на вид месяцев шести-семи от роду.

Черные как смоль глаза ребенка были необычайно яркими и внимательно смотрели на него.

Лу Чуаню показалось — а может, и нет, — что он уловил в этом взгляде скорбь и беспомощность. Даже когда он с грохотом выломал дверь и ворвался в комнату, малышка не заплакала, а лишь тихо лежала и наблюдала за ним.

«Бедняжка. Родилась на свет — уже удача, но надо же было появиться в самый разгар апокалипсиса...»

Лу Чуань считал свою судьбу незавидной, но теперь понимал, что этой крохе повезло еще меньше. Он, хоть и стал зомби, мог о себе позаботиться, и сородичи на улице его не трогали. А эта малышка могла лишь лежать в своей колыбели, где любой шорох мог привлечь к ней бесчисленных мертвецов...

По обстановке в комнате Лу Чуань понял, что когда-то это была счастливая семья из трех человек. Молодые родители, должно быть, души не чаяли в своем ребенке, но конец света нагрянул слишком внезапно.

Кровь в гостиной говорила сама за себя: родители девочки, скорее всего, погибли. Судя по следам, в свои последние мгновения они, собрав остатки воли, заперли дверь в спальню.

Однако у беззащитного младенца, не способного позаботиться о себе, не было ни единого шанса в мире, поглощенном зомби.

...

«Неужели я и вправду умру?!»

Цзи Жусюэ лежала в колыбели, чувствуя, как ее покидают силы. Она даже не могла заплакать. Никогда бы она не подумала, что после долгожданного перерождения ее встретят не любящие родители, а ужасающие, кровожадные зомби...

Как же она надеялась, что дверь выломает выживший человек! Но уродливое лицо и налитые кровью глаза разрушили ее последнюю надежду.

Отчаяние захлестнуло Цзи Жусюэ.

В прошлой жизни она могла уничтожить Трупный Прилив одним движением руки, а теперь беспомощно лежала в колыбели. Трупный смрад ударил в нос, вызывая приступ тошноты.

От долгого голода и всепоглощающего страха у Цзи Жусюэ закружилась голова, а зрение начало затуманиваться.

«Что ж, пусть так...»

Смерть так смерть. В конце концов, ей не впервой.

Переродиться младенцем в разгар апокалипсиса... после такого ужасного начала скорое избавление казалось лучшим выходом.

«На этот раз все действительно кончено...»

Под гнетом физиологического страха и голода Цзи Жусюэ потеряла сознание.

Глядя на невозмутимую малышку, Лу Чуань тоже был в замешательстве.

«Неужели я такой страшный? Не хотелось бы напугать тебя до смерти!»

Он поспешно наклонился к колыбели, проверил дыхание и вздохнул с облегчением, убедившись, что ребенок жив.

В его кроваво-красных глазах промелькнула буря эмоций, пока он смотрел на крошечную, дышащую жизнь.

«Возможно, этой малышке не суждено было погибнуть, но и рождаться в этом кошмарном мире ей не стоило...»

«Кажется, она уже давно голодает».

Видя, что ребенок настолько истощен, что не может даже плакать, Лу Чуань почувствовал укол сострадания.

В каком-то смысле они с этой девочкой были похожи. Оба таинственным образом попали в этот незнакомый мир и тут же столкнулись с зомби-апокалипсисом...

В этот миг Лу Чуань ощутил родство душ, рожденное общей бедой.

Глядя на новую жизнь с закрытыми глазами, он лихорадочно перебирал мысли в голове. Поколебавшись мгновение, он принял решение. В его глазах вспыхнул решительный блеск: он удочерит эту малышку.

Решение казалось безумным. Для кровожадных зомби люди были не более чем пищей. Зомби, усыновляющий человеческого младенца, — звучало как полнейший бред.

Но Лу Чуань так не считал. По какой-то причине, превратившись в монстра, он сохранил разум. Возможно, так распорядилась судьба.

Да и потом, он не считал себя чуждым всему человеческому. Он попал в этот незнакомый мир, ничего о нем не зная, и тут же оказался в эпицентре катастрофы. Весь последний месяц его жизнь состояла из падающих замертво тел, нескончаемой резни и звериного рыка. Куда ни глянь — лишь руины и опустошение.

Но неожиданное появление этой маленькой жизни было подобно лучу солнца в темном царстве.

Сейчас он был совершенно один в городе, полностью поглощенном апокалипсисом. В этом чужом мире Лу Чуань чувствовал безграничное одиночество. Снаружи бродили толпы зомби. И хотя они были его сородичами, отсутствие разума делало общение невозможным.

Зараженный вирусом, Лу Чуань стал одним из них, но он никогда не считал себя кровожадным чудовищем. В душе он по-прежнему был человеком.

Ни человек, ни призрак, он жил один в городе мертвецов. Все это время его разум терзали мрачные мысли, порой доходило даже до желания покончить с собой. Жить здесь означало просыпаться каждый день, чтобы видеть лишь бесконечную смерть.

Но эта новая жизнь, появившаяся перед ним, была словно яркая вспышка во мраке ночи.

В свете этого пламени Лу Чуань внезапно обрел новый смысл, почувствовал тепло и надежду, которых ему так долго не хватало.

По крайней мере, посреди этих руин у него наконец-то появился спутник...

«Ужас! Неужели малышка умрет от голода?!»