Глава 12

Глава 12

Я поплелась на кухню выпить воды, чувствуя слабость во всем теле и пульсирующую боль в щеке.

В этот момент раздался резкий стук в дверь.

— Кто там? — спросила я.

— Это квартира Чжан Сяочэня? — ответил голос снаружи.

Решив, что это кто-то из знакомых, я открыла дверь. На пороге стояли двое крепких мужчин лет тридцати с лишним. Вид у них был недобрый.

— Чжан Сяочэнь дома? — спросили они.

— Он только что вышел, — ответила я.

— Вы его жена? — Я кивнула.

— Чжан Сяочэнь должен нам двести с лишним тысяч юаней и не отдает долг. Если он не вернет деньги в течение недели, ему не поздоровится.

Видя мое растерянное лицо, они поняли, что я, скорее всего, ни при чем, и, сказав все, что хотели, ушли.

Как только я закрыла дверь, меня словно осенило.

Чжан Сяочэнь, должно быть, взял деньги у ростовщиков, и они пришли к нему. Тот звонок, вероятно, был предупреждением. Он знал, что к нему придут, но ничего мне не сказал, не подумал о моей безопасности, а сам спрятался.

Я стояла в гостиной, как громом пораженная, и, замахнувшись, изо всех сил ударила себя по лицу. Было больно, невероятно больно, больнее, чем от любой из его пощечин. Но эта жгучая боль отрезвила меня.

Я достала чемодан из-под кровати, сложила в него свои немногочисленные вещи и туалетные принадлежности, все документы и электронику убрала в рюкзак. Мне хотелось только одного — бежать без оглядки.

Эта квартира, в которой я прожила четыре года, теперь казалась мне насмешкой.

Я увидела в шкафу подаренный мной ремень. Он словно прожигал меня взглядом. Я схватила ножницы и разрезала его пополам.

Затем, не оглядываясь, вышла из квартиры.

Мне больше ничего не нужно было. Мне не нужен был этот дом, эта ненавистная работа, эта мама, которая давно перестала быть моей. Я хотела ее вернуть, но поняла, что это невозможно.

Какое-то время мне казалось, что у меня есть все. Но в тот момент я поняла, насколько я глупа. Я жила в выдуманной сказке, все это было лишь иллюзией.

На вокзале я не смогла купить билет на ближайший поезд через приложение и пошла в кассу. Спросив о ближайшем отправлении, я купила билет и побежала в зал ожидания. Я не хотела больше ни минуты оставаться в этом городе.

В вагоне было немноголюдно. Я нашла свое место.

Сев в кресло, я достала телефон, заблокировала и удалила все контакты Чжан Сяочэня, а также всех его друзей.

Я не хотела никого видеть, не хотела ничего слышать о прошлом, о нем.

Я смотрела в окно на быстро мелькающие пейзажи. На мне была маска, но слезы все равно текли ручьем, смешиваясь с соплями. Я дала волю своим эмоциям.

Я никогда не плакала навзрыд, только тихонько вытирала слезы.

В поезде я постоянно вытирала нос, кожа на кончике носа покраснела от салфеток, лицо то горело от слез, то стягивало от сухости.

Даже в отражении окна я видела, как опухли мои глаза. Я плакала так долго, что у меня начала кружиться голова.

Я чувствовала себя разбитой, веки были такими тяжелыми, словно их склеили скотчем.

Я устала. Мне хотелось только одного — свернуться калачиком и уснуть.

Мне было все равно. Пусть я просплю свою остановку. В крайнем случае, куплю новый билет.

Должно быть, я выглядела странно: опухшие, красные глаза, полные слез, красные следы от пощечин на щеках и сгорбленные от горя плечи.

Я откинула спинку кресла, накрылась курткой и провалилась в сон.

Скоростной поезд был намного комфортнее старых зеленых поездов, на которых я ездила в университет. Там всегда было много людей, шумно и душно. Здесь же было немноголюдно, кресла откидывались, и не было никаких посторонних звуков. Поезд плавно скользил по рельсам, и я долго дремала в полусне.

Я проснулась от жажды. Глядя на темнеющие поля за окном и на комфортный, современный интерьер вагона, я чувствовала контраст, похожий на разницу между моим прошлым и будущим.

За несколько часов, что я ехала, на мой телефон, кроме новостных рассылок, не пришло ни одного сообщения.

Не только сейчас, но и в будущем я больше никогда не получала вестей от Чжан Сяочэня.

Расстаться с человеком и полностью разорвать с ним связь оказалось намного проще, чем я думала.

Мы прожили вместе несколько лет, а он, вероятно, даже не помнил мой номер телефона, не говоря уже о номере удостоверения личности.

Заблокировав его, я избавилась от всех надежд.

Конечно, возможно, ему было все равно, есть я или нет. Для него я была просто бесплатной домработницей и мусорным ведром для его негативных эмоций. Что изменится, если меня не будет рядом? Его жизнь останется прежней.

Единственное, что могло бы заставить его вспомнить обо мне, — это, пожалуй, гнев, который он испытал бы, увидев разрезанный пополам свой любимый ремень. Ведь ему нужны были эти дорогие безделушки, чтобы самоутверждаться.

Люди сами создают себе проблемы, попадая в ловушку невидимой сети.

Раньше я постоянно ограничивала себя, словно страж морали, следуя каким-то нелепым правилам, которые сама же и придумала.

Но однажды, вырвавшись из этой ментальной тюрьмы, я поняла, что стоит лишь немного приподняться, протянуть руку и сделать шаг вперед, и тебя ждет новая жизнь.

Я проверила баланс на своих электронных кошельках и в мобильном банке, подсчитывая, сколько у меня денег.

Затем написала начальнику сообщение о том, что у меня случилось ЧП, я уехала домой и не смогу вернуться на работу в ближайшее время.

Копить деньги — хорошая привычка. В трудный момент подонок либо бросит тебя, либо будет тянуть из тебя деньги. Ты думаешь, что твои близкие любят тебя, но, когда приходит беда, понимаешь, что на них нельзя положиться. А вот накопленные деньги никогда тебя не предадут, они всегда будут с тобой.

На моих счетах было чуть больше сорока тысяч юаней. Я надеялась, что начальник выплатит мне зарплату за отработанные двадцать дней, и тогда у меня будет пятьдесят тысяч. Но он даже не спросил, что случилось, просто ответил: «Понятно».

Наверное, из-за постоянных вынужденных отмен занятий его дела шли не очень хорошо. У него было много сотрудников, и, возможно, он давно хотел кого-нибудь уволить. Мое сообщение было ему на руку.

Начальник даже не упомянул о зарплате. Впрочем, я и сама ушла внезапно, так что пусть так. Я хотя бы предупредила его об уходе. Заблокировав его номер, я почувствовала облегчение.

Поезд прибыл на станцию. Я вышла из вагона со своими пожитками, следуя за толпой. Я и представить себе не могла, что этот ничем не примечательный город, выбранный судьбой, станет моим домом на долгие годы.