Глава 1. Это не по-женски

Сентябрь, разгар лета, за окном раздражающе стрекочут цикады.

Именно сейчас в Т-университете только что поступили новые студенты, и на кампусе царит самая оживленная пора — по всей территории раздаются громкие команды военных инструкторов, отвечающих за строевую подготовку…

Однако для студентов второго курса летние каникулы уже давно закончились, и новый семестр уже начался.

Вентилятор в аудитории скрипел и крутился без всякой защиты, постоянно вызывая в воображении жуткую картину: вот смотришь вверх — и представляешь, как он воткнулся в голову, кровь и мясо разлетелись… В аудитории углубленного чтения для студентов второго курса факультета английского языка доносился шум двух девушек из переднего ряда, обсуждавших сплетни.

— Сколько дней уже длится военная подготовка у первокурсников?

— Неудивительно, что в эти дни я вижу так много людей в камуфляже, в такую жару, жалко их…

— В этом году малые волчата* качественные такие, ты знаешь, в соседней T-академии последние три года был один красавчик Ай Цзя, да? Он тоже поступил, и на строительную инженерию.

П.п.: Молодой, очень ревнивый, дерзкий и уверенный в себе.

— Хи-хи-хи, знаю! Сегодня специально прошла к первокурсникам и посмотрела на него. Кажется, в старшей школе он еще подрос, да-да, и стал чуть красивее.

— Ты его видела? А почему меня не взяла?

— Шла в туалет, заодно глянула…

— Ты в туалет ходила аж на поле военной подготовки первокурсников? Восьмисотверстный туалет освятит твою задницу?

Ай Цзя.

Кто это такой?

Веки сами собой подрагивали, а в голове словно промыли мозги: осталась только эта фамилия, голос преподавателя звучал слаще любой колыбельной.

Сидящая в последнем ряду девочка с собранными в небольшой хвостик волосами клевала носом и в итоге аккуратно опустила голову на руку и закрыла глаза, укрывшись за стопкой книг, — идеальное место для сна.

— Черт, опять задания, по три листа за раз, а вчерашний я даже не дописала наполовину, я что, реально учусь в университете?!

— Да ладно, это все к экзамену на шестой уровень, еще есть профессиональный четвертый и восьмой… Профвосьмой — вот это только начало… Слышала, одна старшекурсница дважды провалила профвосьмой и покончила с собой…

— Черт!

— Если бы я знала, что университет такой, я бы покончила с собой еще в конце летних каникул третьего класса…

Под гул жалоб с первого ряда сыпались контрольные работы, которые снежинками падали на голову девушки, склонившейся над партой, легко погребая ее под собой: она не шевелилась, спокойно спала, неподвижная, словно труп.

— Чэнь Цзиньян снова спит?

— Спит, да.

Под стопкой тестов ресницы девушки невольно дрогнули при упоминании ее имени.

— Черт, она снова спит! Разве она только что не проснулась на прошлом занятии?

— Учитель только что объяснил три новых грамматических задания на доске, она дописала и снова легла. Дальше разбирать ответы, разве это интересно? Смотреть, как учитель переписывает ее ответы на доску, вверх ногами, смешно же…

— Разве это не прошлогодние задания профчетвертого? Она справилась?

— Справилась.

Тот, кто задал вопрос, замолчал, а потом тихо, с завистью и раздражением пробормотал: «Черт».

Девушка, лежащая под стопкой тестов, по-прежнему оставалась совершенно неподвижной, даже когда слышала, как обсуждают ее, Она держала глаза закрытыми, а в носу чувствовался запах свежей печати новых листов. Те, кто думал, что она спит, и шумно болтал рядом, не заметили, что под партой ее туфли слегка, почти незаметно постукивают по полу.

Цзиньян вовсе не спала.

Изначально она действительно была немного сонной, но когда опустилась, чтобы спокойно вздремнуть, она снова почувствовала прилив энергии. Поэтому ее каблуки ритмично постукивали по полу, пока она слушала, как вокруг сплетничают о ней.

— Чэнь Цзиньян снова сменила рюкзак?

— Какой именно? Этот розовый рюкзак? Откуда он?

— Prada!!!

— Что за Прада?

— Этот рюкзак стоит больше десяти тысяч!

— Скажи цену еще раз.

— Больше десяти тысяч юаней!!!

— Черт побери, а я этим утром, когда она пришла с ним, даже небрежно сказала, какой уродливый рюкзак.

— Еще ее туфли, Coach, больше двух тысяч.

— Эти туфли для формы разве не по сотне с Таобао?

И так обсуждали все ее снаряжение.

Ритмичные постукивания ее каблуков вдруг прекратились.

Чувствуя, как два пылающих взгляда падают на ее ноги, девушка, зарывшаяся под экзаменационными бумажками, открыла глаза и, делая вид, что только что проснулась, слегка пошевелилась… На фоне явного шума вокруг и легкого покашливания она подняла руку и сняла с себя лежавшие на ней работы. В этот момент прозвенел звонок на перемену.

Это была последняя пара на сегодня. В этот момент за окнами аудитории садилось солнце, и небо от заката горело ярко-красным.

Девушка чуть прищурила глаза, аккуратно сложила огромную стопку работ, предназначенных на домашнее задание, и, не забыв положить пенал в рюкзак, поправила юбку. Затем снисходительно оглядела окружающих одноклассников, с интересом наблюдавших за ней.

— Этот рюкзак из нейлона, подрывает брендовый лозунг Prada «ужасное качество, два рюкзака в год», довольно прочный, можно таскать кирпичи, — сказала она, закидывая рюкзак за спину. — Всего за шесть тысяч с небольшим, за десять с лишним можно купить два.

Слова прозвучали, она сделала паузу, подняла ноги и ушла с важной походкой.

В аудитории воцарилась тишина.

***

Чэнь Цзиньян уже как-то привыкла к тому, что она действует в одиночку.

В общем-то, у детей богатых родителей обычно много друзей: летом они могут угостить мороженым, зимой — молочным чаем… Но, к несчастью, Чэнь Цзиньян слишком хорошо училась, и кроме богатства у нее был еще и врожденный статус «заносчивая отличница», так что, в отличие от других богатых детей, вокруг нее никогда не собирались толпы приятелей. Она привыкла действовать самостоятельно.

Например, как сейчас.

С послеобеденного выхода из универа до вечернего самостоятельного занятия, когда другие девушки собирались в компании по три-пять человек, чтобы обсудить, что есть на ужин, или просто решали похудеть и не есть, Цзиньян шла с рюкзаком, бродя по улицам возле учебного заведения.

И вот, во время этой неспешной прогулки она наткнулась на троих парней, заблокировавших ее в узком переулке.

Цзиньян холодно смотрела на троих ребят перед собой; на них была камуфляжная форма, явно с первого курса какой-то соседней старшей школы: их камуфляж был зеленым, тогда как в Т-университете и в средней школе при нем форма была синей.

Это были дети из частной школы Жэнь Юань.

Частная школа Жэнь Юань, которая принимала учеников, проваливших вступительные экзамены в обычные школы, находилась прямо через стену от средней школы при Т-университете. Спустя годы ученики этих двух школ, как правило, шли совершенно разными путями: одни становились элитой общества, другие — его отбросами.

Цзиньян сжала ремень рюкзака в руке и слегка нахмурилась:

— Что вам нужно?

— Нельзя просто так поболтать с тобой? — подошел лидер этих малых в камуфляжной форме, глянув на студенческий значок на груди Цзиньян. — Ого, соседка из Т-университета, хм-хм, не ожидал, что ты такая послушная девочка. У тебя наверняка много карманных денег, да? Честно говоря, у моего брата вчера вдруг заболел желудок, он лежал в больнице, еще должны за лечение…

На полуслове он сам расхохотался.

Цзиньян еще сильнее нахмурила брови: неужели это попытка ограбления?

Ничего не поделаешь. Даже если это всего лишь малыши, их трое, а переулок довольно глубокий. Они двигаются уверенно, видно, что это не первый раз. В голове у нее холодно пронеслась мысль: оцени ситуацию…

Да брось, какая там оценка.

Папа говорил: сколько бы денег ни было, ни одна сумма не стоит даже одного моего волоса.

Цзиньян тяжело вздохнула, достала из рюкзака кошелек, открыла его и вынула стопку юаней. Когда она протянула деньги, глаза этих малых моментально загорелись. Она подумала про себя: «Повезло вам, мелкие ублюдки».

Лидер, довольный тем, что сегодня поймал «жирную овцу», взял деньги. Его взгляд невольно скользнул по открытой рубашке девушки, когда она протягивала купюры. Сначала взгляд задержался на ключице с белой кожей, а потом — на алмазной цепочке, спадающей с воротника.

Это была действительно очень простая цепочка с одним бриллиантом.

— Это… бриллиант?

Хрипло прозвучал вопрос. Цзиньян на мгновение оцепенела и машинально прикрыла воротник рубашки…

Она видела, как рука противника тянется к ней, но еще не коснулась ее, когда на другом конце переулка кто-то чихнул, и ленивый голос прозвучал:

— Ли Юаньци, что, летом я тебя не смог уму-разуму научить? На первый день старшей школы приходишь и деньги моей старшей подруги отбираешь? Давай-ка посмотрим!

Цзиньян слегка опешила, обернулась и увидела человека на выходе из переулка, стоящего на фоне заходящего солнца — он был в белой футболке и камуфляжной куртке для строевой подготовки, две верхних пуговицы воротника расстегнуты. По сравнению с ровесниками он казался гораздо выше, кожа — светлая, нос — прямой и аккуратный, волосы слегка завиты, как у маленького ягненка.

Когда люди в переулке посмотрели на него, он вышел на свет.

Цзиньян сначала заметила на камуфляже эмблему школы Т-университета, а потом неожиданно увидела детское, почти кукольное лицо.

Что за…?

Кто это?

Цзиньян была в недоумении, пока не услышала, как тот, кто только что попытался ее ограбить и еще хотел отнять цепочку, сглотнул слюну и запинаясь и с гневом выдавил:

— Ай Цзя?

Ай Цзя?

Это имя казалось ей знакомым.

— Прочь!

Она услышала, как голос юноши резко приблизился и затем оттянул ее. Мягкая рука Цзиньян была безжалостно подтянута, чтобы толкнуть ее в сторону выхода из переулка, куда можно было убежать. Не дав ей времени на размышления, в следующую секунду обе группы людей оказались вплетены друг в друга.

Как будто в переулке столкнулись дикие собаки, борющиеся за остатки еды в мусорном баке.

Лицо Цзиньян слегка подергалось, она отступила на несколько шагов назад, глядя, как две группы подростков грызутся, и ее мысли превратились в хаос. И внезапно она поняла, что в предыдущей метафоре сама сравнила себя с мусорным баком.

Это было совсем не по-женски.